Лабиринт страсти

– Начальник полиции? – в ужасе повторила Трейси с округлившимися от страха глазами.

– Верно, – подтвердил Марк. – И я хочу знать, что вообще здесь происходит. Может, объясните?

Но она только продолжала смотреть на него во все глаза. Марк с укором взглянул на Хэлли и снова обратился к ее кузине:

– Он похитил вас или вы оба организовали это дело?

– Иными словами, жертва она или соучастница, перевела про себя Хэлли.

– Не говори ни слова, Трейси, – предупредила она, сжав плечо кузины.

Марк сделал шаг к ней, уже не на шутку раздраженный.

– В чем проблема, Хэлли? Только она одна знает, что произошло. Твоя кузина – единственный шанс вернуть то, что было украдено. Разве ты не говорила мне, как много те вещи значат для тебя?

Хэлли сглотнула, посмотрела на сестру, потом снова на него.

– Может быть, ничего не было украдено. Может, все это... – она снова сглотнула, – взяли на время. Правда, Трейси?

– А? – непонимающе отозвалась та.

– Ты выгораживаешь ее, запротестовал Марк.

– А ты допрашиваешь ее.

Марку становилось не по себе. Выпрямившись во весь рост, он набрал полную грудь воздуха и вперил в нее гневный взгляд.

– Я пытаюсь докопаться до истины и понять, что происходит, – выдавил он сквозь сжатые зубы. Потом ударил кулаком по туалетному столику. – Черт побери, да я пытаюсь помочь тебе!

Марк видел, как Хэлли вздрогнула от страха. Он мог поклясться, что у нее дрожат руки. Но она посмотрела ему прямо в лицо, не отступив ни на шаг, как в первый день, когда они встретились.

– Ты сможешь мне помочь, если позволишь уехать вместе с Трейси. Ты же видишь, что у нее шок. Ей нужно домой. Прямо сейчас.

После этих слов Хэлли подняла кузину с кровати и потащила к выходу.

– Стой! – приказал Марк и вынул из кармана наручники. – Я арестую ее.

Хэлли круто развернулась и в ужасе прижала ко рту обе руки.

– Нет, Марк. Пожалуйста.

– Это наша единственная зацепка, – сказал он, подходя к ним. – У меня нет выбора.

Теперь Марк все понял и был готов убить себя, что не догадался об этом раньше. Трейси являлась единственным связующим звеном между Мэдисоном и музеем. Вот почему не было следов взлома. Кузина знала код сигнализации, знала, что в музее самое ценное, знала, где припарковать машину так, чтобы никто ничего не заметил, знала расписание Хэлли. Здесь даже голову не надо было ломать. Трейси была безусловно виновна.

– Марк, пожалуйста, – повторила Хэлли. – Не арестовывай Трейси. Позволь мне отвезти ее домой. Она моя сестра, Марк. Она не преступница, я клянусь тебе.

Он колебался. По всем правилам ему следовало задержать эту девушку, рассказать ей о ее правах и забрать в участок как соучастницу ограбления.

Но с другой стороны, Марк застал Трейси пленницей, по-видимому, ей угрожали и жестоко обращались с ней. Не говоря уже о том, что он представил Хэлли с перекошенным от ужаса лицом, смотрящей на то, как он уводит ее двоюродную сестру в наручниках. И Марк не стал этого делать. Еще один пример, как чувства к Хэлли мешали его работе.

– Ладно, забирай ее домой.

– Спасибо, – прошептала Хэлли и вывела сестру из комнаты.

Девушки почти бегом неслись вниз по ступенькам с четвертого этажа, Марк быстро пошел за ними. Он увидел, как они торопливо пресекли двор.

– Я зайду позже, чтобы поговорить с ней, так что никуда не уходите! – крикнул он им вслед. – Хэлли! Ты обещаешь мне это? Я нарушил правила ради тебя, теперь я хочу, чтобы ты дала мне слово. Скажи, что не обманешь.

Марк затаил дыхание, ожидая ответа. Уверенный в ее честности, он не сомневался, что Хэлли скажет ему, но все равно был рад, когда она замедлила шаг, потом остановилась.

– Обещаю. Даю слово! крикнула она. – Мы будем дома.

Они пошли дальше и исчезли за углом.

Качая головой, Марк смотрел им вслед и ругал себя за глупый поступок.

Сегодня он не смог ни вызвать страх, ни даже добиться уважения – по крайней мере от Хэлли. Он пренебрег своими принципами. Если подумать, его преследовала какая-то женщина, непрофессионал, а он ничего не заметил.

Все это из-за того, что мысли его были заняты. Марк постоянно думал о Хэлли, о его чувствах к ней, об их отношениях, точнее сказать, об отсутствии каких-либо отношений. Никогда в жизни он еще не позволял женщине мешать ему исполнять свой долг.

Выпрямись, солдат.

Голос отца зазвучал в голове, как это всегда бывало, если Марку становилось жаль себя. Все кончено, все в прошлом, все позади, сказал бы ему его старик. Работай дальше. И, самое главное, избавься от бардака в мозгах.

И тогда Марк решил. Больше он не предаст себя. Больше не предаст свое дело. Его назначение – действовать.

Он вытащил из кармана сотовый телефон. Позвонив в участок капитану Кою, распорядился, чтобы выяснили номер водительского удостоверения бывшего заключенного по имени Гас Мэдисон, узнали, каким автомобилем он владел, и разослали срочное сообщение во все участки. Если у него нет машины, то Кой должен был проверить все автомобили, сданные в аренду за последнее время.

Хэлли Фицджеральд и ее кузина, возможно, решили не помогать в этом расследовании. Пусть они даже мешают ему, но у него нераскрытое дело о краже, и он должен завершить его.

Возвращаясь на машине в Промис, Хэлли взглянула на кузину. Уже не в первый раз она испытывала раздражение, смешанное с заботой, по отношению к этой худенькой девушке. Хэлли выручала Трейси из стольких неприятностей и переделок, но такого серьезного случая еще не было.

– Ну ладно, теперь-то ты мне расскажешь, что произошло? – спросила она, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у нее все содрогалось при мысли о столкновении с Марком. Она была так несправедлива к нему. Когда выводила Трейси из этой лачуги, она сжималась от страха, уверенная, что сейчас он передумает и арестует их обеих.

Позже, пообещала себе Хэлли, она все ему объяснит, чтобы он понял и поверил. Всхлипывая и моля о прощении, Трейси рассказала свою историю.

Когда Гас предложил провернуть ограбление, чтобы получить наследство Трейси, эта мысль показалась ей стоящей и она согласилась. Но вскоре поняла, что залезла в очень грязное дело.

Трейси попыталась убедить Гаса вернуть ценности, но он только посмеялся над ней. Он «навел справки» и узнал, что украденное принесет им гораздо больше денег, чем двадцать пять кусков, на которые они рассчитывали сначала. Возможно, раз в десять больше.

Когда же она отказалась закладывать и продавать фамильное достояние, он связал ее и оставил в квартире, а сам уехал в нагруженном фургоне.

– Я чувствую себя очень гадкой, Хэлли, – сказала кузина с мокрым от слез лицом, – что заставила тебя пережить все это. Клянусь, если ты дашь мне шанс, я постараюсь как-то загладить свою вину.

– Ты так уже и раньше говорила.

– Понимаешь, я думала, что ты мне враг. Но больше такое не повторится, клянусь. О, Хэлли, простишь ли ты меня когда-нибудь?

– Давай не будем говорить об этом, – устало ответила Хэлли. – Ты мне чуть сердце не разбила, и нужно какое-то время, чтобы рана могла зажить. Я молюсь, чтобы все музейные ценности вернулись назад. В противном случае я просто не знаю, что делать. – Она опять взглянула на сестру, которая ревела и не могла остановиться, и, несмотря на всю злость, смягчилась. Какой смысл наказывать ее? Она уже достаточно избичевала сама себя. – Главное сейчас все же, – продолжила Хэлли, – разобраться, в какую историю ты влезла. Я никогда не имела ничего общего с подобными вещами. Нам нужно поговорить с юристом.

Трейси в ужасе посмотрела на нее.

– Ты хочешь сказать, что у меня будут проблемы?

– Именно поэтому я велела тебе ничего не говорить там, в комнате. Марк – полицейский, и все, что ты ему бы сказала, могло быть использовано против тебя в суде. Ты, конечно, безответственный и безрассудный человек, но все-таки не воровка.

Трейси уставилась на нее широко раскрытыми от испуга глазами.