Сокровища Ауйан Тепуи (СИ)

— Стивен, почему бы нам не оставить Стефани с собой — по-моему, ей с нами совсем неплохо.

Шутка оказалась неудачной, Стефани бросила на него злой взгляд и отвернулась.

— Вряд ли она этого захочет, — подтрунивал над ней Стивен,— ведь её ждёт Голливуд. Даю руку на отсечение, через неделю после прибытия в Париж она забудет об этих днях и с головой окунётся в мир кинобизнеса_, продолжая сниматься в картинах, подобных "Пастушке" или "Девушке с Елисейских полей", — он украдкой взглянул в её сторону, ожидая, что она рассердится.

— Стив, — неожиданно ровно зазвучал её голос, — я много думала над твоими словами. У меня было достаточно времени, чтобы оглянуться назад и пролистать всё своё кинематографическое прошлое. Мне трудно это признать, но ты оказался прав — все роли, которые я сыграла, были примитивны и не требовали большого мастерства. За дни, проведённые в джунглях, я поняла, чего стою, и чего стоит моя карьера. Если мне посчастливится вернуться домой, я буду очень осторожно выбирать роли. Возможно, снимусь в психологическом триллере или социальной драме. Если же пойму, что не могу играть, я покину кинематограф. Ты прав: нельзя развращать человеческие умы фильмами наподобие "Пастушки", — она замолчала, пытаясь справиться с внезапно охватившим её волнением.

— Браво! — зааплодировал Патрик. — Вы произнесли потрясающую речь! Даже я тронут!

— Как же Вы сможете существовать без кино? — настороженно спросил Стивен, до конца не веря в её искренность. — Что тогда будете делать?

— Я не хочу пока об этом думать, — честно ответила Стефани, — может быть, у меня ещё всё получится. Но если встанет такой выбор, я, возможно, стану учиться и посвящу свою жизнь природе.

— Уж не джунгли натолкнули Вас на эту мысль?

— Да, я открыла для себя мир, не похожий ни на Париж, ни на Голливуд, — с гордостью ответила Стефани, — человечество осудит ваш поступок — вы совершили преступление — я же благодарна вам за то, что вы подарили мне джунгли.

"Стефани, в тебе всё ещё говорит актриса, — с улыбкой подумал Стивен, — пожалуй, мне будет не хватать тебя. — На какие-то доли секунды в нём вспыхнула надежда и тут же погасла. — Нет! Ты вернёшься в Париж, к своему будущему мужу, и забудешь сурового бродягу. Ты равнодушна к моим алмазным копям — для таких женщин, как ты, существуют иные ценности".

Далеко впереди повис над водой густой туман — это давали знать о себе пороги. Вода помчала быстрее, с безумной силой увлекая за собой пирогу. Курс был потерян: как ни старался Стивен, он не мог удержать лодку в стремительных струях, разорванных на тысячи жёлтых полос. Похожие на гигантские пальцы, они хватали, сбивали, сдвигали с мест камни, переворачивали и полировали их. Началось мелководье, и Стивен с Патриком вынуждены были толкать пирогу через пороги. Стефани крепко держалась за борта, стараясь не смотреть на то, что происходит вокруг. Словно ведьмы собрались на шабаш — таковы были разыгравшиеся силы природы.

Волна, несущаяся сбоку, неожиданно накрыла их с головой. Патрик не удержался на ногах и полетел в воду. Метров десять его протащило по камням, закружило, отталкивая к воронке. Стивен беспомощно наблюдал, как его било о скалы и затягивало в водоворот. Он не мог отпустить лодку, иначе погибла бы Стефани и пропали бы вещмешки, но смотреть на гибель друга тоже было невозможно.

Несколько секунд мозг его метался в лихорадочном выборе, пока Стефани не стряхнула с себя оцепенение и спрыгнула в воду. С трудом сохраняя равновесие, она сделала несколько шагов и  протянула Патрику руку. Последняя волна, рассыпаясь тысячью брызг и миллионом капель, скрыла их от глаз Стивена, ушла в стремнину. Напряжение спало, и впервые за много лет Стивен возблагодарил Бога, когда увидел Патрика и Стефани на берегу. Вцепившись в лодку, он осторожно двинулся к ним, возле самого берега отпустил пирогу, откуда её тут же унесла очередная сумасшедшая волна.

— Никто не заставит меня войти в эту реку ещё раз! — стуча зубами, сказал Патрик. — Хорошо ещё, что я не поранился об эти чёртовы камни!

Они быстро развели костёр, согрелись и просушили одежду, потом Стивен достал из вещмешка бутылку и протянул её Стефани:

— Это коньяк. Несколько глотков согреют Вас и приободрят.

Он оказался горьким, но после пережитого ужаса как нельзя лучше согревал тело и душу.

До того часа, когда сумерки поглотили джунгли, их спальные мешки успели высохнуть; перекусив, Стивен дал команду отбоя.

— Вряд ли я смогу сейчас заснуть, — возразила Стефани, — я до сих пор не оправилась от утренних приключений.

— Это приказ! — жёстко сказал Стивен, — ложитесь спать, Вы неважно выглядите после таких событий, — он потрепал её по щеке и ласково взглянул в глаза, стараясь хоть как-то скрасить грубость слов.

Его отношение покоробило её. "Так гладят кошек или птиц, так на наездниц смотрят стройных... лишь смех в глазах его спокойных под лёгким золотом ресниц..." Строчки из стихотворения её любимой русской поэтессы, пришедшие на ум, свидетельствовали, что именно так всё и было. Мог бы найти слова за спасение Патрика! Впрочем, она сделала это вовсе не для того, чтобы подняться в глазах Стивена или услышать от него слова благодарности. Она успела привязаться к весёлому и простодушному Патрику, и не могла позволить, чтобы он вот так глупо погиб.

Всё же Стивена не удивил её поступок. Может быть, он считает, что так и должно быть? Или он полагает, что её привязанность к ним допускает обрщаться с ней более вольно? Пол — её милый Пол, никогда не позволял себе ничего лишнего — ни в словах, ни в поступках, а этот выходец из джунглей — что он о себе возомнил? Чувство женского самолюбия Стефани было уязвлено, в ней проснулось желание поговорить с ним сейчас же, выяснить... что выяснить? Она села и огляделась. Патрик, первый дежуривший в эту ночь, поддерживал огонь, бросая в костёр всё, что попадалось под руку. Языки пламени весело лизали любимую пищу, отбрасывая причудливые тени на Стивена, прикорнувшего на опасно близком расстоянии от костра.

Мужчина уже спал. Вопреки всем литературным описаниям и приёмам, выражение его лица не было безмятежно-трогательным. У него было лицо человека, уставшего от борьбы с этой жизнью и ловившего драгоценные минуты отдыха.

"Что это мне взбрело в голову? — раздосадованная на саму себя, подумала Стефани. — Он спит и ему дела нет до того, что творится в моей душе!"

Она закрыла глаза и попыталась отвлечься. Лицо Пола, такого далёкого, такого родного, нарисовало ей затосковавшее воображение. Когда состоится их встреча? Чем скорее она произойдёт, тем меньше будут терзать Стефани дни, проведённые со Стивеном. Пол — её будущее. Она вдруг поймала себя на мысли о том, что повторяет это снова и снова, как заклятье; досада переросла в раздражение, она снова взглянула на Стивена, но уже со злостью. Будь у неё в руках тарелка, она запустила бы ей в его голову. Ей хотелось устроить скандал. "Его жена была истеричной дамочкой", — вспомнились слова, сказанные одним из его друзей тогда, в самолёте. Они хорошо отрезвляли - Стефани тут же взяла себя в руки. Нет, ей совсем не хотелось походить на его бывшую жену. Но раздражение, злость, досада и страх, копившиеся в ней последние сутки, требовали выхода. Отвернувшись, Стефани позволила себе немного всплакнуть: осторожно, чтобы мужчины не слышали её слез. С ними как будто вытекали все негативные чувства и эмоции, удары сердца становились реже, дыхание ровнее. Утомлённой событиями и переживаниями Стефани, наконец, удалось заснуть.

Глава 8. «Тайна Ауйан Тепуи»

Двумя днями раньше, чем был доставлен джип, Пол в компании двух парней, вызвавшихся быть его проводниками, вернулись в деревню. Эжени и мужчины встретили их тревожным молчанием. Пол выглядел подавленным и Джон испугался, что, побывав на месте катастрофы, у него пропал всякий энтузиазм продолжать экспедицию.