Спасение Келли и Кайдена (ЛП)

— Кажется, я помню. — Смотрю на фотографию снова. — Это было в тот год, когда он не мог играть несколько недель, потому что поранил руку, верно?

— Да, тот самый. И мы проиграли три игры подряд из-за этого.

— Мой папа был так зол. — Я оборачиваюсь к нему лицом. — У него была привычка обсуждать это во время обеда.

— Держу пари, что это так. — Уголки рта Люка ползут вверх, и я понимаю, что он очень мало улыбается. — Он раньше устраивал нам разносы во время тренировок.

Мысли о Кайдене разрывают мое сердце.

— Может нам следует встретиться с ним, — предлагаю я.

— Я планировал это. — Люк щелкает мышкой на кнопку «печать страницы», и принтер начинает работать. — Сразу после этого я планирую наш побег.

— Разве мы не слишком стары, чтобы убегать? — Удивляется Сет, отрываясь от телефона. — Разве это не будет небольшим дорожным путешествием, которое я предложил несколько дней назад?

— «Побег» звучит более рискованно, — признаю я. — Словно мы делаем что-то скандальное.

Плечи Сета начинают ходить ходуном, когда он издает пронзительный смех.

— Боже, я плохо на тебя влияю.

Мой рот приоткрывается, и я нахмуриваюсь.

— Что я такого сказала?

Он встает, чтобы убрать телефон в карман.

— «Скандальное». Это то, что я бы сказал. — И заваливается обратно на кровать.

Я пожимаю плечами и вожу пальцем ноги по ковру, чувствую я себя идиоткой.

— И что? Это комплимент, быть как ты.

Весь задор улетучивается с его лица и из медово-карих глаз. За несколько секунд он притягивает меня в свои объятия и крепко обнимает, словно я самая важная вещь в мире для него.

— Никогда не меняйся, Келли Лоуренс, — шепчет он мне в волосы. — Обещай мне, что не будешь.

Я обнимаю его в ответ и кладу подбородок ему на плечо.

— Не буду. Обещаю.

Принтер издает пронзительные звуки, а кнопки светиться и мигать, и Люк прочищает горло.

— Очень не хочется нарушать вашу идиллию, но я готов поделиться планом.

Мы отстраняемся друг от друга, но по-прежнему держимся за руки, обращая внимание на него. Он вертится в кресле назад и вперед, назад и вперед, пока принтер выдает бумагу с чернилами. Когда аппарат замолкает, он собирает бумаги и вытаскивает один листок. На нем картинка голубого пляжного домика воле океана. Небо чистое, а солнечный свет отражается от воды, и делает ее похожей на хрусталь.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали на пляж? — Сет недоверчиво смотрит на фотографию, наклоняясь вперед.

Люк кивает, выкладывая бумаги в линию на столе.

— Да, у моего отца есть пляжный домик в Калифорнии, который он почти никогда не использует, и у меня есть ключ.

— Хочешь, чтобы мы поехали в Калифорнию? — Сет таращится на него, как на сумасшедшего.

Люк отключает компьютер, хватает бумаги и двигается к шкафу, держа их под рукой.

— Это всего лишь в десяти часах.

Сет смотрит на меня недоверчиво.

— В самом деле? Всего десять часов?

— Я никогда не была на пляже, — признаюсь я. Когда Сет и Люк таращатся на меня, я пожимаю плечами. — Что? Моей семье не нравится путешествовать. Моя бабушка и дедушка живут во Флориде, но в центре, и каждый раз, когда мы бывали там, мама отказывалась ездить куда-либо, кроме ближайшего продуктового магазина. А папе всегда просто хочется посмотреть спортивные отделы.

Люк могает, качая головой, а после начинает стаскивать рубашки с вешалок, некоторые спадают на коричневый ковер, но он их не подбирает.

— Ну, что дает нам еще один повод, чтобы поехать.

Сет кивает в знак согласия.

— Полностью согласен. И могу сказать, что это блестящий план. Гораздо более блестящий, чем моя старческая поездка в небесный курорт.

Люк бросает несколько рубашек и брюк в большой темно-синий рюкзак, который достал с верхней полки, а затем добавляет полосатые шорты и пару сандалий и кладет рюкзак на кровать.

— Я просто отчаянно пытаюсь свалить отсюда, чувак. Вот и все.

Интересно от чего он бежит.

— Как долго мы будем в бегах?

Плечо Люка движется вверх и вниз, когда он застегивает рюкзак.

— Думаю, до конца каникул.

Я смотрю на Сета, чтобы увидеть согласен ли он, а тот лишь качает головой.

— Нам больше нечем заняться, кроме того, чтобы тусить с твоей мамой. — Его лицо выражает отвращение. — И я, например, не хочу этим заниматься.

— Да, но сказать маме, что я не собираюсь быть здесь на Новый год…которым она будет заправлять, — говорю я им.

— Так не говори ей, — отвечает Сет просто. — Напиши сообщение, когда мы будем в дороге.

Я обдумываю эту идею, куда меньше, чем ожидала.

— Я смогу это сделать.

Сет светится и указывает пальцем на грудь.

— Я очень плохо влияю на тебя, и я рад этому.

Люк вешает сумку на плечо, сворачивает аккуратно бумаги, а затем кладет их в задний карман штанов.

— Готовы отправиться в путь? — Он идет к двери, захватит ключи от своего грузовика со стола. — Мы остановимся, чтобы забрать ваши вещи, а после заберем Кайдена.

— Но как мы заберем Кайдена? — Спрашиваю я, пока мы с Сетом следуем за ним через всю комнату. — Он даже не стал говорить со мной, когда я приходила. А что если он не захочет поехать?

Его пальцы оборачиваются вокруг дверной ручки, а затем он открывает дверь.

— Мне плевать чего он хочет. Он должен поехать и отвлечься от этой гребаной камеры пыток, также известной как его дом. Дерьмово, что он там. — Он выходит в коридор и смотрит на меня через плечо. — Кроме того, мы научим тебя, как быть более убедительной.

— Мы? — спрашиваю в замешательстве. Я стараюсь дышать через рот, выходя в коридор, где воздух вновь становится удушающим. — То есть…

Он кивает в сторону Сета, который посылает нам блестящую улыбку.

— То есть Сет и я.

Я сутулюсь, пока мы движемся дальше по коридору со спертым воздухом.

— Я просто переживаю, что мы сделаем ему только хуже, забирая его с собой.

Люк резко останавливается. Хватаясь за ремень сумки и поворачиваясь ко мне лицом, при этом ударяясь сумкой о стену.

— Келли, я знаю Кайдена вечность, и поверь мне, тот дом причинит ему куда больше вреда, нежели поездка с нами.

— Хорошо, — соглашаюсь с ним, но мой живот все равно стягивает в крепкий узел. Не потому, что я хочу, чтобы он остался дом, а потому что волнуюсь. Волнуюсь, что сделаю что-то не так – и снова все испорчу. Переживаю, что он вновь окажется лежащим на полу в луже собственной крови.

Неожиданно слышится хлопок входной двери, и звуки суматохи заполняют дом.

— Люк, — зовет кто-то громко.

Тело Люка напрягается, и его дыхание сбивается.

— Дерьмо.

— Что случилось? — шепчу я, но Люк не отвечает. Он просто стоит, заснув руки в карманы брюк и стиснув зубы.

Сумка начинает падать с его плеча, и я хватаюсь за него, а затем отхожу, когда он разворачивается в обратную сторону. Сет тащит меня за рубашку, когда мы спешим назад, а Люк быстро шагает, возвращается в комнату и направляется к окну.

— Нам придется идти этим путем, — утверждает он, открывая щеколду и поднимая окно. Свежий воздухом потоком проходит сквозь мои волосы и касается щеки.

— Что? — Сет всматривается вниз на высокий сугроб. — Ты с ума сошел? Мы застрянем в снегу.

Люк качает головой, возвращаясь к столу.

— Нет, не застрянем. Правда.

— Люк! — кричит женщина. — Я знаю, что ты здесь, так что выходи, где бы ты ни был.

— Пожалуйста, — умоляет Люк, со страхом в больших карих глазах, загребая ай-под со стола.

Я видела подобный страх в своих глазах и глаза Кайдена. Без всяких сомнений я перекидываю ногу через подоконник.

Пальцы Сета оборачиваются вокруг моей кожи, когда он хватает меня за локоть.

— Келли, ты в своем уме?

Я вырываю локоть из его руки, и забираюсь на подоконник, прежде чем он сможет меня схватить снова. Наклонившись, я сжимаю кулаки и прыгаю из окна. Когда я оказываюсь на земли, ноги по колено тонут в снегу и влага мгновенно просачивается сквозь джинсы и обувь. Несколько секунд спустя Люк приземляется возле меня. Не теряя времени, чтобы не погрязнуть слишком глубоко, он сгибает колени и подается вперед, скользя по склону. Он бросает свою сумку и лезет обратно на горку, подавая мне руки. Я хватаюсь за них, хотя моей первой реакцией было – это желание отпрянуть. Легким рывком он освобождает мои ноги из снежного плена, и я скатываюсь с горы на животе, моя рубашка немного задирается и лед жалит кожу.