Спасение Келли и Кайдена (ЛП)

Кайден переводит взгляд с меню на нее, его взгляд тускнеет, выглядя растерянным.

— Кто?

Она выдувает розовый пузырь, поглядывая на меня.

— Дейзи.

Я вжимаюсь в сидушку, жалея, что я не песчинка или не невидимка, и подпираю рукой голову, пряча лицо и делая вид, что заинтересована напитками.

— Ааа... — Кайден переводит внимание на меню. — Думаю, буду блины.

Я улыбаюсь, думая о Сете и нашей блинной погони, и это вселяет в меня немного мужества. Я слегка выпрямляюсь, откладывая меню в сторону.

— Я тоже буду блины, и кофе.

Ее нос морщится, когда она записывает мой заказ, затем улыбается харизматично Кайдену.

— Ты будешь что-нибудь пить?

Кайден закрывает меню.

— Мне тоже чашечку кофе.

Она записывает это, глядя на него с усмешкой, и когда она поворачивается к кассе, бросает на меня хмурый взгляд. Я отворачиваюсь от нее, концентрируясь на разговоре с Кайденом. У меня есть вещи поважнее, чем беспокойство по поводу Дженны и Дейзи.

— Я хочу поговорить с тобой, — начинаю я, смотря на трещины в столе. — Но не знаю как.

— Ты не знаешь, как поговорить со мной?

Я не знаю, как принять то, что он сказал. Я всегда думала, что у нас нет проблем с разговорами, именно поэтому я и поделилась с ним мои секретом.

— Почему?

Он проводит пальцами по кольцу из дерева, другой рукой скидывая капюшон. Запускает пальцы в волосы и откидывает каштановые пряди назад, чтобы они не лезли в глаза и уши.

— Потому что, ты видел меня в таком состоянии. И я никогда не хотела бы, чтобы кто-то другой увидел меня такой, особенно ты. — Я провожу по трещинам в столе, зная, что нужно подбирать слова тщательно. — Кайден, я говорила тебе сотню раз, что я никогда не буду осуждать тебя, и именно это я и имела в виду.

— Дело не в осуждении, Келли. — Он смотрит на меня и страдание в его глазах, соответствует тому, что твориться у меня в сердце. — Дело в том, что ты заслуживаешь… — он вздыхает, закатывая рукава, проводя пальцами по свежему шраму, который растянулся вертикально по предплечью. — Ты заслуживаешь больше, чем это.

— Нет, не заслуживаю, — Думаю, в прошлый раз я бросилась в туалет, потому что не смогла справляться с болью, это то, что я делаю год за годом. — Ты и я ничем не отличаемся.

Он становиться еще мрачнее, опуская рукав вниз и прикрывая шрамы.

— Мы нисколько не похожи. Ты... ты красивая и изумительная, и твоя печаль и боль пришли из-за кого-то другого. — Он понижает свой голос и шумно втягивает воздух. — Я причинил боль сам себе.

Я стараюсь сохранить свой голос мягким, когда наклонюсь над столом.

— Нет, это сделал твой отец.

Он качает головой, смотря на кассу.

— Я порезал себя тем вечером.

Моя грудь сжимается, и сердце вместе с ней.

— Все порезы?

Он не отвечает, его небритая челюсть напрягается. Осторожно, так, чтобы не напугать его, я скольжу рукой по столу и беру его в свою.

— То, что произошло не твоя вина. Моя. Все это случилось из-за меня.

Его голова поворачивается в мою сторону и огонь в его глазах приводит меня в ужас.

— Ни в коем случае, это не твоя вина и я ни капли не сожалею о том, что сделал с ним. — Его взгляд пронзительный, но голос спокоен. — Ты сердишься из-за того, что я сделал?

Я уже знаю настоящий ответ, потому, что чувствую это, каждый раз, когда думаю о Калебе, получающему по заслугам снова и снова.

— Хотела бы я сказать, что злюсь, потому что никогда не хотела, чтобы ты делал это, но я не могу. — В уголках глаз начинают собираться слезы, но я загоняю их назад, потому что это неподходящее место и время для слез. — Извини, Кайден. Мне так жаль, что втянула тебя в эту неразбериху.

Он вытаскивает руку из-под моей и кладет ее поверх моих пальцев.

— Тебе не о чем сожалеть... я единственный, кто должен извиняться, за все это. Я не могу... я не могу даже представить, как тяжело это должно было быть, придти ко мне, когда я был в том состоянии.

Я трясу головой и фокусируюсь на его ускоренном пульсе на его руке. Все это реально, и сложно сдерживать себя в руках.

— Это было тяжело только потому, что... потому, что я думала, что ты мертв.

Он выглядит так, будто сейчас развалиться на кусочки и только я сдерживаю его от этого. Хочу сжать его в объятьях. Хочу, чтобы он сжал меня в объятьях, потому что знаю ‒ если мы можем просто держаться друг за друга, то сможем пройти через это. Но неожиданно, он вскакивает на ноги и отходит от меня, и я не знаю, что делать или говорить.

— Мне нужно уйти, — говорит он, смотря на дверь, на выход, не на меня. — Так для тебя лучше... Ты не заслуживаешь этого... Я не заслуживаю тебя.

Как быстро нашла его снова, так же быстро он ушел из моей жизни. Я сморю на него, обходящего столы и выходящего из кафе, а затем покидающего меня. Мне нужно, чтобы он понял, что я понимаю его. Мне нужно заставить его увидеть то, что он заслуживает быть счастливым, и что он не портит меня. Я поднимаюсь и сломя голову несусь мимо столов, не волнуясь о том, что люди смотрят на меня, как на сумасшедшую. Я толкаю стеклянную дверь, выбегая на холод раздетая.

— Иногда я заставляю себя рыгать, — заикаюсь я и бегу к байку, скользя по снегу.

Он застывает с одной ногой на земле, поворачивая голову. Его глаза сканируют мое тело, и я чувствую себя голой и выставленной на показ.

— Ты что..?

Я сдавливаю пальцами нос, и качаю головой, потому, что не могу смотреть на него, когда повторяю это.

— Иногда я вызываю у себя рвоту. — Я даю ему время, и затем опускаю руку. — И это не потому, что я думаю, что толстая. А потому...— Я делаю шаг к нему и отклоняю голову назад, глядя в его изумрудные глаза. Я вижу свое отражение в них, и выгляжу напуганной, да и чувствую себя так же. — Это потому что, я пытаюсь избавиться от всех гнусных, отвратительных чувств внутри себя. Те, с которыми я не могу справиться.

Он смотрит на меня, и я имею в виду, он реально смотрит нам меня, и между нами устанавливается связь, это понимание, что мы – двое людей, которые сломлены, не сами по себе, а кем-то, и мы делаем все возможное, чтобы не разбиться на кусочки.

Я жду его реакцию, и когда он не двигается, я делаю это за него. Я делаю шаг, оказываясь достаточно близко, чтобы почувствовать его тело, излучающее тепло. Затем я встаю на носочки, закидываю руки на его шею, и обнимаю, моля Бога, чтобы он обнял меня в ответ, потому что даже если этот жест прост в теории, иногда обнять – сложно.

Его руки висят по сторонам, а грудь то опускается, то поднимается. Я собираюсь сдаться, отстраняясь от него, и позволяю себе заплакать, когда его руки оборачиваются вокруг моей талии. Он крепко обнимает меня, и это дает мне шанс на то, что, возможно, здесь осталась хоть какая-то надежда.

Он держит меня, словно собирается остаться в таком положении навсегда, уткнувшись лицом в мои волосы. В какой-то момент начинается снег, но мы не двигаемся. Мы застываем на миг, и ни один из нас не хочет уходить.

— Как долго? — наконец спрашивает он, его теплое дыхание касается мой щеки.

Я закрываю глаза и согреваюсь, ощущая его.

— С тех пор, как это произошло.

Его руки сильнее сжимают меня, и он сильнее вжимает мое тело в свое.

— Извини.

— Это не твоя вина, — нежно провожу пальцами по его спине вверх и вниз, набираясь мужества задать ему вопрос. — Кайден?

— Как мне исполнилось двенадцать. — Он читает мои мысли, достаточно доверяя мне, чтобы ответить.

Я крепче обнимаю его, соединяя нас, настолько, насколько, это возможно. Может, если я сильно попытаюсь, мы сольемся друг с другом и станем единым человеком, и тогда мы сможем делиться нашей болью, вместо того, чтобы держать ее в себе.

Кайден

Я в шоке от того, что сказала мне Келли, и в начале я ее не понял. Она заставляет себя рвать. Она открыто заявила, что вызывает у себя рвоту. Но потом, она объяснила, зачем делает это, и для меня это обрело смысл, больше, чем все остальное в жизни. И теперь я осознаю, как идеально мы подходим друг другу и также осознаю, каким это могло для нас стать губительным в конце концов. Потому что даже если мы поможем друг другу собирать нашу жизнь по кусочкам, в это же время мы можем и уничтожить себя, а потом вообще ничего не останется, чтобы вновь собрать, когда мы рассыпемся.