Кружок любителей чтения

— У вас на компьютере есть какие-нибудь игры? — спросила Чарли, когда я шел к телефону.

— Увы, только шахматы.

Она повернулась к Джеку:

— Мы в такое играли?

Джек почесал голову:

— Это не та игра, где американцы внедряются в русский шахматный чемпионат и…

— То была «Убить коммунистов».

— А, точно. Тупая игра.

— Дико тупая.

Пока мы дожидались пиццу, Чарли провела две минуты за шахматами, потом просмотрела мои компакт-диски, бормоча: «Первый раз вижу. Первый раз вижу. О, «Радиохедс» — скучища. Первый раз вижу», и наконец уселась перед «Свиданием вслепую».

— Ну и придурки! — то и дело доносилось до нас с Кейт, пока мы болтали на кухне.

Потом принесли пиццу, и мы поели перед телевизором: я и Кейт — с бутылкой вина, а дети — с кока-колой, которую я припас специально для них.

— Итак, — сказал я, убрав со стола посуду, — у меня есть «Мумия», «Шрек», «Американский пирог» и «Али Джи ин да хаус». Что будем смотреть?

Просмотрев два бесконечных фильма, они наконец собрались уходить.

— Похоже, этот тест ты прошел, — шепнула Кейт, целуя меня на прощание в щеку.

— Пока, приятель, — сказал Джек.

Чарли кивнула мне:

— Было здорово. Спасибо… э, Эд.

— Очень рад.

Она накинула на голову огромный капюшон и со зловещим огоньком в глазах спросила:

— Вас кто-нибудь называет Эдди?

— Нет, мне не очень нравятся…

— Тогда я буду вас так называть.

— Ладно.

7

Донна делала пометки в ежедневнике, предполагая в будущем написать книгу. «Обед с Р, — было указано за прошлую пятницу. — У него дома. Два К. ОС». Она разработала специальный код: Р — Росс, К — косяк, Н — наркотики, ОС — обычный секс, ИС — извращенный секс, П — проститутки.

Внешне он оказался куда привлекательнее, чем она предполагала. Для старого похабника он еще очень даже ничего. Обедали они в каком-то темном полуподвальном баре в бог знает какой части Лондона. Хотя еда была хорошая. Она сказала ему, что только что сдала экзамены, что интересуется политикой и что начнет изучать политические науки со следующего года.

— Я видела вас по телику, — сказала она, — и подумала, что было бы здорово встретиться с вами и расспросить вас о…

Росс водил ладонью по ее руке:

— О жизни?

— Да, — сказала она и одарила его своим самым сексуальным взглядом. Она догадывалась, что флиртовать с ним необязательно. Он сам так и напрашивался.

Они взяли такси и приехали к нему на квартиру, которая оказалась неплохой, но ничего особенного. Двухкомнатная квартирка в обыкновенном доме Кухонька, которой, похоже, никогда не пользовались, и спальня, которой, похоже, пользовались. Слишком много зеркал. Зеркала повсюду, заметила она, пока он медленно снимал с нее одежду, целуя каждый сантиметр ее тела. Взглянув на потолок, она увидела, что у него на голове небольшая лысина. Тем не менее он был, как писали женские журналы, внимательным любовником: как следует ее разогрел и очень умно пользовался языком. За те три года, что она провела с Карлом (себялюбивым и всегда раздраженным), у нее ничего подобного не было. Как и с Марком. Но с другой стороны, чего еще ожидать от шестнадцатилетних парней.

В конце того свидания Росс попросил, чтобы она не звонила ему. Он сказал, что позвонит сам, и уже позвонил. В течение двадцати минут он описывал, что бы он хотел с ней сделать, а она тем временем готовила мальчикам чай. Она сказала ему, что детские голоса, слышные на заднем плане, принадлежали ее младшим братьям. И ей пришлось закрыть рот Джейка ладонью, когда тот подошел к ней и начал говорить: «Ма…»

Она закрыла ежедневник, положила его в коробку из-под обуви, потом спрятала коробку в шкаф и улыбнулась про себя. Может, завтра она успеет забежать в магазин и купить себе кружевные трусики.

Наступил понедельник, в магазине был выходной. Кейт сидела дома и шила мягкие, пухлые подушки в полоску для старого дивана в стиле «арт-деко», который она обтянула светло-зеленой тканью. На втором этаже у нее была маленькая комната для шитья, и в те часы, когда Чарли была в школе, по радио играли что-то приятное, светило солнце и птицы копошились на кормушке, которую она повесила как раз там, где нужно, эта комнатка была ее самым любимым местом в мире. Счастливая, она напевала себе что-то под нос и прикидывала, не позвать ли ей Эда в свой еженедельный поход по комиссионным магазинам. Хотя, будучи невысокой одинокой женщиной, пытающейся самостоятельно вести свое дело (да поможет ей Бог!), она научилась покупать вещи подешевле. Владельцы темных и пыльных комиссионных магазинов с их двумя-тремя вешалками в шкафу и сигаретным дымом с ног сбивались, помогая ей уложить покупки в ее грузовичок, и скидывали пятерку-другую, если она находила трещинку или скол. Кейт стала их постоянным клиентом, и они быстро выучили, что она знает истинную цену этим неприглядным предметам мебели, напоминающим о бараньей похлебке и ванне раз в неделю. «А, какого черта», — подумала она и сняла телефонную трубку.

— Привет, это я, — сказала она.

— Бернис?

— Нет, это я. Другая.

— Э… извините.

— Эй, хватит шутить. Я подумала, не захочешь ли ты пройтись со мной по мебельным комиссионкам после обеда? Или, в качестве альтернативы, мы могли бы спокойно потрахаться, пока Джорджия спит.

— Ну, — сказал он, откашливаясь, — очень милое предложение с вашей стороны, но поскольку мы еще не знакомы…

Какого?..

— Я — брат Эда.

Его брат-близнец! Ее сковал ужас.

— Алло? Вы слышите?

— Извините, ошиблась номером, — сказала она и повесила трубку.

Черт.

Телефон зазвонил несколько секунд спустя.

— Ваш номер определился, — сказал он. — Кстати, меня зовут Уилл.

— Очень приятно. — Ее лицо горело. — Слушайте, я просто шутила. Это наша старая шутка.

— Да, разумеется. В общем, Эд пошел отдать свою диссертацию в переплетную мастерскую. Я сижу с Джорджией.

По телефону он был так похож на Эда, что Кейт все еще не была уверена, что это не Эд.

— Хорошо, я перезвоню позже. Спасибо.

— Передать ему, кто…

— Всего хорошего.

В конце концов ее любопытство взяло верх, и по дороге в комиссионные магазины она резко свернула направо и направила свой «фольксваген» к тесно заставленной машинами улице, где жил Эд.

В дверях стоял симпатичный мужчина, очень похожий на Эда, но это точно был не Эд. Уилл был примерно того же роста, но более коренастый, и его волосы были темнее и короче. Кейт испытала облегчение. Всю дорогу к дому Эда ей рисовались картины, как она сует язык в рот чужого мужчины. Или еще хуже. Он сказал, что Эд вернется с минуты на минуту, и не подождет ли она его в доме.

— Нет, я… да, хорошо.

Уилл рассказал ей, что он родился на восемнадцать минут раньше. Он был весьма разговорчив. Эд лучше успевал в школе, а он, Уилл, проще заводил друзей и, позднее, подруг. Они поступили в разные университеты, и, пока Эд усердно изучал политику и экономику, Уилл занимался спортом и девушками.

— У меня никогда не было проблем на женском фронте. Знаете, Бернис сначала была моей девушкой. Пять лет назад. Зашла как-то в спортивный зал, где я занимался, и не смогла устоять перед моим очарованием. Отличная фигура.

У него или у нее?

— Она стала встречаться с Эдом после того, как я… как мы разошлись, — сказал он, наливая Кейт кофе.

— В самом деле?

— Эд всегда был готов посочувствовать и выслушать, и к тому же, я думаю, ей казалось, что так она снова со мной. Никто и оглянуться не успел, а они уже стали жить вместе. Большой страсти не было. Просто Эд как человек гораздо приятней, чем я.

— Ага.

— Бернис же, напротив, полностью поглощена собой. Мстительна, как черт.

Кейт тут же вообразила граффити на стенах своего дома и полученную по почте бомбу, взрывающуюся у нее в руках. Ладони у нее вспотели, и ей захотелось, чтобы Эд поскорее вернулся домой.