Находка Джинни Гамильтон

Словно почувствовав ее взгляд, Оливер поднял глаза. Она обменялась с ним буквально парой слов с начала вечеринки — на более личную беседу времени не оставалось. Но он предупредил, что ждет ее решения, а блеск его глаз и иронический изгиб твердых губ не оставляли никакой надежды на отсрочку.

С заметным усилием воли она отвела взгляд, резко отвернулась и начала высматривать кого-нибудь, с кем можно было поговорить, чтобы хоть на секунду забыть о приближающейся развязке. Поблизости оказался ее двоюродный брат Питер.

— Привет, Питер! Как я соскучилась по тебе.

— Мы же виделись в субботу, — ответил он, слегка нахмурившись. — Ты приходила к нам обедать.

Джинни рассмеялась с преувеличенной веселостью, стараясь не выдать волнения.

— Верно! У меня была такая тяжелая неделя. Время, кажется, так и летит.

— Тяжелая? У тебя? — В голосе кузена зазвучала ирония. — Неужели тебя так утомил поход к парикмахеру?

Джинни равнодушно пожала хрупкими плечами.

— Не насмешничай, — фыркнула она. — Ты же знаешь, как трудно в наше время угнаться за модой. Кроме того, я ходила на собеседование по поводу работы.

— Ах, да. Помню, ты что-то говорила об этом в субботу. Какая-то рекламная фирма, да? Ну и как?

— Э… неплохо. — Хотелось бы увидеть, как исчезнет циничное выражение с лица Питера, когда он узнает о ее будущей успешной карьере. Собеседование прошло нормально, мне действительно предложили работу. Но… когда они начали рассказывать о клиентах, которых я буду представлять… в общем, это табачная фирма.

— И что?

— Я не могу работать на табачную фирму, — с чувством заявила Джинни.

— Почему?

— Потому что… — С чего она взяла, что Питер способен понять ее сомнения? Его нельзя назвать беспринципным, но он свято верит, что бизнес есть бизнес. — Они продают сигареты.

— Да, — согласился он с таким видом, словно беседовал с деревенской дурочкой. — Этим обычно и занимаются табачные фирмы — продают сигареты.

— Не надо забивать ее бедную головку такими сложными вещами, — вмешался насмешливый голос. — Для нее помаду к платью подобрать — почти непосильная задача.

— Вовсе нет. — Джинни холодно улыбнулась Оливеру. — С цветом старого золота сочетается только брусничный.

— Тебе очень идет, — кивнул Оливер, окинув взглядом ее шелковый костюм, специально выбранный для «золотой» вечеринки.

До этого мгновения Джинни считала свой наряд достаточно строгим, но теперь ей вдруг захотелось, чтобы под ее изящным жакетом оказалась блузка, или чтобы юбка стала чуточку длиннее. Взгляд Оливера остановился на ее мягких губах, и по ее щекам разлился густой румянец смущения.

— Прости, — обратился Оливер к Питеру, и бережно взял девушку под локоток. — Мне нужно переговорить с Джинни. Поблагодарить ее за эту вечеринку.

— Конечно…

Джинни знала, что сопротивление бессмысленно — его хватка может стать железной. И результатом будет безобразная сцена. Поэтому она гордо вскинула голову и направилась вместе с ним в уединенную нишу в углу комнаты, обшитой дубовыми панелями.

— Итак… — Оливер уперся рукой в стену. — Ты отлично справилась. Вечер получился замечательный — папа в восторге.

— Спасибо, — высокомерно ответила Джинни. — По крайней мере, ты признал, что я способна на нечто большее, чем выбор помады. — Ее все еще злила насмешка Оливера… неужели он действительно считает ее дурой…? В следующий момент ей пришлось признать его правоту, поскольку дубовые панели внезапно сомкнулись, и ниша оказалась лифтом. — Куда мы едем? — в изумлении спросила она.

— Наверх, — ответил Оливер с хищной улыбочкой.

— Но… я не хочу наверх, — возразила Джинни, сердясь на себя за то, что так легко угодила в расставленную ловушку.

— Мы уже наверху. — Двери лифта плавно разъехались, и девушка обнаружила перед собой просторное помещение примерно таких же размеров, как зал заседаний этажом ниже. Но эта комната была завалена строительным мусором — у стен стояли стремянки, а мебель и пол были накрыты брезентом в пятнах краски.

— Я… хочу вернуться вниз, — дрожащим голосом потребовала Джинни. Я… Наше отсутствие заметят.

— Сомневаюсь, что кого-нибудь это волнует, — кратко ответил Оливер. Сегодня Говард в центре внимания. Ты ведь не боишься провести со мной пару минут?

— Конечно нет…

— Хорошо. Тогда давай выпьем.

Джинни замялась, стараясь не выдать нарастающего напряжения. Пора сообщить ему о своем решении — о нежелании выходить за него замуж. Все, что ей нужно, это сказать и уйти. В конце концов, что он ей сделает?

Он может вышвырнуть ее из отчего дома.

Да, и что… Она это переживет. У нее есть собственная квартира, хотя срок годовой аренды подходит к концу, а на плату за следующий год денег не хватит.

Он может очернить память об отце, объявив его банкротом.

Но отцу уже все равно. И даже если Оливер попытается ей навредить (а он уже доказал, что способен на это), Джинни будет сопротивляться. Пускай ее первая попытка найти работу оказалась неудачной, но будут и другие. А ей совсем не жаль свою прежнюю жизнь… вот только на благотворительность она уже не сможет жертвовать так много, как раньше.

— Мартини? — поинтересовался Оливер, шагнув к маленькой, но хорошо оборудованной кухоньке, отгороженной от комнаты ажурной ширмой.

— Сп-пасибо. — Глупость какая-то. Все, что ей нужно, это нажать кнопку лифта и спуститься на нижний этаж. Но, как оказалось, кнопка, приводящая в движение механизм, была хитроумно спрятана под панелью.

Как только Джинни вышла из лифта, двери плавно закрылись за ее спиной, а краткий взгляд через плечо показал, что и здесь кнопка потайная. Джинни через силу рассмеялась.

— Умно придумано, — объявила она, почувствовав во рту металлический привкус.

— Немного удобнее, чем бегать вверх и вниз по ступенькам, — вежливо ответил Оливер, возвращаясь с бокалами и протягивая один из них девушке. Прости, пожалуйста, что комната в таком состоянии — как видишь, я делаю ремонт. Она долго пустовала. Во время войны, когда ездить по городу было трудно, дедушка использовал ее как временное жилье. Я решил использовать ее с той же целью, хотя сейчас беда с транспортными пробками, а не с бомбежкой.

— Хорошая мысль, — согласилась Джинни, отхлебнув чуть-чуть вина и оглядевшись по сторонам. К стене был приколот образец обоев красно-коричневые и синие полосы, совершенно мужской выбор. Слева оказалась застекленная дверь, ведущая на балкон, и Джинни решила выйти посмотреть.

На маленькой, выложенной плитками площадке хватило места для зеленого металлического столика, пары стульев и нескольких кадок с цветами. Зеленая решетка, густо заплетенная жимолостью и ломоносом защищала балкон от солнца и чужих взглядов. По счастливой случайности, здания напротив слегка расступались, открывая вид на реку, серебристо мерцающую в солнечном свете. Маленький уголок рая высоко над крышами Сити.

— Нравится? — спросил Оливер, выходя на балкон вслед за Джинни.

— Очень… красиво, — выдавила она, стараясь унять сердцебиение.

— Сначала я хотел его застеклить, но затем решил, что и так хорошо.

— О, да. Тут такой приятный ветерок с реки. И сторона ведь южная, значит, под стеклом было бы слишком жарко…

— Вот и я так подумал. — Судя по улыбке Оливера, он догадывался о произведенном впечатлении. — Взгляни, какой ковер тебе понравится больше.

Быть может, ее кровь закипела от солнечного света. Но, шагнув вслед за Оливером в прохладу комнаты, Джинни поняла, что солнце здесь не причем. Оливер разложил на застеленном брезентом столе образцы коврового покрытия в тех же красно-коричневых и темно-синих тонах, и она заставила себя подойти и сделать выбор.

— По-моему… Мне нравится этот, — заключила Джинни, ткнув пальцем наугад.

— Гм. А я не уверен. На мой взгляд, это лучше всего, — задумчиво произнес Оливер, указав на другой образец.

Джинни пожала плечами и отхлебнула вина, чтобы смочить пересохшие губы.