«Молчи» (СИ)

Резкий рывок вниз.

Глубже.

В черноту.

Холодная вода. Набираю ее в ладони, умывая сонное лицо, чтобы избавиться от неприятного состояния. Занималась уроками всю ночь, а закончить так и не удалось. Я слишком много пропустила. Стоит уже выйти в школу, но никак не могу подобрать момент. Готова ли я?

Выключаю воду, пальцами надавив на сжатые веки, и опираюсь ладонями на край раковины, взглянув себе в глаза. Слишком много мыслей в голове, мне сон требовался так же сильно, как и Дилану. А получила какой-то тревожный кошмар, из которого удалось вырваться только благодаря ощущению нехватки воздуха. Меня пугает то, как на меня влияют сны. Они ограничивают способности моего организма. Я будто реально оказалась под водой.

Вдох-выдох.

Прикрываю веки. Открываю веки. Смотрю на себя.

Что ж, хоть Дилану повезло больше, хотя, кто знает, что ему снится. Рада, что он смог уснуть. По крайней мере, протрезвеет. Наклоняю голову, изучая себя в отражении, и вдруг ощущаю, как к щекам приливает безумный жар, от которого перехватывает дыхание.

«Ты красивая».

Смотрю на себя. На свое опухшее лицо, покрытое веснушками, на сухие губы и растрепанные волосы. Понимал ли он, что говорит? Сомневаюсь. Помнит ли?

Вздыхаю, мысленно услышав два варианта ответа: «Лучше бы не помнил. Но на самом деле так считал».

Закатываю глаза, грубым движением опять кручу ручку крана, набирая в ладони ледяную воду. Нельзя думать о таком с самого утра. Я должна быть собранной, а не напоминать мессистую кашу из смущения и неловкости. Хлопаю себя по румяным щекам, громко и томно выдохнув. Так нельзя. Соберись, Харпер. Поправляю клетчатую кофту, которую застегиваю на все пуговицы, кое-как приглаживаю волосы, повторно изучая лицо. К чему такая подготовка к выходу из ванной? Точно рехнулась. Скорее всего, Дилан будет вести себя, как обычно, поэтому заранее настраиваюсь на терпение и понимание. Никакой злости, никакой обиды. Терпение. Еще раз выдыхаю, откашливаюсь и заставляю себя улыбнуться своему отражению. Все будет в порядке.

Правда, стою на месте, смотря себе в глаза, ещё минут пять. Это сложнее, чем может казаться на первый взгляд.

Покидаю прохладное помещение. Почти час дня, а весь дом еще погружен в сон. Ну, практически. Выхожу к лестнице, взявшись за перила, и спускаюсь вниз, совершенно игнорируя присутствие Причарда, который уже открывает дверь, но оглядывается на меня.

Не говори со мной.

И он не говорит. Молча стоит на пороге, пока я спускаюсь, быстрым шагом сворачивая на кухню. И совершенно не удивляюсь тому, что Дилан спит. Он не поменял положения за всю ночь. Топчусь на месте, все-таки решая налить себе стакан воды. Не хочу нарушать сон парня, кто знает, как он отреагирует на шум? Мой отец становился очень раздражительным. Практически на цыпочках прохожу по кухне к фильтру, что стоит на столе, и мысленно даю себе ладонью по лбу, ведь не залила вчера воды. Аккуратно беру, крепко сжав рукой ручку. Отхожу, поглядывая на О’Брайена. Спит. Встаю у раковины, открываю крышку фильтра, кручу ручку крана, выпуская несильную струю воды. Начинаю наполнять, держа одной рукой. Смотрю на парня, который так и лежит без движения. Стоп, он вообще дышит? Хмурюсь, сосредоточив свой серьезный взгляд на его спине, чтобы понять, поднимается ли она на вдохе. Немного поддаюсь вперед, совсем отвлекаясь от фильтра, поэтому, когда он становится достаточно тяжелым, мое запястье не выдерживает. Фильтр выскальзывает из ладони, падая в раковину с грохотом, что тут же вызывает головную боль. Вздрагиваю, сама отскакивая от умывальника, и с тем же шоком взгляд замирает на Дилане. Мне даже не удалось уследить за его движениями. Секунду назад он лежал, а теперь сидит в напряженной позе, вытягивая перед собой оружие. Не дышу, пока парень не отрывает сознание от сна, сев ровно на стул. Пальцами трет веки, неаккуратно сует пистолет обратно в карман. Моргаю, руками касаясь столешницы позади. Наблюдаю за Диланом, который не смотрит на меня, всячески избегая зрительного контакта, когда заговаривает хрипло и явно… Раздраженно:

— Сколько времени? — знаете, он напоминает мне медведя, которого вырвали из зимней спячки. Такой же злой, морально голодный и… Пугающий. Странное сравнение.

— Час дня, — отвечаю, начиная немного хмуриться, ведь понимаю, что он нарочно избегает моего взгляда. И понимаю.

Помнит. Все помнит, что было ночью. Так и думала, что выйдет нечто подобное утром. Выдыхаю с тяжестью, отворачиваюсь, взяв фильтр, но слабо опускаю обратно на дно раковины, поставив руки в боки. За спиной ничего. Тишина. Прикусываю губу, выдыхая, но тихо, и заставляю себя сжато растянуть губы, улыбнуться. Разворачиваюсь:

— Тебе нужно что-то от головы? — задаю вопрос, смотря на парня, который… Меня игнорирует. И этот факт сбивает мой настрой, но я могу вернуть его обратно, поэтому сглатываю, приоткрывая рот:

— Ну… — вижу, как хмур становится О’Брайен, когда вынимает телефон, проверяя оповещения. Отхожу от столешницы, делая шаг к столу:

— Что-то не так? — наклоняюсь вперед, и Дилан резко встает со стула, молча шагая к двери. Я растерянно моргаю, поспешив за ним:

— Дилан? — парень толкает дверь рукой. Сильно. Грубо. Та бьется о стену. Выходит в коридор, роясь в карманах. Я хмурю брови, еле успеваю за ним:

— Эй, — говорю тихо, сбито вдохнув, когда О’Брайен подходит к входной двери, открывая её. Холодный ветер врывается в помещение, резким ударом врезаясь в мое лицо.

— Эй! — повышаю голос, босиком выходя на крыльцо дома. Ладони сжимаю в кулаки, сердито смотря в затылок парня. Руки напряженно двигаю при ходьбе, чтобы ускориться. Дилан не реагирует на меня, поэтому еле сдерживаю эмоции, глотая обиду. Терпение и понимание, Харпер.

— Дилан, — говорю мягче, спускаясь за ним на холодную, мерзлую землю. Вытягиваю руку, но отдергиваю себя, не желая касаться его. О’Брайен подходит к машине, вынимая ключи. Встаю сбоку от него, нервно переступая с ноги на ногу:

— Слушай, — мнусь. Теряюсь. Веду себя совсем несобранно, поэтому запинаюсь. Взгляд носится по земле, по автомобилю, еле заставляю себя поднять его на хмурый профиль Дилана. Терпение. Терпение. Громко вдыхаю через нос, сжимаясь внутри:

— Все хорошо? — прикусываю язык, ведь парень дергает головой, явно давая мне понять, чтобы отстала. Стучу зубами, не чувствуя холода, что паром покидает рот:

— Посмотри на меня, — шепчу с напряжением.

Дилан вынимает связку ключей, сжав их пальцами. Смотрит куда-то вниз. Ещё раз глотаю воду во рту, ощущая, как глотка сжимается:

— Посмотри на меня, — голос предательски дрожит. И да. Обида. Знаете, что она представляет из себя? Сгусток слов. Не сказанных. Застрявших в горле, в голове, в груди. Она жжется между ребер. Горько оседает на языке, и ты стоишь, терпишь её издевательство над твоим организмом. Внизу живота, сдавливает ноги, заставляя желать сжаться в молекулу. Чертов атом, чтобы исчезнуть. Стать частью чего-то крупного и раствориться. Пропасть. Быть незамеченным для других. Не знаю, что вызывает такую сильную дрожь, но мне приходится сжать пальцами края шорт, чтобы стерпеть, сдержать внутри.

Давай. Просто, посмотри.

Внимательно слежу за лицом парня, поэтому замечаю, как он переводит взгляд на мои ноги и выдыхает, хрипло шепча:

— Босиком.

— Посмотри на меня, — настаиваю, игнорируя его слова.

— Иди в дом, — уже устало шепчет, вставляя ключ в замок дверцы автомобиля.

— Посмотри на меня, — мои глаза слезятся, но лицо остается напряженно-сердитым. Не свожу взгляда. Под веками горит, жжется. О’Брайен дергает дверцу на себя, и я дергаюсь, делая шаг к нему:

— Посмотри на меня, — сдерживаю голос.

— Сегодня холодно, — слышу, как начинает вибрировать его телефон, поэтому хмуро моргаю, взглядом перескакивая с его кармана на лицо:

— Кто это?

— Оставайся дома, — хочет залезть в салон, поэтому не сдерживаюсь, громко промычав, чем привлекаю внимание Дилана. Он замирает, но взгляда не поднимает. Переминаюсь с ноги на ногу, озираясь по сторонам: