Грехи и грешницы

Приблизившись, она взяла его за руку, поднесла ко рту и принялась нежно играть его пальцами, по очереди хватая их губами. Не отрывая взгляда от глаз Джонатана, она взяла его вторую руку и положила себе на грудь. От его прикосновения сосок сразу отвердел.

— Давай! — хриплым голосом прошептала она, прижимаясь к нему и возбуждаясь от прикосновения грубой ткани его костюма к своей коже. Пятнадцать минут.

Ты ведь можешь уделить мне пятнадцать минут?

Она провела рукой по его животу и спустилась ниже.

Ну вот! Если он сейчас не хочет ее трахнуть, то она Мэри Уайтхаус.

Поцеловав Джонатана в шею, она продолжала его поглаживать. Он тихо застонал, и тогда, зная, что теперь ему от нее никуда не деться, она расстегнула брюки и вытащила оттуда напрягшийся пенис.

— Десять минут! — прошептала она.

— Нет… — слабо запротестовал он. — Мне нужно идти.

Правда…

Но он уже никуда не спешил. Она держала в руке его член, и теперь вероятность его ухода была такой же, как вероятность появления у дверей полковника Каддафи, предлагающего купить дешевые полотенца.

— Наверх, — проговорила она. — Пойдем наверх. — И, не отнимая руки, шаг за шагом повела его вверх по узкой лестнице, чувствуя на себе его взгляд и наслаждаясь своей нынешней властью.

Это был миг ее триумфа. «Если бы меня сейчас видел Пит», — подумала она и улыбнулась.

Но Пита здесь не было. Только она… и Джонатан.

Потом она лежала рядом с ним и лениво осматривала комнату. Симпатичная спаленка, со вкусом украшенная множеством белых и розовых цветов и пышными шторами — она точно так же украсила бы свою собственную, если бы не Пит. Он вообще не любил ничего лишнего и уж точно не стал бы тратить деньги на то, чтобы обустроить комнату, предназначенную только для сна. Бедный Пит! Когда раздавали фантазию, он явно стоял в самом конце очереди. Не то что Джонатан — у того воображение было просто необузданным! До встречи с ним Мэнди считала, что секс — это когда пару минут с закрытыми глазами лежишь на спине, прикидывая в уме, что нужно достать из холодильника, чтобы приготовить ужин на завтра. Теперь все изменилось.

Мэнди тихо вздохнула.

Поддразнивая ее, Джонатан слегка провел пальцем по ее груди.

— Мне в самом деле нужно идти.

— Правда? — прошептала она, мягко покусывая его ухо.

— Черт возьми, ты просто ненасытная женщина! — засмеялся он, быстро поцеловал ее и встал с кровати.

— Просто наверстываю упущенное.

— Рад был услужить вам, мадам, — широко улыбнувшись, сказал он.

У нее перехватило дыхание.

— Можете обслуживать меня в любое время.

В притворном отвращении он запустил в нее подушкой и принялся собирать разбросанную по комнате одежду. Глядя, как он одевается, она думала о том, какой он красивый. Она всегда мечтала о высоком, темноволосом, красивом любовнике, и теперь у нее был именно такой, только гораздо лучше.

Соскользнув с кровати, она подобрала валявшийся на полу галстук и со смехом накинула его на шею Джонатана. Затем, потянув на себя, нежно поцеловала его в губы.

— Когда я тебя снова увижу? — спросила она, завязывая галстук.

— Не знаю. — Он виновато отвел взгляд, занявшись запонкой на манжете. Я должен уехать на пару недель по делам.

Она недоверчиво засмеялась:

— По делам? Но ты же агент по продаже недвижимости! Все твои дела здесь.

Слегка покраснев, он посмотрел на нее в упор:

— Мы подумываем о том, чтобы заняться недвижимостью за границей. В Испании. Мне надо съездить туда, чтобы все организовать.

Ее вдруг охватила ярость.

— Когда ты об этом узнал?

— Два дня назад.

— Врешь! Ты знаешь об этом уже несколько недель, ведь так? Ты все знал и даже не позаботился о том, чтобы сказать мне.

— Клянусь тебе. — Он поднял руки вверх, как будто она собиралась его ударить. — Не мог же я сказать тебе раньше, чем сам об этом узнал.

— Сказал бы мне по телефону.

— И тогда ты бы сегодня не пришла! — раздраженно фыркнул он.

Она отпустила концы галстука и обиженно отвела взгляд.

— Послушай, Мэнди, я правда сказал бы тебе, если бы сам знал, но вопрос был не решен. До вчерашнего дня. — Он обнял ее за плечи и поцеловал в шею сзади. — Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

— Кое-что ты мог бы сделать, — тихо сказала она.

Он отодвинулся и недоуменно посмотрел на нее;

— Что?

Она повернулась и, коротко взглянув на него, почти прошептала:

— Ты мог бы взять меня с собой.

Он засмеялся и покачал головой.

— Мэнди! Это несерьезно. Ты ведь замужем.

— Я знаю, что я замужем! — К ее горлу подступил комок. Но тут гнев оставил Мэнди; внезапно она почувствовала, что вот-вот заплачет. — Не надо напоминать мне, что я замужем!

Он тяжело вздохнул.

— Послушай… ты ведь знаешь, что я взял бы тебя с собой, если бы было можно, но… — Он пожал плечами. — Я буду по тебе скучать. — С этими словами он провел пальцами по ее груди и бокам, ненадолго задержавшись у бедер, а затем с легкостью бабочки перескочил к их внутренней части. Прикосновение было таким нежным, таким возбуждающим, что Мэнди томно закрыла глаза, изнывая от желания.

— Ты подонок, — чуть слышно простонала она. — Грязный подонок…

Наслаждаясь окружающей обстановкой, Мэнди в одиночестве сидела в салоне красоты. На деревянных кольцах с двух сторон висели занавески пастельных тонов, две другие стены были обшиты светлыми сосновыми панелями; вдоль одной из них на полках стояли многочисленные бутылочки и баночки, кремы и лосьоны. Сбросив на пол чулки и туфли, она положила ноги на кровать. Поерзав, легла почти горизонтально и закрыла глаза. Впервые за этот день можно было расслабиться.

Домой она явилась уже после трех, вдрызг пьяная, но каким-то образом ухитрилась встать в семь, чтобы забрать из Вест-Энда машину Пита, которую оставила там ночью. К тому времени, когда они покинули ресторан, она уже здорово набралась и была не в состоянии сидеть за рулем, а посещение увеселительного заведения со стриптизом ее доконало окончательно. Она смутно помнила, как танцевала перед могучим черным жеребцом, его ноги возвышались перед ней, словно колонны из эбенового дерева, а его конец дергался над ней, словно взбесившийся угорь.

Под приветственные крики толпы они извивались друг перед другом, в то время как зрительницы в экстазе топали, словно стадо бизонов.

При этом воспоминании Мэнди съежилась и сильнее зажмурилась, будто пыталась стереть его из памяти В последний раз, когда она там была — вместе с Сюзи пару месяцев назад, — вечер закончился совсем по-другому, с полицией. Какой-то придурок, приревновав к роскошным причиндалам одного из танцоров, затеял с ним драку в баре. К делу подключились дружки с обеих сторон, по всей комнате летали столы, стулья и стаканы. В общем, там почти все разнесли. Одна из воскресных газет потом описала эту историю в статье под заголовком «Большой динь-дон». При этом воспоминании Мэнди слегка хохотнула.

Нет, в этот раз все было спокойно, и, когда Анна и Карен ушли, они могли спокойно оттянуться — их больше не сдерживало молчаливое неодобрение подруг.

«Хорошо мы повеселились, — усмехнувшись своим воспоминаниям, подумала она. — Очень хорошо повеселились».

Клацанье деревянных колец прервало ее размышления. Мэнди мгновенно открыла глаза. Из-за занавески появилась высокая стройная блондинка с безукоризненным цветом лица и наманикюренными ногтями. Белая куртка свидетельствовала о ее профессиональном статусе. Улыбнувшись Мэнди, она задернула за собой занавеску.

— Ну, как вы там? Сто лет вас не видела. — Она как будто не говорила, а пела, выделяя последнее слово каждого предложения.

— Спасибо, хорошо. Я была очень занята. — Мэнди посмотрела на свои голые ноги. — Хотя они явно требуют внимания.

Нагнувшись, девушка провела холодной ладонью по икре посетительницы, заросшей короткими грубыми волосами, и покачала головой, выражая свое неодобрение.