Кружок любителей чтения

— Да, — сказал Уилл, — мы с ней так похожи.

Казалось, что он очень этим удивлен.

— Ага, вы уже познакомились, — сказал появившийся наконец Эд. Кейт держала на руках Джорджию, которая жевала ее палец прорезывающимися зубками, и Кейт уже становилось больно.

— Ну, как она? — спросил Эд Уилла.

— Джорджия или Кейт? — спросил Уилл, у которого была привычка долго и в одиночку смеяться над своими шутками. Он сходил на кухню и принес Эду кофе. — Так значит, вы двое завели интрижку, да? Ты, Эд, играешь с огнем во владениях Бернис.

Эд бросил на Кейт взгляд, в котором ясно читалось «Что за дела?», и Кейт покраснела.

— Кейт спутала нас по телефону, — объяснил Уилл.

Она поморщилась.

— Мне пора идти, — сказала она Эду. — Мне сегодня надо сделать закупки для магазина, проехаться по комиссионкам.

— Должно быть, это интересно.

— Да, очень. В общем… я просто заглянула на секундочку. Узнать, не захочешь ли ты…

В замке щелкнул ключ, и все повернулись к входной двери, которая в этот момент настежь распахнулась. В дверь вошла довольно высокая женщина с каштановыми волосами, заплетенными во французскую косичку, и с салфеткой у лица. У нее были красные, мокрые, опухшие глаза и крупноватый зад, обтянутый светлой юбкой. Она втащила чемодан, бросила его на пол гостиной и ногой захлопнула дверь.

— Что ты здесь делаешь, выползок? — сказала она Уиллу. — Разве тебе не надо следить за своими потными спортзалами?

— И я рад тебя видеть, — сказал Уилл, целуя ее в сырую щеку. — Что с тобой?

Женщина издала короткий, грубый, какой-то животный звук.

— Ничего, — сказала она, подняла чемодан и направилась к лестнице на второй этаж. — Аллергия.

Уилл спросил:

— В октябре?

Когда Бернис поднялась наверх, Кейт сунула Джорджию Эду.

— Пока, — прошептала она и на цыпочках пошла к двери.

Бернис сказала, что курсы сократили. Вот бы никогда не подумал, что из-за этого она свернется калачиком и до ночи пролежит под одеялом, но ведь я всегда плохо разбирался в женщинах.

Я отнес ей поднос с ужином и застал ее избивающей подушку кулаком со словами: «Ненавижу! Ненавижу!» Потом я ушел в самый дальний угол нашего темного, холодного, компактного сада.

— Думаю, Бернис и Клайв поссорились, — тихо произнес я в телефонную трубку.

— Простите, — сказала Кейт, — с кем я говорю?

— Со мной, с Эдом, разумеется.

— Докажите.

— Что? А, понял. — Неужели мне придется делать это каждый раз? — Так. Гм… у тебя на левой ягодице есть родимое пятнышко в форме банана.

— Банана? Ну и кто из нас неромантичный? Ладно, рассказывай про Бернис. Она совсем не такая, как я думала. Ни рогов, ничего такого.

— Ну, похоже, она чересчур сильно расстроилась из-за того, что ее курсы окончились раньше времени. И более того, она сказала, что если позвонит ее чертов региональный менеджер, то послать его к едреной матери.

— Мм… можно сделать вывод, что…

— Да.

— Позвони ему.

— Кому?

— Клайву. Скажи ему, что ей очень плохо и пусть он не будет такой хладнокровной свиньей, которой хватает только на два раза.

— Но откуда нам известно, что он такая свинья? — невинно спросил я.

Она удрученно поцокала языком:

— Боже, ну почему мужчины не умеют интерпретировать знаки?

— Как я могу интерпретировать знаки, если я его ни разу не видел?

Кейт вздохнула и сказала, что сдается.

— И кроме того, — добавил я, — предполагается, что это я — наивный и обманутый партнер.

— Верно.

Я пошел по направлению к дому и теплу, а тем временем спросил у Кейт, что она думает о моем брате.

— Не знаю, — сказала она. — Он слишком много говорит о себе. И он не такой симпатичный, как ты.

— Правда?

— Угу.

— Да, кстати, — прошептал я, потому что уже был в кухне и включал газ на плите, чтобы согреться. — Я имел в виду не банан, а полумесяц.

— Поздно.

В результате голосования по электронной почте литературный кружок снова собирался у Боба.

— Я выросла в муниципальном доме в северном Оксфорде, — начала читать свои записи Донна, — поэтому я и мои друзья по дому ходили в ту же школу, что и все эти богатенькие детки из мест вроде Вудсток-роуд, чьи родители были сплошь ученые и преподаватели. В общем, теперь у меня свое жилье в другом районе города, где я и живу с двумя сыновьями двух и трех с половиной лет. Мой папа работает на автомобильном заводе, но у мамы хорошая работа в офисе по бухгалтерской части. На полставки. В пятнадцать лет я стала встречаться с Марком. Он был на год старше меня, и все бегали за ним, но он выбрал меня. Когда я забеременела, он и его родители внезапно переехали в Кардифф. Папа очень долго не разговаривал со мной из-за того, что я не стала делать аборт, но подобрел, когда увидел Джейка, и теперь они с мамой сидят с детьми всегда, когда я попрошу. Моя цель — получить степень по английскому языку. Раз Келли Форестер смогла это сделать (а она была настоящая тупица и прогульщица), то и я смогу. Поэтому я хочу поступить на подготовительные курсы, чтобы потом учиться в колледже. Может, в Моулфилде или еще где.

Гидеон издал долгий громкий вздох, а Бронуин сказала:

— Это же здорово!

— В общем, — продолжила Донна, уже не глядя в свой блокнот, — вот поэтому я и записалась в этот литературный кружок. Как бы для того, чтобы потренироваться немного.

— Замечательная идея. Что же, Донна, спасибо за то, что рассказала нам свою биографию. Может, ты поделишься с нами, каковы твои впечатления от романа «Белые зубы»?

— А, хорошо. — Она снова взяла блокнот и, пока читала, наматывала на палец прядь волос. — Я думаю, что «Белые зубы» — это подающий большие надежды дебютный роман, — сказала она, — который сочетает в себе и эпический, и личностный подход.

— Да-да, очень хорошо, — сказала Бронуин.

— Смит освещает трудности жизни в чуждой культуре, и хотя в книге поднимается множество серьезных тем (например, боязнь иммигрантов раствориться среди коренных жителей), в то же время роман полон забавных культурных казусов.

Гидеон выпрямился и скрестил ноги в глаженых брюках. «Эта девочка могла бы с отличием закончить колледж, — подумал он. — И не так уж трудно учиться в Моулфилде».

— Должен признаться, я был приятно удивлен, — сказал Эд. — Я ожидал найти нечто дамское о калориях и постелях.

— А я знала, что это не так, — сказала Кейт. — Но все равно Смит произвела на меня огромное впечатление. Она может писать с точки зрения множества разных персонажей, и все они очень полно обрисованы, на мой взгляд.

— Да, верно, — вставила Зоуи, которая, будучи поглощенной отношениями с двумя своими мужчинами, успела прочитать только несколько первых страниц.

Донна взглянула в свои записи. Нельзя допустить, чтобы время, потраченное на поиски в Интернете, пропало впустую.

— Развязка сюжета мне показалась восхитительно фар… цовой…

Гидеон улыбнулся:

— Вы, наверно, имели в виду «фарсовой».

— Ага.

Боб сказал, что книга в какой-то степени открыла ему глаза, поскольку он лично никогда не сталкивался с черномазыми.

Бронуин прикусила язык.

Во время перерыва они с удовольствием подкрепились волованами, бутербродами на шпажках и домашними шоколадными эклерами. Кристин напекла эклеров в расчете по одному на каждого и один лишний. Его она приберегала для Гидеона, чтобы тот перекусил перед сном.

Гидеон беседовал с Бронуин о ее отце. При этом он оттягивал пояс своих брюк, прикидывая, не сможет ли Кристин перешить их, чтобы стало чуть посвободнее.

— Скажем, он в некоторой степени утратил остроту интеллекта, — говорила Бронуин. — В конце концов, ему уже восемьдесят один год. И еще это… хм… — Ей не хотелось упоминать о надвигающемся слабоумии. На прошлой неделе она нашла в его холодильнике три книги. — Он не очень здоров.