Артуш и Заур (ЛП)
Артуш и Заур (ЛП) читать книгу онлайн
Содержание
Алекпер Алиев – активно действующий литератор современного Азербайджана, для кого Слово, как можно судить по его оригинальной прозе и бескомпромиссной публицистике, – есть рабочий инструмент для постижения, прежде всего, истины, зачастую горькой, во имя, это вечная функция подлинной литературы, пробуждения людей от рабской психологии, спячки и равнодушия. Явление такого ряда – редкостное, штучное, ибо распространена преобладающая тенденция превращать Слово в средство для сокрытия правды, когда она, так было и продолжается поныне, облекается в оболочку самоуспокоительной для массового потребления лжи. Носители первого, как правило, люди наивные, очень неудобные для окружающих, часто нелюбимы пассивным большинством, даже по-своему опасны и раздражают как верхи, так и низы. А вторые – себе на уме, но, продав душу, которой, как им представляется, нет, пошли на службу многоликому дьяволу, и он, кстати, находится не только вовне, но и внутри каждого человека, и постоянно его искушает зримыми земными благами – почестями, славой и богатством… К тем и другим так или иначе относится предпосланный к роману эпиграф из великого Гоголя, чья правда кое кому колола глаза и тогда, и теперь, и мысль эта может быть применима к учителям молодого писателя – корифеям нашей литературы, в частности, Мамедкулизаде и Сабиру: их критика дурных сторон народа воспринималась так называемыми патриотами с негодованием, мол, хорошо ли выводить это на свет? Хрестоматийно-азбучные мои посылы о словесно творчестве напомнили о себе при чтении нового произведения Алекпера "Артуш и Заур", чей жанр определён автором как пособие по конфликтологии, в котором… - но тут снова надобны предварительные суждения как этико-поведенческого, так и эстетического, художественного свойства. Есть ли для Слова запретные темы? Как показывает опыт современной литературы, особенно русской, но и азербайджанской тоже, таких тем, если реальны и обсуждаются в обществе, нет. Очевидно, всё дело в том, во имя чего обнажается эта самая истина, каким высшим нравственным целям служит, но и – применительно к искусству – в какую форму облекается, как воплощается, дабы волновала и была прочувствована. Запретность и тотальное неприятие темы, затронутой Алекпером, столь очевидно в условиях не только моей родины, но, пожалуй, всего Востока, включая Южный Кавказ, что публикация азербайджанского оригинала произведения, вышедшего незадолго до русского перевода, вызвала резкую отповедь даже тех, кто его не читал, а лишь знает, к ужасу своему наслышан, что это, оказывается, про любовные страсти двух геев, чьи имена Артуш и Заур дразняще вынесены в заглавие повествования, точно они – Ромео и Джульетта, а применительно к азербайджанской литературе Лейли и Меджнун, Бахадур и Сона, Али и Нино!.. Кстати, напомню, лишь констатация факта, какой скандал вызвала в своё время – отзвуки слышны по сию пору – проблематика "Лолиты" Владимира Набокова. Как мне кажется, повествование Алекпера только по внешним проявлениям посвящено геям, они, представляется, – всего лишь сюжетно-композиционная находка, пиаристая приманка (запретный плод – сладок!), и потому лично для меня важна остросоциальная начинка. Дело в том, что гомосексуальная эта любовь, как союз сугубо частный, и о ней, может, не было б смысла распространяться в иных условиях, случилась во времена трагические и для Артуша-армянина, и для Заура-азербайджанца, оба они – плоть от плоти некоего в недавнем прошлом русскоязычного суперэтноса бакинец с его устойчивым равнодушием к национальному: их, героев, народы верглись из-за Нагорного Карабаха в жесточайшую бойню, стали на долгие годы и десятилетия заклятыми врагами, эти, у которых своя правда в видении и осмыслении конфликта, до единого изгнали тех, а те, тоже считающие себя правыми, изгнали этих, жестокости тут зеркальны, и в результате кровавого противостояния напрочь закрылись пути-дороги между влюблёнными, их обрекли на нестерпимую разлуку. Четыре встречи влюблённых организуют сюжет и композицию повествования: две случились в нейтральном Тбилиси, в Грузии, где даже их венчали на совместную жизнь (на страницах второй встречи мелькнула фраза: после Саакашвили, то есть антиутопическое время как бы продолжается), а две – в ставших враждебными им Армении, куда приехал Заур, и в Азербайджане, где оказался Артуш. Фабульные события вокруг поездок-встреч героев изображены Алекпером достоверно, с конкретными даже именами реальных лиц, документально дотошно, может, излишне подробно, тут и хроника военных действий, мятежи, предательства и обманы, подробности закавказского быта, бесконечные споры-говорильни, увы, бесплодные, множества международных и национальных организаций и комитетов по разрешению этно-территориальных конфликтов. Этот исторический, так сказать, фон, поданный публицистически остро, с журналистским накалом и писательской выдумкой, показывает ужас и безысходность судьбы отдельного человека в ситуации навязанной народам преступной авантюры – частный интимный сюжет обретает символическое звучание, выводит на серьёзные социальные обобщения. Поездка Заура в Армению стоила ему по возвращении в Азербайджан жестоких допросов с пытками (сам Алекпер, и не один только он, после мирной журналистской поездки в Армению был обвинён во всех смертных грехах, вплоть до предательства интересов своего народа) и, сломленный, выступает с резким антиармянским заявлением по телевидению, наивно полагая, что слушатели уловят по его голосу и мимике, что к этому он принуждён. Столь же драматичны и картины приезда Артуша в Баку, тоже в составе официальной спортивной делегации – оказываешься во временах мрачного средневековья: жёсткая слежка, каждый шаг таит угрозу. Роман на изначально отторгаемую тему гомосексуализма, пусть и выступающую в единстве с социополитической проблематикой, да ещё до краёв переполненный оппозиционными мыслями-суждениями, затрагивающими властные структуры, требует не только художнического мужества, но и писательского умения: такое легче начать сочинять, а вот как завершить… - тут надобно чутьё постижения и следования, как говорит теория литературы, правде характеров и обстоятельств. Сюжетные дороги Артуша и Заура оказались тупиковыми, и автор прибег к финалу, может, в большей степени знаковому, аллегорическому, нежели реалистическому: героям удаётся, избежав слежки, уединиться от соглядатаев в древней Девичьей башне, откуда назад ходу нет, а возвращаться – познать унижения и оскорбления, пройти через новые нестерпимые пытки, причём, вовсе не за то, что они – геи (эта тайна, кажется, так и остаётся не раскрытой окружающими), а потому, что азербайджанец и армянин посмели бросить вызов политике и практике вражды народов-соседей, и тогда – разлука навек. Потому спасением может быть лишь самоубийство – герои выбрасываются с вершины башни. Включение в действие Девичьей башни, с которой связана легенда о трагической любви, борьбе за свободу личности, усиливает метафорическое звучание повествования: враждой народов-соседей, толкнувшей молодых на гибель, осквернена святая святых – символ гордости и величия. Вот мысли, с которыми хотелось поделиться по прочтении романа Алекпера. Чингиз Гусейнов Председатель совета по азербайджанской литературе Международного сообщества писательских союзов
Дополнительная информация об издании
В Азербайджане книга о любви двух мужчин стала хитом продаж 09:21 Книга Алекпера Алиева "Артуш и Заур", рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг. В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. "Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет", - рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров - это тоже большой успех. Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане. Автора, книгу которого согласилось напечатать только одно частное издательство, обвинили в отсутствии патриотизма, цинизме и разврате. Поводом послужило не только то, что главными героями являются геи, но и их национальности. Конфликт между Азербайджаном и Арменией из-за контроля над Нагорным Карабахом до сих пор не разрешен. Издание "Кавказская информационная служба" пишет, что в связи с выходом романа на Алиева начались нападки с разных сторон, в том числе со стороны религиозных деятелей. "Меня знают как человека скандального, как писателя скандального, поэтому мне не привыкать. Но такого шквала, конечно, еще не было... Это невозможно! У нас геев нет. Если даже и есть, то никогда и ни за что с армянином он не ляжет в постель", - отвечает со смехом автор. Отметим, что в Азербайджане гомосексуальные отношения перестали быть уголовно наказуемым преступлением лишь в 2000 году. На сегодняшний день в стране проблемами геев и лесбиянок занимается только одна организация - Объединение гендерного развития и просвещения, которое начало свою работу в 2006 году.
Интересные факты
Вскорости после того, как роман поступил в книжные магазины Баку, полиция запретила его продажу. Книжная сеть «Али и Нино», реализовывавшая книгу, была закрыта на несколько дней. По мнению Алекпера Алиева, его книга повествует о последствиях конфликта между Азербайджаном и Арменией, а гомосексуальная история является всего лишь фоном.
Сюжет
Книга Алекпера Алиева "Артуш и Заур" об однополой любви азербайджанца и армянина стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане. Автора обвинили в отсутствии патриотизма, цинизме и разврате.
Сюжет романа прост: армянин Артуш и азербайджанец Заур вместе жили в Баку, вместе ходили в школу, но в то самое время, когда между ними разгорелось чувство, начался карабахский конфликт. И Артуш был вынужден бежать в Армению, Заур же оплакивает свою потерянную любовь, тоскливо бродя по улицам Баку.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– А разве сами народы не виноваты? Только политики?
Водитель повернулся и заглянул Зауру в лицо. Такого вопроса он не ожидал. Каждый, с кем он беседовал о южно-кавказских конфликтах, с ним соглашался без вопросов. И все его знакомые в один голос ругали политиков. Впервые он видел человека, к тому же азербайджанца, который обвинял не политиков, а народы.
– В твоих словах есть доля правды, сынок. Но есть и другая сторона проблемы. Например, в чем были виноваты азербайджанцы в карабахской войне? Уверен, ты скажешь – это армяне во всем виноваты. На самом деле, правда – виноваты армяне. Но если спросишь у армян, они скажут, что все наоборот. Разве не так?
Заур пожал плечами:
– Не сказал бы, что тут нет нашей вины. Нет человека без греха, и общества тоже. Может быть, некоторые наши ошибки, тоже послужили тому, чтобы карабахская война разгорелась до такой степени. Но первыми начали, конечно же, армяне. Сначала они захотели объединиться с Арменией, затем стали требовать независимости. А результат налицо. Ни объединиться не смогли, ни независимого государства построить не удалось. Вот так вот, ни рыба, ни мясо. А между тем, пострадали беженцы, люди, которые потеряли кров и близких.
Заур не верил собственным ушам. Он ли произносит всё это? Ему не было свойственно вести долгие беседы с таксистами. Сейчас же он почему-то начал говорить простыми предложениями, и скатываться в пропасть профанации. Социальные касты шоферов, торговцев, проституток, полицейских, чиновников – были предметом его ненависти. Он общался с ними только в случае крайней необходимости, скупясь на каждое слово. А теперь всерьез принялся обсуждать карабахский конфликт с каким-то таксистом ...
Водитель указал кивком на здание мэрии, до которой оставалось около 300 метров и с сожалением сказал:
– Доезжаем. С тобой было интересно беседовать. Вот что я тебе скажу… – он, как бы нерешительно переключился на третью скорость, бросил мимолетный взгляд на Заура, продолжил: – Я лучше всех знаю, какой отвратительной нацией являются армяне. Они хуже цыган. Есть один грузинский ученый, Чавчавадзе. Тебе обязательно надо прочесть его книгу об армянах. Он прекрасно раскрывает ненасытную сущность хаев. Теперь они притязают на Джавахети. Не дай бог где-то около века проживут, уже пытаются все себе присвоить. И иногда у них получается ...
Заур улыбнулся. Ему захотелось сказать водителю: «Ругать армян при азербайджанцах и азербайджанцев при армянах, тем самым, выставляя себя в лучшем свете, – старая традиция грузин». Но следующие слова старика удержали его.
– Я йезид. Родился и вырос в Ереване. Через три года, как эта заварушка в Карабахе началась, перебрался в Тбилиси. Не скажу, что здесь рай, но все же в тысячу раз лучше, чем в Армении, – он притормозил возле мэрии. – Да в чем же вы виноваты в этой войне? Всё натворили эти подлецы! А теперь притязают на Грузию. Подай армянину руку – он ее оторвет, не раздумывая. Я согласен с тобой, виноваты и народы. Абхазы, осетины, грузины, армяне, да и вы сами виноваты тоже. Но есть же ведь разная доля вины? Нельзя утверждать, что все виноваты одинаково.
– Вас следовало бы пригласить на нашу конференцию. Рассуждаете как истинный конфликтолог, – сказал Заур, открывая дверь.
Он расплатился с водителем, вышел, взял рюкзак и ноутбук с заднего сиденья. Через полуоткрытое окошко попрощался со стариком и обернулся к зданию мэрии.
Аккуратные скамейки в маленьком скверике перед мэрией, выкрашенные в бронзовый цвет, мусорные ящики, фонтаны и пальмы радовали глаз. Прекрасную композицию портила лишь одна деталь – два искусственных дерева с лампочками светящимися по ночам. Своеобразный китч, производимый Китаем для третьих стран. Заур подосадовал на то, что эти безвкусные уродливые деревья, встречающиеся на каждом углу в Баку, теперь появились и здесь, нанося ущерб облику этого прекрасного города.
Каждый раз, приезжая в Тифлис, он назначал свои встречи перед зданием мэрии. Сегодня он собирался позвонить и встретиться здесь со своим другом Шотой Карбедиа, работающим в Кавказском Доме, чтобы тот препроводил его в отель. Но Заур не спешил звонить. Часы показывали одиннадцать, и, наверное Шота, выпивший вчера вечером немало вина, теперь спал как невинный младенец. Заур совсем не чувствовал усталости. Хотелось лишь принять душ. Представив, как он лежит в ванне, в теплой воде, затрепетал от предвкушения вполне доступного в ближайшее время удовольствия. Теперь же хотелось найти кафе, поесть чего-нибудь, а затем немного пройтись по старому Тифлису.
Свернув на улицу, справа от мэрии, он остановился перед первым попавшимся кафе и заглянул в огромную витрину. Это место скорее напоминало МакДональдс, нежели кафе. Он открыл дверь и вошел. Первое, что увидел, - пластиковые подносы возле кассы. Он ненавидел систему самообслуживания. Захотелось выйти, но, под пристальными взглядами двух официанток и высокого парня за кассой, Заур заколебался. Чертыхнувшись, выбрал себе столик у окна, положил рюкзак, ноутбук и куртку на стул и подошел к кассе. Взял два гамбургера, картошку фри и колу. Заплатил, и с подносом направился обратно к столику.
Он был готов к активному участию на дискуссиях этим вечером. Уже не раз приходилось бывать на подобных конференциях, так что по этой части опыт у него имелся. И тема обсуждения была очень простой: «Роль НПО в решении конфликтов». Да, тема была нехитрой, с учетом того, что все, включая и организаторов, знали, что НПО не играют, не играли и не будут играть никакой роли в решении конфликтов.
Откусив от гамбургера большой кусок, он достал ноутбук. Тут подошла одна из официанток и спросила по-русски:
– Вы, кажется, из Баку?
Заур с интересом посмотрел на нее. Брюнетка, среднего роста. Та самая официантка, которая раскладывала еду на подносе. Волосы аккуратно собраны сзади. Мини-юбка едва прикрывает колени. Грубые рабочие руки портят красоту лица и фигуры.
– Да, из Баку. А как вы догадались? – равнодушно спросил он и уставился на монитор. Ему совсем не хотелось разговаривать.
– У меня хорошая интуиция. Знаете, моя тетя долгие годы жила в Баку. Была там замужем.
Сказав это, девушка начала протирать и без того чистый стол. Заур смотрел на нервные, бессмысленные движения ее рук. После бесценной информации о тете возникла необходимость сказать что-нибудь.
– О, прекрасно. А теперь она там уже не живет?
Девушка взглянула Зауру прямо в глаза. В этих глазах была пустота и грусть.
– Тетя еле спаслась, когда армян выгоняли из Баку. С мужем-азербайджанцем они переехали в Краснодар, а затем в Канаду.
Заур откусил от гамбургера еще кусок, отпил холодной колы.
– Значит, вы - армянка.
Не вопрос, лишь констатация факта.
– Да, армянка. Мы тбилисские армяне. Может, вы и не поверите, но в Ереване я была всего два раза. В самом конце этой улицы начинается старый Тифлис, Майдан. Там бани. Вокруг этих бань армянский, грузинский и азербайджанский кварталы. Мой отец хорошо знал грузинский и азербайджанский. Годами мы жили и живем там в мире. Пусть будут прокляты те, кто начал эту бессмысленную войну. Я всегда в детстве хотела побывать в Баку. Но этой мечте не суждено было сбыться. Не судьба…
