Жизнь длиною в лето. Книга первая (СИ)

- От как. Эт самое. А мне нравится, - улыбнулась баба Лиза. - Сладкое имя, конфетку напоминает.

- Точно. Вот и назвали бы Карамель. - Баба Аня сграбастала свёрток. - Пошли, выдам инструмент. Только ты сама не найдёшь могилки - мы тебе покажем.

- Спасибо большое, - обрадовалась гостья. - Ой, совсем забыла. Это вам к чаю. - Девушка протянула пакет с конфетами и печеньем бабе Лизе.

- Ты глянь, Лизка. Да у нас сегодня праздник, - одобрила подношение баба Аня.

Минут через двадцать Кармель в сопровождении старожилок хутора отправилась на погост. Деревенское кладбище издалека походило на рощу, состоящую из немного странного набора деревьев: пирамидальные тополя соседствовали рядом с рябиной, вишней, берёзами, елями, клёнами. Под разросшимися деревьями трава не росла, только там, куда попадали солнечные лучи, буйствовало разнотравье. Путники ступили в тень деревьев и облегчённо вздохнули.

- И понесло же нас в самый полдень. Голову малость напекло, - пожаловалась баба Аня, вытирая пот платком. - Я тут под клёном у своих посижу, а ты Лиза, проводи её до Синельниковых.

Баба Лиза, стараясь держаться тени, довела Кармель почти до края кладбища.

- От как, эт самое. Видишь кусты "Невесты", вот там и похоронена твоя родня. Ты не боишься остаться здесь одна, а то нам нужно коз доить. Если страшно, я побуду с тобой, Аня и сама справится,- поинтересовалась старушка, глядя на Кармель из-под ладошки.

- Здесь, как в парке, птички поют, пчёлы жужжат, покой и умиротворение - бояться нечего.

- От как, эт самое. Тут ты права, мёртвых бояться не стоит, они ничего уже не сделают, живых надо опасаться. - Баба Лиза вздохнула и отправилась к поджидавшей её подруге.

Кусты "Невесты" разрослись и полностью скрыли маленький памятник из серого гранита. Кармель раздвинула тонкие, гибкие ветки и прочитала надпись: "Вы были истинными богачами - жизнь щедро одарила вас любовью". Далее шли фамилия, имена и даты рождения и смерти. Она помнила памятники-пирамидки, видимо, бабушка позже поставила родителям один на двоих. Кармель обрезала кусты, сформировав из них аккуратные шары, выполола бурьян вокруг могил. Утомившись, присела на тёплый камень оградки, вокруг царило запустение, прошлогодняя листва с буйно разросшихся деревьев и кустарников щедро присыпала могилы, там, где траве не мешала тень, она вымахала в человеческий рост и полностью скрыла памятники и кресты. Кармель вынесла срезанные ветки и траву туда, где по её разумению заканчивались кладбищенские земли. Возвращаясь назад, в густой траве заметила синие всполохи цветов, подошла ближе - целая лужайка ирисов. Наклонилась и вдохнула тонкий нежный аромат. "А я, балда, и не подумала принести цветы". Кармель, сорвав несколько длинных изящных стеблей, чуть поодаль увидела цветущий куст пиона, рядом с ним оранжевым огоньком горели цветки календулы.

"Я уже видела это", - она посмотрела по сторонам. Чувство узнавания и этих цветов, и самого кладбища усилилось.

- Ты стоишь на моей могиле, - послышался тихий шелестящий голос. - Ирисы ты тоже рвала с неё.

Кармель, взвизгнув, отпрыгнула в сторону. Сон! Вспомнила она, всё это было во сне, только там ещё находилась незнакомая женщина. Боязливо оглянулась - никого.

- Я здесь, - раздался тот же голос.

Кармель с ужасом уставилась на возникающий, прямо на её глазах, женский силуэт. Закричать или убежать она не смогла бы сейчас при всём желании - горло издало еле внятное сипение, а ноги будто приросли к земле.

- Я так рада, что ты видишь и слышишь меня. Пожалуйста, пожалуйста, не бойся. Я не наврежу тебе, подумай, ну что может сделать бестелесное существо. Долгие годы я ждала помощи... - Призрачная женщина опустилась на колени.

Кармель отстранённо отметила: трава не примялась под её весом. В голову полезли всякие мысли: во сне незнакомка выглядела сердитой, а эта чуть не плачет. Но вот одежда такая же, как и в сновидении: длинная коричневая юбка, кофточка в мелкий горошек, белые парусиновые туфли.

Призрак покачала головой, длинная светлая коса метнулась по спине.

- Я сначала не осознавала, где нахожусь, пока не увидела свою могилу. Не понимала: почему задержалась, отчего мой дух не покинул этот мир. У меня было слишком много времени на размышления и возможность впасть в отчаяние. Это такая мука - пребывать в беспредельном одиночестве, худшего наказания придумать невозможно. Видишь, моя могила давно заросла травой, как и тех, кто похоронен здесь. Уже давно сгнили кресты, а камни ушли в землю, некому стало приходить сюда и ухаживать за могилами. Они сровнялись с землёй, постепенно люди забыли, что тут ещё продолжается погост. Сначала я обращалась ко всем, кто здесь появлялся, пока не уразумела: меня никто не слышит и не видит. Хотя нет, два человека заметили меня, но сбежали, испугавшись несчастного призрака.

Кармель, слушая незнакомку, ощутила: страх проходит, тело начинает повиноваться. Но теперь желание удрать без оглядки исчезло, ей стало жалко призрачную женщину. Она смотрела в её огромные голубые глаза, миловидное лицо, видимо, прежде, до смерти бывшее круглолицым. Сейчас же скулы чуть излишне выдавались, а под глазами залегли тёмные круги. Бледные губы словно запеклись от жара и выглядели потрескавшимися.

- Встаньте с колен, а то как-то неудобно разговаривать. Чем же я могу помочь вам?

- Я долго размышляла, из-за чего мне нет покоя, какое дело не сумела завершить. Я умерла зимой сорок третьего от воспаления лёгких. Перед смертью страстно жалела об одном, не смогла написать Ванечке, что люблю его и кроме него мне никто не нужен. - Женщина опустила голову. - Мне так неловко говорить об этом...

Кармель терпеливо ждала, она подсчитала, женщина умерла шестьдесят девять лет назад. Девушку удивило: надо же, призраки умеют смущаться - значит, им присущи все человеческие чувства.

- Понимаете, у меня была лучшая подруга, и так случилось, мы обе полюбили Ваню.

Кармель усмехнулась, ничего не меняется в мире: "Любовь, страсть и, чует моё сердце, предательство".

- Нина поступила плохо, написала Ване, будто я нашла себе другого и собираюсь замуж. Когда я сильно заболела, она умоляла простить её. Я не стала держать зла, простила. А вот Ванечке я не успела написать, и Нина тоже. Матери Вани пришло извещение, что он пропал без вести.

Кармель с удивлением заметила слёзы у призрачной женщины, они градом катились по щекам, падали на кофточку, она даже намокла на груди. Ей захотелось потрогать удивительную незнакомку, сможет ли она ощутить что-нибудь?

- Я пробовала выйти за пределы кладбища и не смогла. Зато встретила не упокоенный призрак старушки, она объяснила, что меня держит мой прах, я не смогу сама разыскать Ваню. Помоги мне, найди его. Если он узнает, что я не предавала, смогу освободиться и наконец уйти.

- Но вы сами сказали, что Иван пропал без вести, как можно его разыскать? - удивилась Кармель.

- В последнее время я редко вижу людей, а раньше сюда приходили семьями. Я бродила, слушала разговоры и однажды кто-то произнёс: Гордеев Иван приехал в гости к своим старикам. Значит, он остался жив. Он должен узнать...

- Я поняла. Только вот в чём проблема: вы знаете, какой сейчас год? Кстати, мы не познакомились. Как вас зовут, уважаемый призрак?

- Катя Серафимова. Жила в Благодатном, мне было двадцать лет.

Ой, - воскликнула Кармель. - А выглядишь тётенькой в возрасте, а я ведь старше тебя на два года. И давай не будем больше выкать,

На призрачном лице Кати промелькнула улыбка.

- Давай. Выгляжу старше? Ну, болезнь и смерть ещё никого не красила. Я не знаю, какой сейчас год. Одна из последних надписей, что я видела на памятнике 1975. Ваня старше меня на год, он родился в двадцать третьем, ему не должно быть больше шестидесяти лет.

- Нет, Катя. Сейчас две тысячи двенадцатый и если Иван жив, то ему восемьдесят девять лет.

Призрак замерцал и вдруг исчез.