Потерян в тебе (СИ)

«Ты должна учиться на отлично, Бетти» — звучат в голове слова матери. «Ты должна помочь мне с сочинением, я же твой друг!» — жизнерадостная улыбка Арчи, ставшая вмиг теперь ненавистной, мелькает перед глазами, только разжигая ярость. «Ты должна мне за это платье» — Вероника в шутку закатывает глаза.

— Сволочь. Я ведь тебе доверяла. Сгоришь. Вы все сгорите. Я не виновата… Я устала, устала, устала! Хватит всей этой лжи.

Маска ангела спала, обнажая истинную натуру девушки. Или всего лишь то, кем она хотела быть в альтернативности. То, будучи кем она чувствовала себя собой. Бетти не знала, кто из них она на самом деле, и примеряла разные образы. Сейчас она была в образе дьявола. И это было на руку внутреннему мраку и огню, что желал спалить теперь всё на своем пути.

«Ты должна пить таблетки, чтобы с тобой больше не случалось этого».

— Я никому ничего не должна. Я больше не буду марионеткой.

Внутри бурлили незнакомые чувства. Ненависть, обида, злость и ярость — всё перемешалось. Ей не хотелось дать Арчи пощёчину или накричать. Нет. Таким образом она показала бы ему, как малы её разочарование и боль. Она чувствовала себя преданной. Хотелось заставить его страдать в жуткой агонии, причинить вдвойне большую боль, чтобы он понял, что она на самом деле чувствует. Чтобы осознал, что это не простая влюбленность, не поверхностные чувства, чтобы сердце его утонуло в боли. Слепая жажда мести заглушила чувство справедливости, сочувствия, доброты и дружбы. Свет потух. Демоны вырвались на свободу, и останавливать их уже было слишком поздно.

Бетти не понимала уже ничего. Она шла по пустому коридору школы, задумчиво поливая пол бензином. Ученики были на занятиях, до перемены оставалось минут десять, и потому её внезапному сумасшедшему плану ничто не мешало. Слишком многое накопилось. Нет лжи. Одна месть. Правда. Порыв. Дикое желание насладиться болью. Она хотела сжечь их всех. Просто так. Не хотелось страдать одной. Её предали. Лучшая подруга и парень, в которого она была так долго влюблена. Бетти чувствовала злость и зависть к Веронике. Черт. Она ведь говорила, что никогда не поставит парня на первое место. Обманула. Её всегда обманывают. То мама, которая лгала о беременной сестре, то Арчи, а теперь и самая лучшая единственная подруга, которой она доверяла больше всех в этой жизни. Её нужно проучить. Проучить до сгоревших дотла костей. Она думала только об Арчи и Веронике и совсем не задумывалась о невинных людях, которые пострадают из-за её жестокости.

Девушка достает пачку спичек из рюкзака, и, чиркнув одной из них, некоторое время наблюдает завороженно за огнем, прежде чем отойти подальше и откинуть спичку в разлитую жидкость. Бензин вспыхивает, и огонь стремительно распространяется по полу. Пламя окутывает школу. Как бы Бетти ни хотелось понаблюдать за горящими предателями, инстинкт самосохранения берёт верх. Она убегает через чёрный вход.

***

Их спасли. Сработала противопожарная сигнализация, поднялся шум, некоторые ученики получили несерьёзные травмы, и семье Куперов пришлось возместить им компенсацию за ущерб здоровью. Тем же вечером Бетти Купер была с позором изгнана из школы Ривердейла, а на неё было открыто уголовное дело. Отцу пришлось немало попотеть, чтобы постараться уберечь дочь от колонии несовершеннолетних, однако шериф был непреклонен. Пришлось идти на крайние меры. Как бы Элис Купер не желала скрыть страшный диагноз, только это могло сейчас спасти Бетти от наказания. Шерифу была представлена справка от психиатра, и лишь тогда дело свернули, приняв девушку «действующей под аффектом», а записи с камер видеонаблюдения стёрли.

Бетти горько усмехнулась себе под нос, отмечая, что хоть где-то невроз смог её выручить. Смешно.

Мать открыла дверь её комнаты, заходя внутрь. Конечно, они уже разговаривали после случившегося. Хотя, пощёчину, плаксивую истерику и крики матери нельзя было счесть за нормальный разговор.

— Бетти… — женщина села на край кровати, пока Бетти смотрела куда-то сквозь неё отсутствующим взглядом.

— Если пришла снова кричать, у меня болит голова, — монотонно произнесла девушка.

— Нет, я пришла сказать о нашем с отцом решении, — твердо произнесла женщина, кивнув мужу, который уже стоял на пороге комнаты дочери.

— Ты переводишься в школу Саутсайда.

Бетти в ужасе посмотрела на мать, пытаясь понять, шутит та или нет.

— Ч-что?

— Бетти, мы с отцом поговорили, и я поняла, что частично была виновата в том, что ты сделала. Это давление… Я пыталась тебя уберечь от твоих срывов, но в итоге только сильнее всё усугубляла, загоняя тебя в депрессию. И потому мы с отцом решили, что тебе некоторое время стоит пожить одной, вдали от нас. И от Полли… Ты опасна для неё, — вырывается у женщины.

— Вы меня выгоняете? — она прикусила губу, ощущая, как глаза начинают наполняться слезами от обиды. Разрушена.

— Не совсем… Так будет лучше для тебя. Ты ведь хотела свободы.

— Я хотела нормальную семью, где будет царить взаимопонимание и поддержка, где можно будет делиться своими страхами, не боясь быть засмеянной, где меня утешат, где я могу плакать, смеяться, быть собой… А не быть выкинутой из-за того, что вы не можете принять настоящую меня, — её голос срывается на крик. Девушка в ярости вскакивает с кровати, начав описывать круги по комнате.

— Однажды ты поймешь, что мы приняли верное решение, Бетти. Просто забудь нас. Ты должна жить самостоятельно. Мы избаловали тебя, пытались сделать лучше, чем то дерьмо, которым ты являешься на самом деле, — отец повышает голос в порыве слепого гнева.

— Хэл, не стоит, — Элис всхлипывает, хватая мужа за руку и качая головой.

— Стоит, мама, стоит. Теперь я вижу, что вы просто лепили из меня куклу, стараясь скрыть настоящую личность за фасадом безупречных манер. Вы разрушили меня. Именно вы. Ненавижу вас! — девушка плачет, начав собирать вещи.

— Бетти… — мать кусает губы, смотря на девушку, которая выглядит совсем разбитой. Хэл выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. Жена провожает его укоряющим взглядом.

— Вы все предатели. Отныне забудьте о том, что у вас есть дочь. Вы больше не услышите меня! — бормочет сквозь слезы Бетти, закидывая вещи в чемодан.

— Папа погорячился, Бетти… Слушай. Мне жаль!

— Не стоит, мам. Я просто выполню вашу последнюю просьбу и уйду.

— Я уже оплатила твою арендную плату за этот месяц. Вот адрес, — она виновато протягивает дочери бумажку. Та выдергивает её из рук матери, шмыгнув носом.

— Бетти, что бы кто ни говорил, как бы папа не считал… Как бы я не говорила… Просто знай, что я понимаю тебя. Ты просто должна пройти через это. Ненавидь меня, презирай, но это сделает тебя той, кем ты должна стать. Трудности закаляют. Сейчас ты обижена, тебе очень больно… Но я верю в тебя. Верю, что свет победит тьму, как бы глупо это ни звучало. Я всегда буду тебя любить, Бетти, всегда, — мать целует её в лоб, и Бетти, уткнувшись ей в плечо, разрывается от слез, пока женщина поглаживает её по голове.

— Пей таблетки, твои документы уже пересланы директору, я поговорила… Тебя зачислили в ученицы Саутсайдской школы. Знаешь, я была неправа насчёт учебы и многого… Важна не школа, а то, как ты будешь учиться, как будешь стараться, оценивать то, ради чего ты это делаешь. Не для меня. Для себя самой. Понимать, стоит ли это того или нет. Все зависит от тебя. Найди своё место. Борись. Борись так, как боролась я в твои годы. Приспособься. Не позволь кому-то делать тебе больно, но и не причиняй боль кому-либо. Защищай тех, кто страдает. Будь сильной. Пусть твоя сила проявится в доброте, в справедливости и искренности, а не мести и насилии. Не стань слабой, Бетти, потому что тогда твоя чистота погибнет. Не переходи на сторону грязи. Ты — Бетти Купер. Ты сможешь, я в этом уверена. Уверена, что ты не подведешь меня, не предашь свою душу. Я доверяю тебе, Бетти. Будет очень трудно. Всегда найдутся те, кто будут завидовать, и те, кто будут пытаться затянуть тебя на дно. Сопротивляйся. Не позволь им поставить себя на колени. Я жила в Саутсайде, я знаю их законы. Они будут рвать тебя на части, как голодные звери. Они ненавидят кого-то, кто лучше их самих. Ты будешь приманкой, но ты не должна поддаваться им, — она делает паузу, глядя на то, с каким вниманием слушает её дочь. — Просто я хочу сказать, чтобы ты не менялась под влиянием плохих людей. Их будет много. И тех, кто кажется плохим на первый взгляд, а на самом деле имеет чистую душу, и тех, кто будет ангелом, а внутри гнилым. Научись отличать их, видеть их душу и разбираться в людях, не поддаваясь на обман и уловки, чтобы заманить тебя в яму. Ты поймешь всё, как только переступишь порог этой школы. В Ривердейле ты была не собой. Был статус. Дочь Куперов — статус, который дали мы. А там ты построишь своё имя сама. Ты все сделаешь сама, если хочешь жить по-настоящему. Это то, чего ты всегда ждала.