Замки из песка (СИ)

- Ну, хорошо, Саша.

- Так-то лучше. Александр Михайлович - это вон тот мужчина, видишь? – Он указал взглядом на соседний столик, где над газетой скрючился старичок, лет восьмидесяти, в огромных очках. На седых волосах сидела широкополая шляпа. – А я молодой еще. Так что прошу не ставить меня в неловкое положение.

- Прошу прощения! – С преувеличенной серьезностью произнесла Настя.

- Ты жутко неубедительна.

- А вы не так молоды, как вам кажется.

Саша, не донеся чашку с кофе до рта, замер с комичным выражением лица.

- Нет, Горлова, ну ты нормальная вообще?

Откинувшись на спинку кресла, Настя расхохоталась, закрывая лицо руками. Вид оскорбленной невинности совсем не подходил мужественному лицу.

- Прекрати смеяться, тридцать шесть – это не конец жизни.

Кажется, она действительно задела его. Успокоившись, она снова села ровно.

- Все. Извините, я не хотела. Я же просто шучу.

- То-то же. – Саша тоже улыбнулся, будто признавая, что негодование его было наиграно, но было видно, что настроение у него действительно улучшилось. Пронаблюдав, как она отправляет в рот последнюю ложечку сливок, он отвернулся: – У нас самолет через два часа. В двенадцать ночи по Исландскому времени мы будем уже в Рейкьявике. Если рейс не задержат из-за дождя.

- И получается, по логике вещей, что выехали мы в пять, а приехали в двенадцать. При этом четыре часа были в Дании. Шустро. А мне наша поездка уже кажется вечностью.

- Тебе неприятна моя компания?

Настя удивленно взглянула в его глаза. Он улыбался, постукивая ложкой по блюдцу.

- Нет, что вы. Просто я убедилась в том, что небезосновательно боюсь самолетов. Люблю твердо стоять на обеих ногах. У людей нет крыльев, значит, в воздухе им находится не положено. Стараюсь быть реалисткой.

- Боюсь, это расстроит Олафура. У него есть свой самолет.

О, Олафур. Он-то здесь причем?

- Боюсь, ему до этого и дела никакого нет. Как и мне - до его самолета.

- Ты плохо понимаешь, что значит то, что в тебе заинтересовался взрослый, влиятельный человек.

- Не нужно сейчас ничего говорить, если не хотите, чтобы я ответила вам какой-то грубостью. – Настя резковато отставила от себя чашку, и пустая ложечка, выпав из блюдца, со звоном опустилась на пол. Рядом тут же материализовался официант. – Меня не интересует ни Олафур, ни поездка в Исландию. Я делаю это, потому что меня попросили.

- Тогда я прошу, чтобы ты была мила с Олафуром, когда мы приедем. У нас общее дело.

- У меня нет с ним никаких дел. – Отрывисто сказала Настя, и Саша, к ее удивлению, перегнулся через стол и провел большим пальцем по ее нижней губе. Причина гнева тут же потеряла всякий смысл. Точнее, потерялась в голове, где все мысли от его прикосновения разметались в стороны, словно испугавшаяся стайка рыб. – Что вы…

- Сливки. – Тихо сказал он. Отвел руку и показал на маленькую светлую полоску на своем пальце.

Настя быстро облизала губы, скорее непроизвольно, чем по собственному желанию. Мужчина проследил за ее ртом, затем отвернулся. Слишком резко, пожалуй.

- Если вы таким образом отвлекаете меня от темы разговора… - голос ее звучал слабо. На губах все еще горело его касание.

- Я понял твою позицию относительно Хальдорсона. – Глядя в бок, Саша хмурился. – Просто хочу, чтобы ты поняла. Ты согласилась на то, что тебе предложили. У тебя был выбор.

«Не такой уж и большой выбор у меня был. Сидеть в Москве, пока Саша с какой-то другой официанткой, вместо нее, поедет в Рейкьявик, или поехать с ним».

- Я согласилась помочь вам на собрании директоров. Я не соглашалась ублажать Олафа. – Выдавила она из себя. Саша кивнул.

- Ты права. Поэтому, просто будь с ним мила, хорошо?

Он все еще не смотрел на нее. Все еще хмурился.

Он прав. Настя могла бы отказаться несколькими днями раньше. Но она здесь.

- Хорошо. Просто мне становится отвратительно, когда я понимаю, что предстоит улыбаться ему.

- Танцевать с ним, обедать, разговаривать. Принимать комплименты. – Саша наконец-то повернулся к ней лицом, и какое-то странное выражение мелькнуло в его глазах. Настя не успела его распознать, слишком быстро оно исчезло. – Он запланировал программу на всю неделю пребывания там.

- Лучше бы я всю неделю напролет летала из Рейкьявика в Копенгаген и обратно. – В сердцах призналась девушка, и Саша почти улыбнулся.

- Я буду с тобой, Настя. Не отойду ни на шаг, обещаю. Олафур не собирается тебя обижать.

Он говорил, как ребенку, и Настя наконец улыбнулась в ответ.

- Где мы будем жить?

- В гостинице. Там будут жить все участники собрания. Каждый вечер будет проходить какое-то развлекательное мероприятие. Скучать вам не дадут. – Саша подозвал официанта и рассчитался за кофе. – А каждое утро директора будут собираться в офисе Олафура и общаться. Я и сам знаю все не до конца. Поживем-увидим. Пока я знаю, что мне жутко хочется немного пройтись. Ты как?

- Идемте. – Настя встала и оправила свитер. – У меня затекли ноги от постоянного сидения.

- Тогда, может быть, побегаешь?

- Что, прямо здесь?

- Ну да. – Они с Настей медленно пошли в сторону выхода из кафе. – Я буду идти спокойно, а ты можешь бегать вокруг меня кругами. Только если вдруг нас остановят стражи порядка, я надеюсь на твое понимание, когда скажу, что не знаю тебя.

Девушка сдержала смешок.

- Отлично. Тогда вы сами будете танцевать, обедать, разговаривать и принимать комплименты от…

- Хватит говорить о нем. – Вдруг сказал Саша, и Настя удивленно взглянула на него. – Ты никогда не гуляла под дождем? М?

- Под дождем? – Девушка мечтательно взглянула на своего директора, представляя, как они, не смотря на дождь, идут по улице, рассматривают достопримечательности, он обнимает ее, прижимает к себе… - Никогда…

Саша кивнул.

- Ты права. Холодно. Идем в зал ожидания.

Ну вот.

Чертова зима.

И она поплелась за Сашей, тихо радуясь про себя, что согласилась ехать с ним. Но мысль о том, что придется снова садиться в огромную, летающую махину немного омрачала ее радость.

Глава 16

Самолет прибыл в Рейкьявик с опозданием. Их вылет задержали на час, пока дождь не утих. Оказавшись на земле, Настя чувствовала себя разбитой и уставшей, как потрепанная кукла, которой слишком долго играли. Еще в Дании Саша стал каким-то молчаливым, время от времени будто проваливался куда-то взглядом. И это состояние быстро передалось Насте. Видимо, они оба просто устали.