Дом: основной инстинкт?

Голова шла кругом. Как нам теперь с ней общаться? Ребекка ей явно не нравится. Как я могу оставить свою дочь с человеком, который считает ее избалованной? Да ей же всего шесть лет. И как у нее язык повернулся сказать, что я не заслуживаю своих детей… Я дрожащей рукой налила себе вина. Сказать ли об этом Майку? Он как раз скоро должен прийти домой. Если я скажу ему об этом, он заставит меня ее уволить.

Плюх подошел ко мне и улегся у ног, а Ангус положил золотистую лапу на колено. Я не хотела, чтобы Клэр продолжала у нас работать. Да как она смеет мне так грубить? Но где же я смогу быстро найти ей замену? А тут еще моя новая работа… Мне нужен человек, которого дети знают и доверяют. Обнимая Ангуса и пытаясь сдержать слезы (Майк заметит, что я плакала), я малодушно решила ничего не говорить Майку и попытаться наладить отношения с Клэр. Ребекка, возможно, не чувствует, что Клэр она не нравится, а Том явно просто влюблен в свою няню. О господи, за что мне это все?

Джилл слушала, раскрыв рот.

— И что дальше? Почему же Клэр все еще здесь? — спросила она.

— А что мне оставалось делать? — сказала я. Мне нечем было гордиться. Вместо того чтобы постоять за себя и взять верх, я струсила. Во вторник утром Клэр прошмыгнула мимо меня, забрав Тома на кухню. Она явно нервничала и находилась в растерянности. Я выскочила из дома, даже не попрощавшись. Спешила на работу. Во вторник вечером я вернулась домой пораньше и, набравшись мужества, заговорила с ней.

— Послушайте, Клэр, я очень переживаю по поводу нашего последнего разговора. Я была утомлена после поездки, а потом слегка шокирована теми небольшими неприятностями, которые произошли, пока вы присматривали за домом. Давайте просто забудем об этом. Вам не нужно будет платить за испорченные вещи. Мы действительно очень благодарны вам за заботу о Томе и Ребекке. Я приношу свои извинения, если мы злоупотребили вашей добротой. Если у вас есть какие-то планы на вечер, пожалуйста, скажите об этом мне, и я пораньше вернусь домой. И еще… мне предложили новую работу, и я хотела спросить, не могли бы вы приходить еще и по пятницам. Естественно, мы будем платить вам больше. Вы ведь останетесь?

Последовало долгое молчание.

— Да, — сказала она. Былая уверенность появилась на ее лице. — Но я тут подумала, что нам необходимо обсудить несколько моментов. Я не стану больше заниматься уборкой. Никто из моих подруг не убирает в доме, где работают. Я также хотела бы получать компенсацию за бензин. Я не хочу больше сидеть с детьми сверхурочно и не стану больше работать после семи больше двух раз в неделю. Я согласна оставаться с ними, когда вы уезжаете отдыхать, но время от времени мне тоже нужен отдых. Я вовсе не считаю Ребекку избалованной. Она чудесный ребенок, но с ней было нелегко ладить, когда вы уехали. Она так по вам скучала, что не всегда слушалась меня.

Она посмотрела мне в глаза и попыталась улыбнуться.

— Мне нравится работать здесь. Я люблю ваших детей. Я не хочу уходить.

Когда она произносила эти слова, голос ее дрожал, а в глазах блестели слезы. Она действительно их любит, эта мысль просто шокировала меня. Как совершенно чужой человек может любить моих детей так же сильно, как я? Я вздрогнула, но искренне улыбнулась в ответ. Потом я зачем-то наклонилась и поцеловала ее в щеку. Она смущенно обняла меня, словно провинившаяся дочь, схватила ключи от машины и выскочила за дверь. «Слава богу! Мне не придется искать новую няню», — подумала я, когда она уехала. Только потом я поняла, что теперь она может крутить нами как захочет.

Воскресенье, 3 мая

В эти выходные я должна обсудить три весьма непростые проблемы с Майком, а мы по-прежнему общаемся подчеркнуто вежливо. Мы не занимались любовью с тех пор, как вернулись из отпуска. Каждую ночь Майк поворачивался ко мне спиной, вздыхая и как бы говоря: «Я так устал». Насколько же могут быть далеки друг от друга два человека, которые делят одну постель! Во-первых, мы собирались повысить плату Клэр. Во-вторых, я приступаю к новой работе, а это означает, что я буду работать по пятницам и иногда буду задерживаться по вечерам на совещаниях, и Майку придется приезжать с работы пораньше, чтобы отпустить Клэр. А в-третьих, на следующей неделе приезжает моя мама. Сначала я рассказала ему о приезде мамы. Он весьма по-детски отреагировал на это известие и сполз со стула, схватившись за горло.

— Вставай. Не валяй дурака, — сказала я строго.

— Она же сумасшедшая, — ответил он.

— Зато она накрахмалит тебе воротнички и будет готовить вкусную еду.

— Ладно. Когда она приезжает?

— На следующей неделе. Неужели непонятно? Я ведь навела порядок в холодильнике.

Разговор о Клэр и новой работе был посложнее.

— Начальство хочет, чтобы я приступила к новой работе в следующем месяце, — наконец отважилась я.

— Замечательно. Тогда мы можем подумать о продаже машины. Да что с тобой?

Я пыталась выглядеть спокойной, уравновешенной и уверенной, но знала, что мое лицо начало предательски заливаться краской.

— Я тебе еще не говорила об этом, боясь, что ты этого не одобришь, но я должна буду работать по пятницам, а это значит, что Клэр будет работать на один день больше и ей нужно будет больше платить. И… — здесь я остановилась, чтобы наполнить стакан, выпить и набраться смелости. — Иногда я буду задерживаться на работе по вечерам, и тогда тебе нужно будет возвращаться домой пораньше, чтобы отпустить Клэр.

— Просто нужно попросить Клэр иногда задерживаться, — разумно заметил Майк.

— Я не могу ее об этом просить, — ответила я, не желая посвящать его в подробности нашего с ней разговора, и объяснила, что она предпочитает работать только до условленного времени.

Он тут же вспылил.

— Она здорово придумала. Она хочет, чтобы мы платили ей больше, но при этом не готова идти нам навстречу. Пошли ее к черту.

— И с чем мы тогда останемся? — сказала я, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие и не превращать разговор в еще одну ссору. Хватит с меня эмоциональных потрясений на этой неделе.

Майк продолжал:

— Будь с ней пожестче. Скажи ей, что нам необходимо, чтобы она иногда задерживалась по вечерам. Боже мой, Кэрри, зачем ты делаешь из этого проблему? Мы ей платим, и мы решаем, сколько ей работать. Скажи ей об этом. Слушай, не порти праздник. Тебе предложили замечательную работу. На следующей неделе все знакомые мужчины будут завидовать моим рубашкам. Открой-ка еще бутылочку.

Несмотря на то что я изо всех сил старалась быть спокойной, внутри у меня все клокотало. Почему я должна обо всем думать? Почему он так легко относится к серьезным проблемам, которые касаются нас обоих? Почему мне приходится все решать самой, разбираться с Клэр и заботиться о детях? Почему я должна пулей нестись домой, чтобы не лишать детей возможности побыть хотя бы с одним из родителей вечером? Почему Майк является домой, когда ему заблагорассудится? Почему я была так благодарна ему, когда он согласился посидеть с детьми, как будто бы он делал мне одолжение? Это ведь и его дети тоже. Я устала от постоянного груза непомерной ответственности и чувства вины. Я зарабатываю столько же, сколько и он, и при этом беспокоюсь о том, есть ли у нас в доме масло и туалетная бумага, выгуляны ли собаки, постирано ли белье и…

— С меня хватит, — сказала я холодно.

— Что, прости? — спросил он с удивлением. — Хватит чего? Я всего лишь попросил тебя поговорить с Клэр. Слушай, Кэрри, не делай из этого проблему. Я устал. Эта неделя была просто сумасшедшей, и я не хочу никаких ссор дома. Если ты хочешь, чтобы я поговорил с Клэр, я поговорю с ней и во всем разберусь.

— Нет, — сказала я с ужасом. Он порушит все мосты, которые я так тщательно наводила всю неделю, и это закончится ее увольнением. Мне бы этого не хотелось. — Я поговорю с ней.

— Тогда успокойся. Я не знаю, что с тобой творится в последнее время. Когда мы впервые за столько лет наконец выбрались вдвоем в отпуск, ты с ума сходила, беспокоясь о детях. Постоянно выглядишь усталой, а теперь затеваешь ссору на пустом месте.