Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Если найдутся заинтересованные слушатели, а они найдутся, и захотят встретиться с тобой, вряд ли он будет в восторге от этого факта и без привязки к «InterStructure». – Мужчина помолчал. – Либо тебе и вправду опасно выходить за периметр этой виллы.

- Как видишь, я в Луизиане, уже побывала в Италии, и ничего не случилось.

- Вы сейчас не вместе, поэтому он может не желать объяснять тебе нюансы, чтобы не посвящать чужого человека в бизнес. И даже не его бизнес, а того же Кола – твой младший деверь личность известная в определённых кругах, – задумчиво растягивая слова произнёс Рик. – Последний вариант наименее вероятен, но он возможен. В этом случае я бы предпочёл переправить тебя в руки Майклсона.

- Ты этого не сделаешь, – резко ответила Катерина.

- При условии, что ты остаешься тут, под присмотром Дженны.

- Но именно сюда он и пришлет своих людей, – Кетрин поднялась на ноги. – А я ещё не готова к встрече тет-а-тет, хочу посмотреть добытую отчётность. Дядя, – она смотрела округлившимися глазами, – то есть ты отказываешь мне в помощи…

- Пока нет. – Зальцман сделал ещё один круг почёта по комнате. – Что с Еленой? Она сидит там?

- Уже нет. Её раскусили, и она сбежала не далее как вчера.

- С твоими документами?

- Да.

- Вы соображаете, что это противозаконно?

- Да ладно, – Кетрин весело подмигнула, – летала уже четыре раза и отпечатки никто не спрашивал.

«Рисковая девочка. Хотя нет – обе…»

Подойдя к бару, он налил виски, отхлебнул глоток и надолго замолчал. Кет уже отчаялась продолжить разговор, когда услышала:

– В общем, давай так: я помогаю с адвокатами по твоему разводу, как смогу, – личико женщины просияло, – но взамен вы мне каждые сутки сообщаете, что с вами всё в порядке.

- Ты самый зачётный из всех, – сообщила брюнетка. – Я всегда это говорила.

- Отцу?

- Старушонке Амалии. Она отговаривала Дженну от замужества с «разведённым неудачником в драных джинсах», – сделала серьёзное лицо Катерина. – Ставила на того журналюгу.

- Я из-за Амалии обязан по гроб жизни?

- Ну конечно. – С чувством превосходства Кет пояснила: – Лягушки не имели привычки всплывать кверху пузиками на глазах людей из «ТNYT*» в супчике твоей нынешней жены.

- И чем я купил такое расположение? – Аларик хмыкнул – малышки Пирса с младых ногтей были меркантильны по отношению к людям. Только дай палец… – Убей – не помню.

- Ананасовое мороженое Елене и шоколадное мне. – Глаза Кетрин заблестели от воспоминаний. – Тот жлоб постоянно приносил нам фисташковое, и только один брикет на двоих.

- Вообще-то, фисташковое любит Дженна, – хмыкнул Аларик, выходя из кабинета.

- Ну, это его печали, почему он за бортом, – передёрнула плечиками брюнетка, тоже покидая комнату: – и теперь она любит тебя.

- Наконец-то. – Анна выбежала в коридор и по-взрослому всплеснула ручонками, явно повторив за кем-то: – Сколько можно, утонули что ли? Мама сердится – у неё суп остывает.

Коридор потонул в громовом хохоте.

- Ну и что ты думаешь? – поинтересовалась у мужа вошедшая в спальню Дженна. В окна давно уже глядела ночь.

- Что она не права.

- Почему же? – Миссис Зальцман, присев на кровать, провела рукой по волосам лежащего на ней мужчины.

- Хотя бы потому, что впала в крайность. Вполне понятную в её положении. – Увидев непонимание в её глазах, Рик пояснил: – Девочка слишком долго прожила среди людей, вся жизнь которых бизнес, и теперь видит в действиях Майклсона только рассудочность. Точнее автоматически его мотивы оценивает с точки зрения бизнеса.

- А это не так?

- Не совсем, ты видела его на похоронах Алека – так не трясутся над женщиной, которую могут разлюбить за неделю.

- Хочешь сказать, что он бы ей простил это просто потому, что она его женщина?

- Не простил, – поморщился Аларик. – Отреагировал бы иначе.

Дженна смотрела в окно. Алек был единственным братом, настоящим старшим братом для неё, и теперь она словно впервые почувствовала ответственность за девушек. Они, конечно, уже взрослые… Взрослые ли? Женщина часто думала, каково это расти без матери, искренне презирала Раду – причину стольких несчастий, когда один из богатейших людей Нью-Йорка за год стал просто обеспеченным человеком. Дело было не в богатстве – как многие дети, выросшие в благополучии и достатке, Дженна ценила его постольку поскольку, как нечто само собой разумеющееся, но за тот период, когда Алек едва не спился, ненавидела бывшую невестку… Ещё и потому, что знала – брат так и не нашёл женщину, равную своей «актрисе», как он шутя её называл. Было в Раде, её лице, что-то поистине дьявольское, неизменно вырывающее из толпы равных красавиц и привлекавшее к ней взгляды окружающих. Хотя и Кетти, и Елена были менее красивы, нежели их дива-мать, но овал лица и выражение глаз унаследовали в полной мере… Однако, несмотря на это, обе племянницы заняли место в её сердце, ещё когда молоденькая Дженна Пирс сразу после смерти родителей обосновалась в Мистик Фоллз, чтобы быть поближе к единственному оставшемуся родному человеку. В детстве девочки вместе с ней гуляли, частенько оставались ночевать, когда Алек уезжал в командировки, играли… После несли шлейф на свадьбе и подавали кольца. Повзрослев, просили прикрыть перед отцом… Почему-то сейчас Дженна вспомнила, как Елена испекла свой первый большой пирог – американскую шарлотку на её день свадьбы, а Кетрин сделала ожерелье из ракушек, добытых в походе, с их с Риком инициалами… И теперь, увидев, как давит на плечи девушки, которую она помнила ещё ребенком, всё случившееся, не знала, чем помочь дочери Алека. Тяжело.

- Она напоминает мне лягушку из детской сказки про сметану, которая сбивала масло, – спустя продолжительное молчание вдруг сказал Зальцман. Он с момента своего появления в их семье легче понимал Кетрин, чем Дженна, больше склонная к Елене, с годами это тем более усилилось и женщина прислушалась: – Только я постоянно думаю, что может это вовсе и не сметана, а трясина, и чем сильнее барахтается, тем быстрее утонет.

- Да ты романтик, – попыталась пошутить Дженна, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – А Елена хоббит?

- Ту, с длинными волосами, запертую в башне**, – вздохнул Рик. – Я говорил Алеку, что ребенок-перфекционист – это ненормально, но он не слушал – гордился ею. И мне совсем не нравится, что она ввязалась во все эти кроличьи бега. Такие вещи не для Елены.

Но увидев расстроенные дымчато-серые глаза жены, не стал развивать мысль. Приподнявшись, положил ладонь на плечо. – Иди сюда. Всё будет хорошо, племянницы обе умные и сообразительные девочки. И у них есть куда прийти, ты это знаешь. Как-нибудь разберёмся.

Она поправила прядь волос и улыбнулась тому, с каким замечательным человеком её свела судьба. Скользнула в постель, почувствовала, как обвились крепкие руки вокруг талии. Всё будет хорошо…

Республика Колумбия. Пригород порта Барранкиилья.

- Для неё я на конференции. Беременность, поздний срок, поэтому лишняя нервотрепка ни к чему… – Переключив фурнитуру и оставив наушник, Клаус вышел из внедорожника. С последними перелётами он устал как собака, но водить предпочитал сам – меньше ушей. Хотя навигатор в Колумбии работал откровенно хреново. – Всё, что знал – Макнилл рассказал, завтра проведём встречу.

Зайдя в снятый им пару дней назад дом, мужчина тяжело вздохнул и спустился вниз. Подвальная комната раньше использовалась как огромный чулан, но благодаря ряду нововведений – кафельным полам, обстановке из двух пластиковых стульев со столом и гибкой резиновой дубинке, которая не слишком часто использовалась – Макнилл уже стал разговорчивым, – оказалась отличной комнатой для содержания пленника. Он сидел, примотанный к стулу с деревянными подлокотниками, ноги и руки бессильно повисли, из одежды остались лишь трусы. Клаус не был садистом по жизни, но в данном случае было не до сантиментов, и разбираться с вопросами и допрашивать предпочитал сам. На столе стоял стакан, бутылка с водой. Сев, он выпил полстакана – на улице было непривычно жарко, налил ещё, после чего, подойдя к Макниллу, выплеснул тому в лицо. Спекшиеся губы Уитни зашевелились.