Замки из снега (СИ)

========== Прага ==========

Санса приезжает в Прагу в начале мая — путеводитель писал, что одно из наиболее оптимальных времен. Но вместо солнца её встречают хмурые тучи и мысли о заранее неудавшемся уикенде. Она не может назвать себя заядлой путешественницей, в её послужном списке пара стран Европы, отдыху в которых она предпочитает холодные берега островной Британии. Ей не чуждо волнение, когда заходишь на борт самолета, и легкая дрожь, когда спускаешься по трапу, делая первый опасливый вдох чужого воздуха, однако ощущение родного дома не сравнится с очарованием Парижа или доброжелательностью солнечных Афин.

Санса не берет с собой много вещей, у неё не было толком времени подготовиться к поездке, — Робб, милый, заботливый Робб, вручил ей билеты за два дня до вылета в качестве лекарства от разбитого сердца. Ей хотелось сказать ему, что злосчастный орган цел и невредим, только безумец может влюбиться в маменькиного сынка Джоффри, но она молча приняла подарок и крепко обняла брата. Ему ни к чему знать, что Ланнистер давно пристрастился к наркоте и начал распускать руки, убив всё то, что между ними было. Два года отношений подошли к концу, и Санса не испытывает ничего, кроме досады от впустую потраченного времени.

Она равнодушно думает о двух наполненных моросящим дождем и хандрой днях в чуждой Чехии, когда входит в двери отеля.

Петир нарушает её меланхолию внезапным появлением, раздражая до самых кончиков пальцев своим идеально выглаженным костюмом, приятным парфюмом и тихим голосом. Он врывается в её планы ошибкой с размещением гостей отеля, неловкими улыбками парня на ресепшене и предложением выпить кофе, пока всё не уладится. Санса соглашается, удивляя саму себя покорностью (в ней ещё не утих юношеский протест).

— Ты не выглядишь, как восторженный турист, — замечает Петир, по-хозяйски разместившись за столиком в небольшом кафе напротив отеля, где меню написано на пяти языках.

— Ты тоже, — избегает она прямого ответа, копируя его усмешку. Он старше — ранняя седина уже тронула виски, но не настолько, чтобы быть ровесником отца. Он не скрывает того, как изучает её взглядом, и это странно подкупает, потому что это вовсе не самодовольство не обделенного вниманием мальчишки, а интерес взрослого, знающего цену многим вещам, мужчины. Если Сансе и становится слегка неуютно от его пристального внимания, то она этого не показывает – «учтивость — доспехи леди» и она спрашивает цель его визита, делая глоток сладкого кофе.

Она с интересом слушает, как он рассказывает о перенесенной сделке, будто поёт сладкую песню, и удивляется отсутствию акцента, узнав, что он прибыл из Америки — та ей кажется страной напыщенных индюков с завышенной самооценкой и сомнительной моралью.

Неожиданно, он предлагает ей прогуляться вместе — его билеты обратно лишь на понедельник, а ей все равно решительно нечего терять, учитывая разочарование в погоде.

— Мне казалось, вы, англичане, любите дождь.

Она улыбается, закатив глаза.

— Мне казалось, вы, американцы, везде ходите с огромным рюкзаком и туристической картой.

Сансе думается, что именно так и влюбляются — внезапно, порывом ветра, случайной встречей в небольшом отеле старой Праги. В ней до сих пор жива маленькая девочка, которая внимательно слушала сказки, сидя у матери на коленках — нежные пальцы любовно перебирали её волосы, шепча рассказы о прекрасных принцах и замках. Петир не похож на принца, а вот на короля вполне.

Когда дождь становится невыносимо игнорировать, — он мочит её волосы, превращая красивый рыжий оттенок в блеклый медный, а блузка липнет к коже, — они забегают в одно из многочисленных кафе на Староместской площади, и Санса греет ладони о горячую кружку с чаем.

— Ты часто путешествуешь по работе?

Внутри тепло, и приятно пахнет пряностями и свежей выпечкой, с улицы разносятся песни уличных музыкантов, которым не страшен дождь.

— Я бы не назвал это путешествием, скорее перемещение из офиса в офис, — Петир делает глоток, от его чашки пахнет специями. — Пару раз в год.

Ей не нравится, куда заходит их разговор — её проблемы с учёбой и параллельной подработкой во второсортном офисе остались в Лондоне. Внимание само собой перемещается на окно, сквозь которое видны разноцветные «шапки» зонтов и глазеющие во все стороны туристы. Глаза Петира направлены на неё, он не сводит с неё взгляда долгое, долгое время.

— Мне кажется, сегодня мы больше не погуляем, — тянет Санса слегка разочарованно, слегка апатично, так сразу не понять ей и самой, и с ленивой полуулыбкой Петир встаёт и протягивает ей руку — они впервые касаются друг друга за несколько часов, проведенных на узких улочках.

— Мне советовали попробовать здесь бехеровку. А в моём номере, по-моему, обещали неплохой мини-бар.

Такое клише, возвращаться в номер отеля, путаясь в собственных конечностях, чтобы быть прижатой к двери, как только она закроется. Это вполне ожидаемый финал сумасшедшего дня — хвататься пальцами за ворот голубой рубашки, пока языки борются за главенство, выгибаться навстречу, ощущая руки под влажной блузкой. В голове бьётся слово «безумие», но разве не этого хотел Робб, вручая ей билеты?

Поцелуи нетерпеливы и хаотичны, и одних прикосновений мало, хочется раствориться прямо здесь и сейчас в объятиях друг друга. Санса слышит свой хриплый шепот, как сквозь вакуум, видит сброшенную в кучу одежду через дымку.

После, когда они лежат на большой кровати его номера, Петир говорит, что думал об этом, только увидев её в холле отеля — такую печальную, под стать погоде. Санса усмехается, рисуя на его ключицах невидимые узоры пальцами, и он перехватывает её ладонь, оставляя на задней стороне мягкий поцелуй (несмотря на нежность жеста, ей кажется, что он воткнул куда-то под сердце острый нож). Они лениво целуются, изучая друг друга полночи, и чудится, что их знакомство длится более одного дня.

Утром она выскальзывает из номера, не желая будить Петира, — вылезти из-под его руки на её талии было непростой задачей, к тому же она чуть не споткнулась о его ботинки у самой двери. Она принимает душ у себя и надевает мягкое, оливкового цвета платье, купленное ещё прошлой осенью. Несколько минут смотрит на себя в зеркало, замечая небольшой засос на шее, как сувенир с прошлой ночи, и прикрывает его распущенными волосами (ну и пусть они снова превратятся в нечто невозможное от дождя).

Кофе в отеле отвратительный, но она готова его вытерпеть, хотя бы ради того, чтобы увидеть забавное выражение лица Петира, когда он быстрым шагом идёт к ней — по красивым чертам проходится заметная волна облегчения, которую он успевает спрятать за ленивой ухмылкой, подойдя к её столику.

— Я уж подумал, ты решила уйти по-английски.

Он садится напротив, будто они старые приятели (Сансе хочется верить в сказку о том, что между ними образовалась особенная связь). Она улыбается уголками губ, глядя на его новый серый костюм и белую рубашку в сочетании с не видевшими этим утром расчески волосами.

Она вдруг приходит к мысли, что совсем не знает, есть ли у него дома жена, которая завязывает каждое утро галстук, и дети с тем же необычным цветом глаз. Ей проще думать о нём, как о человеке без прошлого — так гораздо легче идти рука об руку по Королевскому саду, внезапно заметив, как прекрасна Прага, невзирая на хмурые тучи. Ей хочется восторгаться величием старых замков и изумрудной зеленью вокруг, не смущаясь туристов и прохожих зевак. Она тянет Петира вглубь, почти убегает от него, заставляя догонять, и легко целует, поддразнивая. Он, похоже, совершенно не против её ребячества, — ухмылка больше не кажется насмешливой, став по-своему родной.

Они говорят обо всём, перескакивая с темы на тему, споря и тут же сглаживая собственную горячность лёгким сжатием руки.

Время летит неумолимо быстро, каждая минута становится горше предыдущей. Они гуляют под огнями старого города, грея руки стаканами горячего шоколада из Старбакса и заглядывая в небольшие сувенирные лавочки. Санса смеётся над милой одержимостью Петира мятой — она кривится, сделав глоток из его стакана и ощутив странное сочетание.