Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

— Нет… нам лучше вернуться!

— Конечно, дорогая, сейчас…

Как змей-искуситель, Флорис манил рыжеволосую красавицу к себе. Она не смогла устоять перед очарованием молодого дворянина. Его опытные руки уже расстегивали ее светло-желтый корсаж. Она заворковала, откинув голову назад, а он целовал лиловые соски вздымавшейся от возбуждения груди. Флорис галантно расстелил на полу свое черное домино. Молодая женщина привлекла его к себе, ноздри у нее подрагивали… Она приоткрыла рот, обнажив белые зубы, и языки их сплелись. Флорис на секунду приподнялся, чтобы снять раздражавший его напудренный парик. Черные кудри, слегка влажные от жары, упали ему на лоб. Рыжеволосая красавица запустила в них пальцы и страстно всхлипнула, ощутив силу мужского объятия.

— Благодарю вас, мадам, за чудесный прием в этом чужом для меня краю… Но я даже не знаю, как вас зовут…

Флорис, поднявшись, стал помогать своей даме привести в порядок туалет.

— Виконтесса Мари-Бланш Шьендель де Понтальба…

Рыжеволосая красавица непринужденно поправляла на груди корсаж. Флорис поклонился.

— Маркиз Флорис де Портжуа, ваш покорный слуга, мадам!

— Я пристойно выгляжу, сударь?

— Вы само совершенство, мадам… Не тревожьтесь, даже взор ревнивого мужа ничего бы не заметил, — заверил Флорис, озираясь в поисках своего парика.

Виконтесса печально вздохнула.

— Ах, сударь, мне не о чем тревожиться… две недели назад моего мужа разрубили на мелкие кусочки…

— На мелкие кусочки? — ошеломленно воскликнул Флорис.

— Да… индейцы племени натчезов во время штурма форта Розали… Здесь это обычное дело… В Луизиане жизни и смерти не существует!

Флорис никогда не слышал, чтобы свежеиспеченная вдова с таким спокойствием говорила о кончине мужа.

— Гм… мадам… все же нам пора присоединиться к гостям!

Молодому дворянину не удалось выразить в своем тоне подобающего соболезнования — впрочем, это было довольно трудно сделать, ползая на четвереньках, а Флорис передвигался по хибарке именно таким образом. Виконтесса удивилась.

— Чем вы заняты, сударь?

— Ищу свой парик, мадам…

Мари-Бланш де Понтальба уже застегнула свой корсаж и наклонилась, чтобы помочь Флорису. Обоим пришлось смириться с очевидным — парик бесследно исчез. Флорис взъерошил свои смоляные кудри.

— Чья-то идиотская шутка…

Красивая виконтесса смущенно уткнулась лицом в его плечо.

— О, сударь, какой позор… значит, кто-то вошел, когда мы…

— Когда вы осчастливили меня, мадам…

Вновь послышался смех. Флорис схватил виконтессу за руку, чтобы вывести наружу.

— Сударь, я овдовела совсем недавно, быть может, нам лучше не показываться вместе, тем более что вы без парика…

— Вы тысячу раз правы, мадам… Я сам должен был подумать об этом, простите… Вы выйдете первой. Я же постараюсь вернуться в зал, не привлекая к себе внимания… никто ничего не заподозрит!

Флорис галантно склонился к ручке виконтессы. Та с признательностью взглянула на него и выскользнула в сад.

Оставшись один, Флорис уселся на колченогий стул и тяжело вздохнул. Виконтесса подарила ему несколько минут счастья, однако он не забыл о причине, из-за которой отправился в долгое путешествие в Новый Свет. Он закрыл глаза. Неужели он напрасно пересек Атлантический океан? Несмотря на удушающую жару, Флорис вздрогнул, как от озноба. Прошло уже несколько месяцев, но угрызения совести вкупе с обидой терзали его все сильнее. Он сжал кулаки. Удастся ли ему когда-нибудь найти утраченную любовь? Высокомерный Флорис получил наказание по заслугам.

Пробило полночь. Флорис подумал, что он дал виконтессе достаточную фору и вышел из хибарки.

С террасы послышались восторженные крики. На противоположном берегу Миссисипи звездное небо расцвечивал красочный фейерверк. Потрескивающие букеты превращались в саламандр, следом взлетали огненные голубки, быстро исчезая и оставляя после себя сноп искр.

Флорис так же, как и гости губернатора и все жители Нового Орлеана, не мог оторвать глаз от великолепного зрелища. Последняя ракета разорвалась бело-золотистым облаком и превратилась в гигантскую лилию. Раздались восклицания «браво!», публика неистово аплодировала символу королевского величия. Небо стало черным, вновь зазвучали скрипки, лютни и арфы — бал должен был завершиться только на рассвете.

Флорис направился к губернаторскому дворцу. Вдруг из одного окна вырвалось оранжевое пламя. Молодой дворянин первым осознал, что случилось, и ринулся в зал.

— Дамы и господа, всем надо выйти на улицу… Сохраняйте спокойствие… на третьем этаже пожар!

— А-а-а!

При этом известии маркиза де Водрей лишилась чувств, что было крайне не к месту. Двое камергеров подхватили хозяйку и вынесли в сад, уложив под гранатовым деревом. Дамы подбирали юбки, чтобы побыстрее выбежать из дворца. У окон, выходящих на лужайки, началась давка.

— Подайте ведра! Всем к реке! Пусть рабы встанут цепью! — надрываясь, орал губернатор.

Флорис уже бежал по лестнице на третий этаж.

— Быстрее, за мной! Наверх!

Следом ринулся молодой дворянин.

— Я здесь!

Флорис узнал голос брата, догнавшего его на лестничной площадке. Он с восхищением посмотрел на Андриана: казалось на его парике не шелохнулся ни один волосок. Воистину, никто бы не заподозрил, что Адриан де Вильнев-Карамей весьма мило провел время в будуаре с хорошенькой брюнеткой. Еще двое дворян взбежали по лестнице, и Флорис вспомнил их имена — шевалье Гаэтан д’Артагет и барон Попюлюс де Проте. Сейчас, однако, было не до церемоний — знакомство следовало отложить до более подходящего момента.

— Надо взять одеяла! — сказал Адриан, сохранявший спокойствие при любых обстоятельствах.

Языки пламени уже лизали парадную лестницу. Флорис схватил один из ковров, чтобы сбить огонь. Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте выплескивали воду из ваз с цветами. Их усилия были смешны. Внизу выстроилась цепочка с ведрами, но пожар разгорался быстро, вынуждая первых борцов шаг за шагом отступать. К Флорису и Адриану теперь присоединились многие дворяне, слуги и рабы.

— Скорее же, скорее! Там мои платья! — визжала маркиза, перекрывая гул голосов.

Этажом ниже горничные выкидывали из окон камзолы, плащи, шали, придворные мантии и парики. Лакеи с кряхтеньем тащили кровати и шкафы, люстры и плафоны. Мебель с грохотом падала на клумбы.

Флорис и Адриан скинули верхнюю одежду. Братьям нравилось сражаться с опасностью. Сколько раз приходилось им вдвоем преодолевать куда более тяжкие испытания!

— А-а-а! Вон там! Там! — донесся с лужайки еще один вопль.

Флорис и Адриан бросились на балкон. Все гости, живые и невредимые, толпились внизу, задрав голову и показывая пальцами на чердачное слуховое окно.

— Вон там! Негритянки! Негритянки!

Братья сразу поняли, что произошло. Две цветные нянюшки, спасаясь от огня, спрятались в мансарде. Ведущая туда лестница вспыхнула, словно порох, и несчастные оказались за огненной стеной. Они в ужасе выглядывали из окна и прижимались друг к другу. Внизу слуги поспешно укладывали соломенные снопы.

— Прыгайте! Прыгайте! — кричал губернатор.

Негритянки завывали от страха, но не решались шагнуть в пустоту и только отчаянно вращали глазами.

— Быстрей, Адриан, принеси мне веревку!

Флорис уже перелезал через балюстраду. Адриан схватил брата за руку.

— Это же деревянный дворец! Он рухнет, как карточный домик!

— Не мешкай!

Не слушая возражений, Флорис уцепился за водосточный желоб и ловко взобрался на крышу. Кровля сильно нагрелась от пламени, бушевавшего на чердаке.

— Он сошел с ума… Вы же сломаете себе шею! Черт возьми, оставьте этих негритянок, пусть поджариваются!

Молодой человек отчетливо слышал крики дворян, стоявших внизу, но, не обращая на них никакого внимания, полз к чердачной трубе. Еще одно последнее усилие, и он свесился в окно мансарды. Негритянки дружно заголосили:

— О, мисси… добрый мисси… помоги… мы сгореть… как жареная свинья…