Тайны семейного альбома

8

1974

ДЖИММИ КОЛАС

Он появился в крошечной квартирке Джесси без всякого предупреждения. Было далеко за полночь, Джесси крепко спала, завернувшись в спортивную майку с Микки Маусом. Первое, что она почувствовала во сне, – это особенный острый цитрусовый запах мужского одеколона, которым он обычно пользовался. «Джимми», – промелькнуло у нее в уме – человек, в которого она, кажется, влюбилась со страшной силой. Звук шагов, раздавшихся рядом, тяжесть тела, под которым скрипнула кровать, и губы, поцеловавшие ее, кажется, окончательно развеяли сон.

– Джимми?

Но ведь этого просто не могло быть. Джимми в Греции, и сейчас, наверное, бродит по своему острову, который получил в наследство от дядюшки. И, убедив себя, что все ей только приснилось, она перевернулась на другой бок.

– Джесси, дорогая. Просыпайся!

– Джимми! – За долю секунды, которая ей понадобилась, чтобы окончательно проснуться, она с изумлением подумала о том, как он мог появиться в ее комнате? И еще о том, что по его просьбе она надела майку с Микки Маусом, но перед этим закапала ее соусом от салата, и майку необходимо было выстирать. О Господи! А ее волосы! Их тоже надо было вымыть. И, как назло, на лице появилось несколько прыщиков, которые следовало смазать каламином.

Как он появился? И почему он так уверен, что она одна, а не с кем-нибудь? Ведь они не помолвлены, не дали друг другу никаких обещаний, и у нее нет перед ним обязательств.

– Не включай свет! – Она успела вспомнить, что оставила не вымытый стаканчик из-под мороженого на ночном столике и что ее колготки валяются на полу.

– Мне хочется видеть выражение твоих глаз, когда ты получишь мои маленькие подарки.

Джимми, оказывается, романтик. А вот Джесси нет. Она подумала, что предпочитает сюрпризы в тот момент, когда она достаточно подготовлена к встрече с ними.

– Пожалуйста, Джимми. Посиди, я буду здесь через несколько минут.

Она зашла в ванную, умылась, почистила зубы, пробежала щеткой по волосам, быстренько натянула джинсы и чистую майку. Как здорово, что она успела покрасить ногти. Глубоким красным цветом, который так нравился Джимми. Покончив со всем этим, она плавной походкой двинулась в комнату, где в кресле сидел, вытянув ноги, Дмитрий Андреас Константин Георгополус Колас, известный своим друзьям как Джимми, и курил.

Улыбаясь, он смотрел, как она читает рельефного тиснения надпись, сделанную на коробке: «Бойся греков дары приносящих».

– Бойся тех, кто их принимает. Я не уверена, что соглашусь взять это…

– Но ты даже не взглянула, что там. – Он открыл коробку для драгоценностей и вынул браслет – кроваво-красные рубины, скрепленные золотой застежкой. – Это, должно быть, сделано прямо в Афинах. Но мой дядя нашел его под фиговым деревом в тот день, когда открыл Гелиос.

Оказалось, что дядя плыл на яхте по Эгейскому морю, когда внезапно налетевший шквальный порыв ветра перевернул суденышко, и волны выбросили его вместе с хозяином на прибрежные камни какого-то острова. Словно по волшебству ветер тут же утих и солнце снова ярко засветило в небе.

На острове жило лишь несколько рыбаков да пастухи с их стадами. В центре острова возвышались остатки монастыря. Колас-старший назвал остров Гелиосом в честь сына Бога Солнца и зарегистрировал его под этим именем в Афинах в соответствующем учреждении.

Он построил настоящую пристань в бухте, но этим все его новшества и ограничились. Остров Гелиос жил своей прежней жизнью, мало чем отличавшейся от жизни тысяч таких же небольших островов, разбросанных в Эгейском море и даже не отмеченных на картах.

После второй мировой войны дядя Джимми установил радиотранслятор и разрешил рыбакам открыть таверну в бухте. Что же касается монастыря, то он передал его очень бедному ордену монахинь, чей монастырь разрушили нацисты, и договорился со строителями, чтобы они привели его в порядок.

Джимми никогда не видел острова. Эта его поездка, связанная с оформлением и принятием наследства после смерти дяди, оказалась первой.

– Ты будешь очарована им, Джесси.

– Звучит угрожающе, – ответила она, потягиваясь на софе.

– Позволь мне увезти тебя.

– Не забывай о том, что я рабочая лошадка. И я делаю фотографии, на которые живу.

– Придется мне сделать заказ.

– К сожалению, я не умею снимать коз. Ты забыл, что я специализируюсь на портретах людей.

– Нет, не забыл, – он улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

То, что она находится с ним вместе в таком тесном пространстве, странным образом нервировало Джесси. Она закрыла коробку, и та выскользнула из ее рук на пол.

– Ты даже не примерила мой подарок?

Она вытянула вперед босую ногу:

– Думаю, что он будет здорово выглядеть на щиколотке, если, конечно, подойдет.

– Какая капризуля! – Он вынул браслет и расстегнул застежку. – Ну-ка, давай сюда ногу, Золушка.

В ту минуту, когда он коснулся ее ноги, она поняла, что совершила большую ошибку. Его пальцы мягко, но крепко обхватили ступню, скользнули по подъему, по лодыжкам, и все тело отозвалось на каждое его движение. Они оба понимали, что браслет рассчитан на запястье и слишком мал, чтобы подойти для лодыжек. Со вздохом огорчения он отбросил браслет. Рубины покатились, как кровавые капли.

– Неправильная мысль, – он снова собрал рубины в горсть и принялся нежно проталкивать их меж ее пальцами один за другим.

– Как раз под цвет твоих ногтей, моя дорогая. Спасибо, что запомнила.

Ей казалось, что она знает все про эрогенные зоны. Особенно чувствительными у нее были бедра, соски груди, уголки рта и глаз, а также некая область между лопатками.

Но это было что-то новенькое. Кончики пальцев, как распределительный щиток тока высокого напряжения, посылали ответные импульсы по всему телу, заставляя его откликаться на каждое движение.

И вдруг ее настороженность и недоверие, существовавшие где-то в глубинах подсознания, отступили сами собой.

– Не волнуйся, моя дорогая, – Джимми, казалось, умел читать ее мысли. – И не спеши. Я здесь. Рядом с тобой.

Она не спешила, и он оставался рядом с ней. В жизни постоянно натыкаешься на разного рода двери – иной раз они бывают открыты, чаще – закрыты. С Джимми Коласом существовала только одна дверь. Он распахнул ее, приглашая в совершенно новый мир особенного переживания, и мягко закрыл ее за спиной Джесси, так что пути к отступлению уже не было. Оставалось только продвигаться вперед, познавая все глубже невиданный доселе мир.

В их первую ночь вдвоем он открыл ей такие вещи, о которых она даже не слышала, и он наслаждался вместе с ней ее открытиями.

В какой-то потрясающий момент близости он проговорил:

– Все, что тебе хочется. Только скажи. И это будет твоим.

Чего же она на самом деле хотела? Миллион долларов мелочью – медяками и серебряными монетками? Нет, то, чего она хотела, не относилось к материальному миру. Исключая, может быть, эту довольно темную комнатку. Но сейчас просить его о таком одолжении – слишком неудобно. Может быть, как-нибудь позже. Разумеется, попозже.

– То, что я хочу, ты не сможешь дать мне.

Он нахмурился.

– Ты же знала, что я женат.

Она знала все о том, как он и его жена отправились на праздничные дни в Аргентину и как она убежала с игроком в поло, у которого было собственное ранчо в Техасе. Но что же ее беспокоило? Джимми по возрасту мог стать ей и отцом. Но подцеплять его на крючок она не собиралась.

То, чего она хотела, он не мог дать. Это было не в его власти. Это не продавалось и не покупалось. Профессиональное мастерство и чутье.

– Ты льстишь себе, любимый. То, что хочу я – это оказаться в числе лучших фотографов. Вот и все. Видишь, как просто?

Он усмехнулся так, словно она попросила еще одну порцию мороженого.

– И ты станешь ею. Предоставь это мне. У меня есть весьма высокопоставленные друзья.

Да нет же! Совсем не то. Она хочет, чтобы ее фотографии говорили сами за себя.