Потерян в тебе (СИ)

Джагхед не знал, ради чего жить, почему это произошло именно с ними. Не хотелось верить, что случившееся правда, но реальность была пугающе явственной. В голову сразу ударила мысль того, что он мог бы «отправиться» к матери, но осознание того, что ответственность за сестру лежит на нём, остановила его тогда. Останавливает и сейчас.

Он помнит, как вытирал горькие слезы с личика сестры и укачивал в объятиях. Как говорил, что мама попала на небо. Как объяснял, что она всегда будет жить в их сердцах, хоть рядом её теперь не будет. Верил ли он в это сам? Джагхед слышал о том, что падшие души самоубийц никогда не найдут света и покоя. Нужно ли было об этом знать Джелли? Конечно же, нет. Надежда. Малышке была до звездочек в глазах и посиневших губ нужна надежда, ниточка, за которую можно удержаться, чтобы продолжить жить. И Джагхед ей всегда её давал.

Воспоминания сменялись одно другим. Память безжалостно воскрешала пережитое. Джагхед бессильно прикусил губу, понимая, что не в силах это контролировать.

Звонкий и такой заразительный смех, огненные кудри, в которых смешно путались его пальцы, и кроткий взгляд янтарных глаз. Вот с чем она всегда ассоциировалась у Джагхеда.

— Ты меня спасла, Джейн, — парень вытащил из кармана маленькую помятую фотографию, трепетно рассматривая ее. Он часто так делал. Вспоминал её, — Я не должен был позволять уйти и тебе. Никогда не прощу себе этого, слышишь? Я знаю, что слышишь, — он кивнул, потушив сигарету, и бросил окурок в окно, — Ты всё видишь, любимая. С небес, не так ли? Ты точно попала на небеса, мой ангел. Защищаешь меня, хотя я этого не заслуживаю. И тебя не заслуживал. Лучше бы не встречались, — он сжал зубы, закрывая глаза. Страшная сцена пронеслась перед глазами, но Джагхед сильнее надавил на газ. Он не готов пока вспоминать. Нет. Это слишком тяжело для него и будет всегда, сколько бы времени не прошло.

Полтора года. Джагхед не помнил ни секунды, когда бы не думал о ней, не корил себя и не страдал. Его жизнь и до встречи с ней была ужасной, а после того, что случилось… Когда потерял Джейн, Джагхед просто утонул. Именно поэтому он начал искать экстрим в гонках, вступил в «Змеев», стал жестоко обращаться с людьми и выпускать пар в диких драках. Пытался отвлечься, хоть на мгновение заставить себя забыться от той жуткой боли, что растворяла его душу.

Забыть-то он не забыл, но это помогало. Хоть и ненадолго, но жить стало действительно легче. Джагхед теперь мог выкинуть все мысли из головы, концентрируясь на делах банды, получая удовольствие от бешеного ритма жизни. Причиняя боль другим, он хотел забыть о своей, не понимая, что тем самым он только сильнее увязает в этой темноте. Или понимая, но не зная, как это уже остановить. Как по-другому заглушить свои страдания. Видя, как человек корчится от боли, Джагхед ощущал себя спокойнее. Он контролирует это. Он не беспомощен. Он властен над ними, подчиняет себе, все именно в его руках. Сейчас решает только он.

Это приносило какой-то кайф. Было ли ему действительно хорошо, или Джагхед притворялся и занимался самовнушением, чтобы скрыть собственное израненное сердце? Пытался делать плохие вещи, чтобы скрыть свою слабую сторону? Стать жестоким, чтобы не чувствовать больше вины, беспомощности и потерянности. Джагхеду не хотелось в этом копаться, потому что это привело бы к новой депрессии, из которой он навряд ли смог бы выбраться теперь. Ему стоило многих усилий преодолеть тот кризис, настигнувший его после смерти Джейн. Первое время Джагхед просто ночевал на её могиле, отказываясь её покидать, его пару раз ловили копы и привозили домой. Джагхед не хотел верить, что она его оставила. По ночам его мучили галлюцинации, снились кошмары. В его снах Джейн всегда вначале солнечно улыбалась, как раньше, по-детски тянула к нему ручки, и он крепко обнимал её, но это был лишь мираж. В следующую минуту её лицо становилось окровавленным, и девушка начинала его душить, крича о том, что это он убил её. Джагхед поёжился, вспоминая страшные картинки из кошмаров.

Когда первичный шок и нежелание признавать, что Джейн уже нет в живых, спали, то их место заняла следующая стадия: отчаяние.

Джагхед забросил роман, который писал раньше, стал прогуливать школу, выпивать до отключки, спать со всеми девушками подряд на самых грязных вечеринках, но что самое худшее — принимать наркотики. Когда порошка стало мало, он начал колоться. Парень до сих пор помнил мерзкое прикосновение иглы и эйфорию, которая накатывала после. Слава Богу, отец его упёк в реабилитационный центр для наркозависимых. Там он провёл четыре месяца, пока его щедро пичкали разными препаратами. Как бы парень не ненавидел это место, результат был налицо — Джагхед вылечился. Только вот хотел ли он этого сам — другой вопрос.

После выхода из больницы, Джагхед снова стал ходить в школу ради того, чтобы получить аттестат, ведь был последний год учебы. Однако жить как раньше, будто ничего не было, Джагхед просто уже не мог. Он изменился, внутренне. Весь старый мир был сломан, растоптан и выжжен, и последние искорки догорали с потерей любимой девушки. Ему нужно было найти нового себя, позволить демонам вырваться на свободу и перестать съедать себя изнутри. И он смог это сделать по-своему. Джагхед вступил в банду «Саутсайдские Змеи» и вскоре сумел завоевать доверие и уважение байкеров впечатляющими безрассудными поступками.

Отец был категорически против его членства в этой группе. Они с Джагхедом сильно поругались по этому поводу, и мужчина выставил его из дома. Джейли ушла с братом. С ЭфПи Джагхед никогда не ладил. Ещё с малых лет тихо ненавидел за сломанное детство и за то, что мама из-за него совершила суицид. Если бы не его пьянки, побои и измены, она была бы сейчас жива. О, если бы Джагхед мог вернуть её!.. Он бы всё отдал, лишь бы снова услышать родной голос и увидеть улыбку, озаряющую её прекрасное лицо. Но мёртвых не вернешь.

Джагхед был даже рад, что ему пришлось уехать из дома. ЭфПи стал приводить в дом какую-то женщину, с которой он вскоре стал жить в гражданском браке. Мачеха сразу не поладила с «приёмышами», и несладкая жизнь Джагхеда и Джеллибин только ухудшалась в геометрической прогрессии. Всё усугубилось ещё сильнее — хотя, казалось, куда уж хуже — когда оказалось, что женщина беременна.

С рождением ребёнка ЭфПи совсем перестал поддерживать своих детей финансово, все свои деньги он теперь тратил исключительно на новую семью. Некоторое время Джагхед, переступая через гордость, ходил к нему просить деньги, но, получив однозначный ответ, осознал, что это бесполезно. Нужно было понять раньше, что отцу было всегда плевать на них, и вступление в группу лишь было поводом избавиться от «нахлебников».

Теперь всё лежало на плечах юного Джагхеда.

Парень собирался уехать после окончания школы из Саутсайда и забрать с собой Джеллибин. Это была еще одна причина того, почему он не мог теперь уйти из «Змеев». Кроме эмоционального разнообразия, Джагхед нуждался в деньгах. Ему приходилось работать в Змеях, чтобы платить за частное обучение Джеллибин, а также откладывать на их будущее. Она училась в гимназии за городом, куда её пристроил брат. Каждое утро он просыпался в пять, чтобы успеть подбросить ее до школы, а затем ровно в три приезжал за ней, никогда не опаздывая. Джагхед хотел, чтобы у Джеллибин было лучшее образование, чтобы она смогла выбрать достойную профессию. Чтобы жила лучше, чем он. Все свои силы, всю заботу и любовь он вкладывал в горячо любимую сестру, оберегая её и защищая изо всех сил. Он сделает всё ради их светлого будущего. По крайней мере, её.

Лишь рядом с Джеллибин «показывался» настоящий Джагхед Джонс. Тот, кем он был до смерти Джейн.

Джагхед резко затормозил у своего дома. Мысли давили на виски, сжимая в своём плену. Хватит. Он припарковал машину во дворе и подошёл к входной двери, вставив ключ в замочную скважину и дважды повернув его. Джагхед толкнул дверь, и она с тихим скрипом открылась. Свет не горел, в доме стояла тишина. Значит, Джейли уже спит.