Жаркие ночи - Холодные дни (СИ)

Спустившись в главный холл — широкий, с желтыми стенами, большим расписным ковром на полу и богатым убранством — Михримах Султан уселась на большую подушку у низкого круглого столика, который был уже накрыт.

Она начала переживать на счет того, как ей себя вести с Рустемом-пашой. Безучастно и вежливо. Если он ее супруг, это не значит, что она обязательно должна быть с ним доброжелательной. Тем более, вопреки своему настроению. Она султанша, а он — раб.

Вздернув голову, Михримах Султан ожидала, когда принесут поднос с едой. Спустя некоторое время двери растворились, а султанша замерла. В холл вошла служанка с подносом на руках. Султанша выдохнула, удивляясь своему поведению. С чего вдруг она начала бояться Рустема-пашу?

— Приятного аппетита, султанша, — пролепетала служанка, ставя поднос на столик.

— Благодарю. Можешь идти.

Служанка ушла. Две другие служанки стояли от нее по бокам. Михримах Султан привыкла не обращать на слуг внимания и принялась завтракать. В то время, когда она почти закончила трапезу, в холл вошел Рустем-паша — невозмутимый и спокойный. Как всегда.

— Султанша, доброе утро, — чинно улыбаясь, проговорил он, садясь на другую подушку. — Как вы?

Слегка смутившись от заданного вопроса, Михримах Султан поняла, что он знает, что после первой брачной ночи у девушек обычно случается недомогание. Конечно, он же опытный мужчина. Наверно, долгие годы ходил в кабаки к одалискам, что там обитали. Отогнав от себя подобные мысли, султанша, наконец, ответила.

— Доброе, паша. Спасибо, я в порядке. А как вы? Я слышала, вы с раннего утра в своем кабинете.

Отломив кусочек от булки, Михримах Султан мельком взглянула на мужчину. Тот с таким же невозмутимым видом отпил из кубка.

— Да, султанша. У меня много работы. Теперь я визирь, и дел прибавилось. Приходится даже сном жертвовать.

— Что же, удачи вам на новом посту, паша, — холодно улыбнулась Михримах Султан, понимая, как именно ему досталась эта должность.

— Благодарю вас, — не обратив внимание на ее тон, ответил Рустем-паша.

Больше за завтраком не прозвучало ни слова. Закончив трапезу, Рустем-паша поклонился и, сославшись на государственные дела, отбыл из дворца. Михримах Султан после завтрака вернулась к себе в покои и принялась читать. Несколько часов пролетели незаметно, но вскоре султанша утомилась и, закрыв книгу, откинулась на спинку тахты.

Здесь оказалось куда скучнее, чем в Топ Капы. Весь остальной день Михримах Султан вышивала, вновь читала, прогуливалась по новому незнакомому ей саду, окружающему дворец. Откровенно говоря, ей было ужасно скучно, и хотелось поехать домой. Но султанша себя постоянно отдергивала. Это будет выглядеть, будто она сбегает в первый же день после свадьбы, а такого удовольствия Хатидже Султан и Шах Султан она не доставит.

К обеду Рустем-паша не явился. Михримах Султан этому не придала никакого значения, хотя ей хотелось, чтобы хоть кто-то еще был с ней в этом огромном и пока еще чужом для нее дворце.

После обеда Михримах Султан почти дочитала книгу. Внезапно ей захотелось написать письмо своей валиде. Не найдя нигде письменного стола, кроме как в кабинете Рустема-паши, она осторожно вошла в небольшие квадратные покои. Кругом шкафы с книгами, какие-то свертки, письма, отчеты… Документы она читать не стала. Зачем? Отодвинув их в сторону, султанша села за письменный стол и отыскала чистый лист бумаги. Достав чернильницу и перо, она приготовилась писать, но задумалась, что именно. Жаловаться она не собирается. Валиде и так переживала и чувствовала себя виноватой.

« Достопочтенная Валиде, с почтением целую ваши руки. Пишу к вам, желая как можно скорее увидеть вас. Моя жизнь в моем новом дворце расстроила меня. Прошу вас, навестите Зимний дворец и скрасьте мое одиночество. Со здоровьем у меня все в порядке, не переживайте. Скучаю по вам, по отцу и братьям.

Михримах Султан.»

Бегло перечитав написанное, султанша свернула письмо и осмотрелась в поисках чего-нибудь, чтобы его скрепить. Заметив какое-то письмо, лежащее на столе и перевязанное небольшой веревочкой, она стянула ее и перевязала свое.

— Что же, теперь осталось найти гонца, — проговорила Михримах Султан, и вышла из кабинета паши.

Ей на пути в коридоре встретилась Гюльбахар-хатун.

— Султанша, мне сказали, вы в кабинете Рустема-паши, — взволнованно проговорила она.

— Да, я иду оттуда, — с недоумением подтвердила та. — Что такое?

— Паша отдал приказ, чтобы в его кабинет никто не входил.

Михримах Султан слегка нахмурилась. Чего паше там скрывать? Неужели он отдал этот приказ специально для нее? Будто бы она имеет привычку читать чужие письма и документы.

— Успокойся, Гюльбахар. Паша не узнает, о том, что я там была. Ведь ни я, ни ты ему об этом не скажем.

— Да, султанша, — опустила взгляд калфа.

Михримах Султан поняла, что она очень предана паше и не хочет его обманывать. Даже если калфа и расскажет паше о ее визите в его кабинет, что он ей сделает?

— Это письмо пусть доставят в Топ Капы Хюррем Султан. Лично в руки, — отдавая письмо калфе, приказала султанша и, увидев кивок той, отправилась в свои покои.

К вечеру Михримах Султан книгу все жедочитала. Боль в теле вроде стихла, но недомогание все же осталось.

— Измир-хатун!

Служанка поспешно в поклоне вошла в покои.

— Да, султанша.

— Вели повару приготовить мне что-нибудь успокаивающее, — потерев виски, приказала та.

— Как прикажете.

Служанка удалилась, а Михримах Султан повернулась на тахте боком к окну. Ночь опускалась на Стамбул. Звезды засияли на темнеющем бархатном небе. Луны видно не было.

После того, как султанша выпила успокаивающий отвар, ей стало немногим лучше. Спустя некоторое время, поздним вечером, Гюльбахар-калфа сообщила, что Рустем-паша наконец-то вернулся во дворец.

Облегченно вздохнув, Михримах Султан отложила в сторону ненавистную вышивку. Да, она обрадовалась, что теперь не одна в этом дворце. Слуг она не считала. С ними нельзя даже поговорить. Конечно можно, но о чем? Тем более опускаться до слуг Михримах Султан считала недостойным султанши.

Через несколько минут в покои вошел усталый Рустем-паша. Он был задумчив, но, встретив взгляд жены, улыбнулся. Паша подошел к ней и сел рядом на тахту, подложив под спину подушку.

— Вы выглядите усталым, паша, — проговорила Михримах Султан, повернувшись к окну, чтобы не выдать своей радости относительно его возвращения.

— Спасибо за вашу заботу, султанша, — улыбнувшись уголками губ, ответил Рустем-паша. — Тяжелый день…

«Разве это забота? Просто констатация факта», — недовольно подумала Михримах Султан. Но сказала совсем другие слова и совершенно иным тоном.

— Что же вы сегодня делали?

Рустем-паша слегка нахмурился и повернулся к супруге.

— Вам правда интересно?

Султанша промолчала, так как интересно ей не было. Она спросила лишь из вежливости.

— Я, кстати, принес вам подарок. Гюльбахар сказала, что вы весь день скучали. Может, хоть эта мелочь порадует вас, султанша.

Мужчина встал с тахты, подошел к дверям и, распахнув их, велел позвать Гюльбахар-калфу. Та быстро явилась и что-то передала паше. Закрыв двери, Рустем-паша вернулся к заинтересованной Михримах Султан, которую действительно порадовало его внимание, но огорчило, что это подарок Рустема-паши, а не, например, Малкочоглу.

— Примите, султанша, — с улыбкой паша протянул маленькую расписную шкатулку в руки Михримах Султан.

Та открыла крышку шкатулки и рассмотрела подарок. Внутри была брошь в форме цветка розы. Блестящая и украшенная розовым кварцем и сверкающим бриллиантом по середине.

— Увидев ее, я сразу вспомнил о вас. О вашей нежной красоте мне напомнили розовые лепестки, что похожи на ваш румянец, а этот бриллиант сверкает так же, как ваши глаза, султанша. К тому же роза хотя и прекрасный цветок, но усыпан колючими шипами, что напомнило мне ваш своенравный характер, — произнес Рустем-паша, снова садясь рядом и наблюдая за реакцией девушки.