Люси в небесах (ЛП)

— Итак, — говорит Сэм, потирая руки. — А вот теперь начинается веселье. — Он легонько чмокает меня в щеку. — Пока, Люси. Присматривай за ней вместо меня. 

Молли хватает Нейтана за руки и целует, с любовью его встряхивая. 

— А ты присмотри за ним! 

— Конечно, не переживай. Пока, Люси, хорошего вечера. 

Нейтан наклоняется и целует меня в опасной близости к губам. 

— Пока! — Я тут же чувствую, как по щекам разливается румянец. 

— Мы бы и сами не захотели задерживаться в такой холодрыге. Я сиськи отморозила! — смеется подруга, пока мы уходим. Секунд десять борюсь с желанием оглянуться, но когда наконец поддаюсь соблазну и оборачиваюсь, парней уже не видно. 

Мы вдвоем идем по Серкьюлар-Ки в сторону Международной пассажирской станции. Звучит, может, и не слишком изысканно, но зато бары на тамошних нижних палубах именно что гламурны, с причудливыми интерьерами, модно и вальяжно отделанные снаружи и с прекрасным видом на Харбор-Бридж и Оперный театр. 

— Вот вы где, — улыбается Молли. Эми уже восседает на одном из шоколадно-коричневых диванчиков на открытом воздухе в компании двух девушек, кажущихся мне смутно знакомыми. 

— Люси! — заметив меня, восклицает одна из них. 

— О боже! Аманда! Дженни! — с трудом узнаю я школьных подруг. Они вскакивают, обнимают меня и тянут, усаживая между собой, из чего следует — они желают услышать абсолютно про всё, что произошло со мной за последние девять лет. Через несколько минут к нам присоединяется Беа, коллега Молли, потом Сандра, а затем университетские подружки нашей невесты, и наконец мы вдевятером, тесно окружив столик, попиваем коктейли с шампанским. 

Возможно, виновница торжества и заказала яркий лимузин, но в остальном сегодня вечером она надеялась избежать пристального внимания к нашим персонам, потому и не слишком радуется, когда Дженни вытаскивает свисток в форме пениса и начинает в него дуть. Этот поступок вдохновляет остальных девчонок, и скоро бедную Молли, как елку, увешивают ярко-розовым боа из перьев, наручниками, значками и еще кучей других восхитительных безделушек, как, например, светящиеся в темноте сережки, опять же, в форме пенисов. Здорово! Замечаю, что среди общей суматохи Эми сохраняет относительное спокойствие, поэтому наклоняюсь к ней и спрашиваю, как дела у ее мамы. 

— С ней все в порядке, спасибо. 

Она берет свою диетическую колу и, отворачиваясь, делает глоток. Такое чувство, что меня игнорируют. 

Закат над пристанью окрашивает здание Оперного театра в абрикосовый цвет. Наступает время ужина, и мы идем вдоль набережной к итальянскому ресторану, где заказали столик. Только рассаживаемся, как приятный официант-итальянец с весьма внушительными усами начинает исполнять для нас серенаду. 

После нескольких бутылок красного вина я чувствую, что сыта до отвала, и сама не верю, что вообще думаю о десерте. Я что, сошла с ума? Подходит официант, чтобы наполнить мой бокал. Бутылка почти опустела, так что я решительно машу рукой и жестами прошу его обратить внимание на бокал Молли.

— Она выходит замуж. 

Теперь я уже больше чем просто навеселе. 

— А-а, замуж! — говорит официант с убитым видом. — Жаль. Такая красавица... 

И начинает напевать: «Совет да любовь, совет да любовь…».

После сорока пяти минут уморительного хохота оплачиваем счет, и мы с Молли, поддерживая друг друга под руки, возглавляем процессию на выход и на заплетающихся ногах спускаемся по ступенькам на улицу, где нас ожидает ярко-розовый лимузин. Остальные девчонки визжат от восторга. Когда водитель выходит из машины, я с радостью отмечаю, что его внешность представляет собой нечто среднее между Эриком Бана и Марком Руффало. 

— Я сажусь спереди… 

Молли с хохотом оттаскивает меня назад. Бедный парень и не подозревает, во что ввязывается. Мы начинаем втискиваться на заднее сиденье автомобиля. Салон выглядит немного потертым, чего не видно снаружи, но сейчас мы определенно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Аманда открывает шампанское.

— Молли, что ты делаешь? — Смотрю в окно и вижу, что она стоит на тротуаре, слегка пошатываясь. С ней разговаривает Эми. Я едва не вываливаюсь из машины и подхожу к ним. — Ты в порядке? — я стараюсь отчетливо выговаривать слова. Эми смеется, глядя на меня. Ой, я и забыла, что она не пьет. Как там она сказала вчера утром? «Мне хватает одного вида Нейтана с утра после ночного кутежа». 

Омерзительная, отвратительная мысль… Прочь, прочь! 

— Эми уезжает к маме! — восклицает Молли так, будто ничего печальнее в жизни не слышала. 

— Нет! — возражаю я. — Сейчас только одиннадцать. Ты должна поехать с нами на танцы! 

— Нет, правда, девочки, мне надо идти. Я обещала маме, извините, — абсолютно трезво отвечает она. 

— Подвезти? — бормочет Молли. 

— Нет, не надо, — сдержанно улыбается Эми. — Мои родители живут чуть дальше по этой же улице. 

— Ты что, богатая? — удивленно спрашиваю я, еле ворочая языком. Позволить себе обитать в таком районе могут только очень зажиточные люди. 

— Идемте! — кричат остальные девчонки. 

Молли оттаскивает меня, и мы залезаем в машину. Дженни протягивает нам два бокала шампанского. 

— Пожалуй, мне хватит, — говорит Молли. — Я уже немного пья-на-я... 

Мы покидаем район Рокс и направляемся в город, пробиваясь по улицам в направлении Кингс-Кросс. Следующая остановка — ночной клуб. 

Дженни дует в свисток-пенис. Я начинаю хихикать и не могу остановиться. Джеймс кажется таким далеким, таким оторванным от всего происходящего со мной сейчас. Я счастлива, свободна. Думаю, я могла бы остаться здесь. И не уезжать. 

Мы прибываем в Кингс-Кросс — квартал красных фонарей в Сиднее. Позавчера мы с Молли позвонили в клуб и обсудили список гостей, так что нам не пришлось целую вечность стоять в очереди на вход. Швейцар поднимает веревку, покосившись на свисток-пенис в руках у Дженни и особо пристально разглядывая декольтированное платье Молли. Но та не возражает: это ее ночь. 

Внутри гремит музыка, и зал битком набит парнями в элегантных обтягивающих майках. Интересно, не гей-бар ли здесь?

— Это что, гей-бар? — выкрикиваю я. 

— Люси! — оскорблено восклицает Молли. — Нет, черт возьми, конечно, нет. Я хочу, чтобы в последнюю субботу моей свободной жизни со мной флиртовали! 

— Гм, — хмыкаю я. — Как по мне, от здешних парней прямо-таки разит голубизной. 

Мы разделяемся, и половина девчонок уходят к бару, пока мы с Молли и еще двумя подружками направляемся на танцпол. И тут же с нами начинают заигрывать какие-то лощеные ребята. Отвратительно.

Я довольно много выпила и чувствую, что для этого, наверное, слишком пьяна. Да еще и скучаю по Нейтану — нет, правильнее будет, по Джеймсу, — а потому приношу извинения, иду и усаживаюсь в уголке. Пару минут спустя появляется Молли с парой минералок и плюхается рядом. 

— Пасибо, — хмуро бормочу я и делаю глоток. Несколько минут мы просто сидим, наблюдая за суматохой на танцполе.

— Тебе тяжело, да? — неожиданно поворачивается ко мне Молли, стараясь выглядеть серьезной.

— Почему? Потому что моя личная жизнь — полное дерьмо? — Я глубже вжимаюсь в сиденье.

— Нет, из-за того, что ты чувствуешь к Сэму. 

— Что ты имеешь в виду? — выпрямляюсь я, тут же насторожившись. 

— Извини, я имею в виду из-за того, что ты чувствовала к нему. Тогда, в школе, — исправляется она. 

— Ты об этом знала? 

— Конечно, — говорит она. — Ты была и остаешься моей лучшей подругой. Как я могла не знать? 

— А Сэм? 

«Как унизительно-то…» 

— Не-а, — качает головой Молли. — Он мужчина. Они ни на что не обращают внимания. 

— Ну, сейчас могу тебе сказать, что я в полном порядке и думать забыла о Сэме, — заявляю я, подчеркивая каждое слово. 

— Знаю. — Она опять смотрит на танцпол. 

— Нет, правда. Точно. 

Как же это мучительно. 

— Я знаю, Люси. Ты сейчас с Джеймсом, и у вас все будет хорошо, ребята.