Одиночество вдвоем (СИ)

Я ненавижу отчима. Нет, это еще слабо сказано. Не найдется нужных слов, чтобы описать мое отношение к нему, мое состояние сейчас.

Толкается бедрами. Грубо рвёт мои волосы. Я давлюсь, кашляю, хнычу.

Но животным не присуща человеческая жалость.

Я хочу причинить ему боль, нет, желаю убить его.

Мой взгляд скользит по потолку, а голова запрокидывается.

Нет, больше, чем просто убить.

***

Когда-то все мы были другими.

Но время меняет.

Парень быстро вбегает в помещение, игнорируя спящего за столиком отца. Он мчится наверх, по лестнице. Задержался в школе, теперь не хватит времени на уроки. Открывает дверь своей комнаты. К слову, это единственное место, обустроенное под комнату. Больше свободных помещений нет.

На кровати лежит девушка. Она приподняла голову, улыбаясь:

- Ты поздно.

- Ник уломал меня отсидеть на лекции, - парень улыбается ей, бросая спортивную сумку на стол.

- Опять подкупил тебя едой? - девушка расслабляется, но её ноги напряженно сжаты. Она лежит на боку, сгибает их в коленях:

- Опять будешь работать?

- Старик не справляется, если ты не заметила, - парень усмехается, но как-то обреченно.

- Знаешь, это ведь дело всей его жизни… Так, почему всё держится на тебе? - этого девушка не понимала. - Помню, как он толкал нам речи, что мы разбогатеем, - слабо хихикает.

Парень лишь закатывает глаза, снимая футболку. Переодевается, чтобы не испачкать одежду, в которой не стыдно появляться на людях. Смотрит на девушку, лицо которой стало каким-то опечаленным.

- В чем дело? - он останавливается у двери. Девушка моргает, отводя глаза. Парень хмурится, подходя к кровати. Опускается на одно колено, потирая её плечо. Она вновь взглянула на него, ерзает, потирая ногу об ногу.

- Ничего, - выдавливает улыбку. Широкую, приятную.

- Ничего, просто, ты устаешь, и времени на учебу не хватает. А я всё еще помню твое обещание, - вздыхает. - Отучишься, получишь хорошую работу, и мы уедем отсюда. У нас в холодильнике будет еда, люди не будут смотреть на нас косо из-за внешнего вида. Никто не будет смеяться над нами, - улыбается. - Ты пообещал мне, не забывай… - заикается.

Парень наклоняет голову, обеспокоено смотря на неё:

- Что?

Девушка сжимает губы, дыша через нос:

- Не забывай меня, - моргает, ведь глаза горят от застывших в них слёз. - Не оставляй меня здесь.

Парень улыбнулся, дернув её за плечо:

- Эй, подожди ещё пару лет, - но роняет вздох с губ. - Просто, потерпи. Я же обещал.

Девушка улыбается. Искренне. И эта улыбка впечатывает в сознание, в разум, опустошает рассудок, раздирает изнутри. Её горящие глаза верят. Верят ему.

Сидит на кровати. Спиной опирается на холодную стену. Комнатный воздух застыл вокруг него. Давится пылью. Ноги согнуты в коленях. Постукивает костяшками по ним. Подносит кулак к губам. В темноте не видно, не разглядишь, как его глаза блестят, краснеют. Стискивает зубы, размахнувшись рукой. Со стоном бьет себе по коленке, выпрямляя ноги. Прижимает ладони к лицу. Полностью закрывает его. Стыдится. Перед кем? Перед темнотой? Ведь здесь больше никого нет. Никого рядом, Дилан.

Тебя никто не видит.

Руки трясутся. Смотрит в сторону стола, на котором лежит прозрачный пакетик. Всего одну таблетку?

Губы дрожат. Лицо покрывается холодным потом.

Тело ломит, внизу живота тянет.

Парень ложится на кровать, вертится, крутится, сжимает пальцами простынь. Тяжесть тела одолевает. Обнимает живот руками, продолжая вертеться с закрытыми глазами. Пробивает озноб.

Ломается.

Начинает кашлять, рвет глотку, чихая. Давится.

Всего одну таблетку.

Стонет, сжимая губы. Рычит, заполняя вздохами комнату. Рушит её тишину. Утыкается лицом в подушку. Мышцы сводит. От того, что стискивает зубы, ноет челюсть. Хочется вскочить, расправить плечи, размяться, ибо всё тело - полностью - оно болит, заставляет выгибаться, извиваться на кровати в позе эмбриона.

Мычит сжатыми губами. Пытается дышать.

Одна рука тянется к столу, хлопает по поверхности, нащупав пакетик.

Одну таблетку Всего одну.

У меня нет зависимости. Нет.

Голос в голове. Он такой нежный, такой теплый, но приносит мучительную боль. Рука парня падает, свисает с кровати, а лицо корчится.

Черт возьми, прости меня.

Дилан трется потным лицом о подушку, прячет его от темноты.

Прости меня, Дженни. Черт подери, прости, пожалуйста.

***

Солнечный свет избегает проникновения в мою комнату. Холодный угол спасает меня. Это мое место. Сижу, прижимаясь лбом к стене. Смотрю перед собой. Все вещи в комнате перевернуты. Я не касалась их. Мария вернулась вчера поздно. Она не выполняет всю работу сиделки. Так что её присутствие, увы, не играет мне на руку.

Но я должна думать. Я обязана исправить свое положение. Вылезти из этого дерьма.

Действовать.

Волосы влажные. Я не убираю их в пучок. Поднимаюсь с пола, вынуждая себя расправить плечи, несмотря на боль внизу живота. Поднимаю подбородок, делая шаг. Осторожный, не резкий. Пятка скользит по полу. Передвигаюсь шажками, направляюсь к двери. Открываю. В коридоре тихо. Видимо Мария еще спит. На часах пять утра. Я просидела в углу несколько часов. Отчим не вставал. Прибавляю шагу, вытягиваю одну руку. Пальцы дрожат, но не от нервов.

Касаюсь ручку двери, опуская её. Сквозь щель сочится темнота. Окна в комнате зашторены.

Но мои глаза привыкли к темноте.

Женщина лежит на кровати. И она не спит. В моей груди образуется тяжесть, а безумный страх заставляет сделать шаг назад.

Мама смотрит на меня. Улыбается. Такое чувство, что мускулы её лица не шевелятся. Выражение застыло, не меняется.

Я переступаю с ноги на ногу, расправляя плечи:

- Мам, - запинаюсь, сжимая губы. Женщина не реагирует. Продолжает улыбаться мне. Не моргает, отчего её взгляд кажется безумным.

Я начинаю качать головой. Медленно, набирая обороты.

- Смотри в камеру, - девушка одета в зимнюю одежду. Она обнимает дочь, показывая пальцем на мужчину, который держал в руках фотоаппарат. Девочка улыбается, наклоняя голову к плечу. Мужчина с довольным выражением наблюдает за семьей, делая снимки.

Девушка лепит снежок, уворачиваясь от тех, что в неё бросает дочь, но не ожидает снежка от мужа. Тот влетает ей в плечо. Девушка возмущенно приоткрывает губы, бросая снежок в мужа. Тот уворачивается, поэтому она бежит его атаковать. Толкает, но тот - скала. Его не сбить с ног так просто. Девочка подбегает к родителям, но не помогает маме. Она забирает у отца камеру, чтобы сделать пару фотографий. Она не знает, как пользоваться фотоаппаратом, поэтому просто нажимает на кнопку, делая множество снимков за раз.

Девушка обнимает мужчину за талию. Он так же обхватывает её тело, улыбаясь в камеру. Девочка хихикает, когда мать пользуется моментом, толкая мужа. Он падает в сугроб, но продолжает сверкать улыбкой.

Белый снег. Пасмурное небо. Падающие снежинки. Морозный воздух.

Раскинутые руки в стороны.

Никакой грязи, ни порочности, ни пошлости, ни насилия.

Ощущение свободы, полета, легкости.

Делаю шаги назад. Отворачиваюсь, ведь глаза царапает фотография в рамке, которую откопала в вещах Мария. Я, мама и отец. Кажется, это был какой-то воскресный праздник.

Выхожу в коридор, прикрывая за собой дверь. Оставляю мать в полной темноте. Сжимаю веки, понимая, что всё внутри жжется.

Мне стыдно. Ведь я не могу ей помочь, ведь оставляю её одну. Но меня одолевает странное чувство, будто её больше нет, словно это не она.

Как мне помочь человеку, который уже пропал?

Направляюсь обратно, в свою комнату. Тру глаза, роняя слёзы. Шмыгаю носом, прикрывая дрожащие губы тыльной стороной ладони. Торможу. Резко. Оборачиваюсь, хныча. Не могу выдержать. Не в силах терпеть это дерьмо.

Бегу в сторону двери. Обратно. К маме.

Распахиваю, мчась в комнату. Женщина, словно, не меняла положение. Всё так же улыбается, смотря в мою сторону. Будто знала, что я вернусь. Падаю на колени, возле её кровати. Кладу руки на её живот, потираю шею. Хочу, чтобы она среагировала, хочу, чтобы подала признаки присутствия. Ведь мне нужно быть уверенной, что я не одна. Что она здесь.