Горечь Пепла (СИ)

Ди полностью погружена в свои раздумья и постоянно покусывает нижнюю губу. Ловлю

себя на мысли, что мне хочется ее обнять и сказать, что такова жизнь, и ее вины в

случившемся нет. Я почти собрался с духом, чтобы сделать это, и внезапно тишину

разрушает ее смешок, постепенно превращающийся в истерический хохот.

— Хм, я вижу, алкоголь делает свое дело, — весело бормочу ей, отбирая у нее

бутылку «Джека»

Насмеявшись вдоволь, Дилан безуспешно пытается подняться на вдруг ставшие

непослушными ноги. Все ее старания заканчиваются падением на привлекательную

упругую задницу, и от этого смех становится все более неистовым.

— О, Боже, — говорит она, пытаясь восстановить дыхание. — Я сейчас описаюсь со

смеху.

— Лучше лишний раз посмеяться, чем плакать.

Она замолкает, но не надолго.

— Какой красивый и, в то же время, пугающий вид, — она указывает на освещенное

лунным светом озеро, и ее голос становится тихим и загадочным. — Самое время мне

сейчас там оказаться. — Оборачивается, чтобы посмотреть на меня. — Знаешь, тебе

повезло. У тебя есть такой замечательный брат. А у меня нет ни сестер, ни братьев. Я

одна. Совсем одна...

— Да, но у тебя есть семья: отец и мать. И они живы и здоровы. Моих в живых уже

никого не осталось, — делаю глоток виски и немного морщусь от обжигающей мое горло

жидкости.

— Моя очередь, — тянется за бутылкой и поспешно глотает. — Мхм… черт! Твой

«Джек» попал мне не в то горло, — откашливается Ди, а затем замолкает, словно до неё

только что дошел смысл сказанных ею слов.

Глядит на меня. Я еле сдерживаюсь, но через секунду нашего затишья, взрыв

безумного хохота поражает ночной пляж.

— Ммм, это прозвучало довольно неприлично, — говорю я, еле отходя от смеха.

Сейчас нам необходимы такие расслабляющие мгновения. Бросаю на неё взгляд и

успокаиваюсь, когда вижу, что ей стало немного легче.

— Ладно, побудь здесь. Я скоро, — мне срочно нужно отлить, иначе я не выдержу

еще одного приступа смеха.

Спустя несколько минут, я возвращаюсь. Но возникает другая проблема. Пропала

Ди. Словно сквозь землю провалилась.

Черт. Куда она подевалась? Может, вернулась в машину? Она достаточно

налакалась, и могла заснуть.

Мчусь к машине, но и там ее нет.

Твою мать! Эта чертовка наверняка пошла искупаться. Нет! Только не это.

Меня словно пронзает разрядом электрического тока, когда я поворачиваюсь в

сторону озера и слышу всплеск воды, а за ним её беспомощный короткий вскрик:

— Кейн!

Я практически лечу на ее зов, срывая на бегу футболку и отбрасывая в сторону

ботинки. Пытаюсь стянуть джинсы. Безуспешно. Черт с ними. Забегаю и плюхаюсь в них

в воду.

Бл*дь.

Осматриваюсь по сторонам:

— Дилааан! Диии! — да где же она, черт бы ее побрал.

Не дожидаясь ответа, вдыхаю побольше воздуха и ныряю. Тысяча мыслей

проносится в голове, но самая главная из них — прибью собственноручно, когда достану

живой из воды.

Выныриваю, пытаюсь отдышаться.

— Ди! — изо всех сил кричу в темноту долбаного озера.

— Кейн! Кейн, я … зде… Кейн!

Судя по крикам, она находится недалеко от меня, но я всё ещё не вижу её.

— Дилаан! Держись! Не вздумай тонуть! — убью сучку. Нашла время и место

умирать.

Неужели ей сегодня не хватило адреналина?!

Плыву в темноту и в своих мыслях шлепаю ее за свежую проделку.

— Кейн!

— Ди, я вижу тебя, ты только держись! — ей повезло, иначе я не знаю, как пережил

бы ее потерю.

Я добираюсь до нее в тот момент, когда она с головой погружается в воду.

Подхватываю ее, не даю ей утонуть. Выныриваем мы уже вдвоем. Она пытается

откашливаться и восстановить дыхание, захлебываясь собственными слезами.

— Ты сможешь держаться за меня, пока мы плывем обратно? — резко спрашиваю у

неё я.

Слышу в ответ ее лишь различимое «да», и чувствую, как она цепляется за меня

трясущимися руками.

Когда мы, еле дыша, добираемся до берега, я решаю устроить ей взбучку:

— Ты совсем охренела? — отношу на руках до нашего места, укладываю

трясущееся тело на плед, придавливая собой сверху, чтобы она никуда не смогла

убежать. — Дура! — ору на неё. — Ты решила, что пьяной купаться в ночном озере это

охренительно? Или ты осознанно захотела утонуть? Ради чего, Ди?

Она молча смотрит на меня и хлопает своими перепуганными глазами. Я никогда не

бил женщин. Трахать — да, но бить, это не мое. А сейчас я очень сильно хочу шлепнуть

пару раз по ее заднице.

— Тебе было мало на сегодня смертей, — продолжаю на неё орать, — так ты решила

и себя угробить! А о родителях своих подумала? Сама же говорила, что больше никого,

кроме тебя у них нет. Я перепугался до чертиков, Ди! Представь, какого мне, выносить

еще одно мертвое тело!

Я немного отстраняюсь от нее, но тут же чувствую, как ее руки обнимают меня,

притягивая к себе обратно.

— Прости, — тихонько шепчет.

Еще немного, и она коснется меня своими губами. Вода капает с моих волос прямо

на ее лицо, смешиваясь со слезами. — Прости, Кейн. Я… я не знаю, что на меня нашло.

Но я ни в коем случае не хочу умирать.

— Дурочка, — уже спокойнее говорю ей, держа её рыдающее тело в объятиях.

Со временем она успокаивается и смотрит прямо в мои глаза, а затем ее взгляд

смещается на мои губы. Руками усиленно растираю ее тело, пытаясь согреть. Я не могу не

заметить, как промокший насквозь сарафан прилип к ее изгибам, привлекая мое внимание

к торчащим соскам.

— Кейн, помоги, пожалуйста, — шепчет мне в губы.

Не будь дураком, я понял, о какой помощи она просит меня в данный момент.

Слегка оцепеневший от этой просьбы, я продолжаю поглаживать ее влажное тело и

любоваться на просвечивающиеся сквозь прилипшую белую ткань, розовые бугорки.

— Мне так плохо, пожалуйста, Кейн, — продолжает меня умолять, — всего лишь

один раз, я не прошу тебя…

— Ди, ты пьяна. Возможно, завтра пожалеешь и возненавидишь меня за это, —

перебиваю я, проводя кончиком своего носа вдоль щеки и вдыхая пьянящий аромат ее

тела.

— Я и так тебя ненавижу, Кейн... — отвечает она и касается едва ощутимым

поцелуем моих губ.

У меня нереально сносит крышу. Да пошло оно всё! В настоящий момент она хочет

меня, я хочу ее, что непонятно? И к черту нежность.

Я грубо съедаю ее легкий поцелуй, и Ди балдеет от этого. Она тихонько постанывает

и извивается под моими прикосновениями. Мне становится понятен язык ее тела, оно не

просто хочет обычного траха. Плоть молит меня об освобождении тех отрицательных

эмоций, что накопились у нее на душе. Не знаю, что в ее жизни такого стряслось, но мы

— птицы одного полета. Я чувствую это.

Наши целующиеся тела катаются по покрывалу, позволяя пляжному песку оставлять

на коже свои следы. Руками я забираюсь под сарафан и нахожу ее влажные трусики.

Слегка поддеваю их пальцами и слышу в ответ:

— Да, сними их, — смотрит прямо в глаза.

Меня не стоит просить дважды. В диком порыве срываю с нее этот кусок материала,

отбрасывая в сторону. Сейчас я сконцентрирован на этих темных, наполненных

вожделением глазах. На девушке, которая в последнее время, не дает мне покоя.

Пальцем провожу по ее укромному местечку и слышу, как она задерживает свое дыхание.

Одним рывком перекатываюсь на спину. Теперь Ди сверху. Раз сама этого хочет, пусть

управляет. Но её пальцы скользят вниз по моему прессу, и я чувствую, как она осторожно

и неловко расстегивает ширинку на моих мокрых джинсах. Похоже, я зря понадеялся на

ее активность. Поэтому, я передумываю и беру инициативу в свои руки. Глаза Ди горят

мольбой и в то же время похотью. Такое необычное сочетание. Я очень напряжен и хочу