Королевское приглашение

В последнее время Тедди стало казаться, что перед ней открыты совершенно новые, неизведанные пути — надо только решить, чего она хочет.

Через несколько часов она, пробиваясь сквозь толпу в аэропорту «Орли», подходила к газетному киоску.

Как и следовало ожидать, заголовки всех изданий кричали о помолвке принцессы. «Кристина выходит замуж за плейбоя». «Известие о помолвке Кристины повергло в шок княжество Коста-дель-Мар».Тедди купила американский журнал светской хроники «Конфиденшл» и на ходу вглядывалась в четкие строчки.

«Как стало известно из информированных источников, князь Генрих с негодованием встретил неожиданное известие о помолвке своей младшей дочери с легкомысленным французом», —говорилось в одной из статей. — «Жан-Люк Фюрнуар известен своими похождениями с манекенщицами и актрисами; если верить слухам, у него также была связь с известным автогонщиком. Теперь Фюрнуар собирается принять католичество; кроме того, ему придется подписать брачный контракт, предусматривающий все детали возможного расторжения брака».

Тедди протянула посадочный талон стюардессе авиакомпании «Америкен эйрлайнз» и поднялась по трапу. На нее нахлынула волна грусти.

Жак. Все, что между ними было, — это только сказка, как и все остальное в этом удивительном княжестве.

Сестры-принцессы. Тедди успела полюбить их обеих, особенно Кристину. Они могли бы стать подругами, если бы принадлежали к одному и тому же миру. Тедди не могла взять в толк, почему Кристина собирается обвенчаться с Фюрнуаром, порочным и своенравным себялюбцем. Какая саморазрушительная страсть подтолкнула принцессу к этому шагу?

Тедди нашла свое место в бизнесс-классе и опустилась в кресло. Ей хотелось верить, что это была не последняя ее встреча с членами княжеской династии.

— Папа, — сказала Тедди, когда они с отцом завтракали на веранде своего дома в Коннектикуте, — мне надо с тобой поговорить. Это важно.

Хьюстон Уорнер внимательно посмотрел на дочь.

— В чем дело, Медвежонок-Тедди? Сейчас пора на тренировку. Мануэль уже дожидается нас в клубе.

— Тренировка может подождать, — возразила Тедди, опуская на тарелку недоеденный круассан.

— Нет, милая, тренировка не будет ждать. — Уорнер улыбнулся, чтобы не обидеть дочь своей резкостью.

— Я подумала, — начала Тедди, — что мне надо сделать годичный перерыв. Немного прийти в себя. Может быть, прослушать несколько курсов в колледже или просто перевести дух, расслабиться, поваляться на солнышке.

— Что я слышу? Ты шутишь?

— Папа, — мягко сказала Тедди, — я знаю, что ты желаешь мне только добра. Я и сама люблю теннис, честное слово. Но я перегорела Я потеряла счет месяцам и странам. Меня повсюду окружает теннис и только теннис. Вокруг него крутятся все разговоры. Когда я ем, сплю, читаю — меня душит теннис. — У нее дрогнул голос. — Я вкалываю больше, чем девяносто девять процентов взрослого населения, а отдыхаю меньше всех.

— С чего вдруг такие разглагольствования, Тедди?

— Это не разглагольствования. Я устала, папа. Мне хочется просто побродить по пляжу, заняться виндсерфингом, посмотреть гонки «Формулы-1». Мне хочется…

— Гонки «Формулы-1»? Так вот откуда ветер дует… Эти принцы и принцессы вскружили тебе голову.

— Ничего подобного, — вспыхнула Тедди. — Папа, всего на один год!

Уорнер смотрел ей прямо в глаза:

— Ты потеряешь не просто год. Ты потеряешь вкус к победе. Сейчас у тебя есть кураж, Тедди. Ты сильна, ты в хорошей форме. Через год придут другие девчонки, молодые и напористые. Они будут наступать на пятки и неизбежно обойдут тебя. Поверь, тебе самой это будет невыносимо.

— Ты не хочешь меня понять, папа, — устало сказала Тедди. — Ты просто не хочешь слушать.

— Неправда, я тебя слушаю. Ты действительно работаешь на износ. Может быть, тебе стоит отдохнуть недельку-другую, даже пропустить турнир…

— …но не прекращать ежедневных тренировок — это ты хочешь сказать? Чтобы не потерять вкус к победе, правильно? — Глаза Тедди наполнились слезами. — Хорошо, папа. Пусть опять все будет по-твоему. Я ведь теннисистка и люблю этот спорт… Но почему мне все время кажется, что жизнь проходит мимо? Я все время что-то упускаю, только не могу точно определить, что именно. Почему так получается?

Поезд уносил Хьюстона Уорнера в Нью-Йорк. Он развернул свежий номер «Нью-Йорк таймс», но не смог сосредоточиться. Его мысли то и дело возвращались к дочери. Когда у нее это началось?

После встречи с принцем Жаком,— ответил себе Уорнер. Черт бы их побрал — этих баловней судьбы. Оставалось только надеяться, что они не перечеркнут спортивную карьеру его дочки — век теннисной звезды и без того недолог.

Габриелла не решалась поговорить с отцом, боясь его гнева, но Лейн уже несколько раз звонил из Нью-Йорка, и она поняла, что больше тянуть нельзя.

— Папа, — взволнованно начала она за завтраком. — Папа…

— Да-да, слушаю, — рассеянно отозвался князь, жуя булочку с грушевым джемом и не отрываясь от свежего номера «Монд».

— Я прекрасно провела время в Нью-Йорке.

— Хм-м-м, — неопределенно протянул Генрих, переворачивая страницу.

Габриелла набралась храбрости:

— Я встречалась с Кенни Лейном. Мы собираемся запустить в производство серию ювелирных изделий под названием «Принцесса Габриелла». Условия договора уже согласованы. Мне предстоит отправиться в рекламное турне…

Генрих в изумлении воззрился на дочь:

— Что ты сказала?

У Габриеллы упало сердце. Она машинально произнесла заранее отрепетированную речь, подчеркивая те преимущества, которые даст им производство украшений, выполненных по ее собственным эскизам. У нее были наготове рекламные фотографии для журналов «Вог» и «Таун энд кантри». Она показала отцу подробный план своего рекламного турне по пятнадцати городам и сценарии видеоклипов для канала телепокупок.

Генрих выронил газету.

— По пятнадцати городам? Что за сумасбродство? Почему я должен отпускать тебя на край света?

— Потому что серия украшений — заметь, дорогих и элегантных, самого высоко качества — под названием «Принцесса Габриелла» привлечет внимание всего мира к княжеству Коста-дель-Мар. Люди узнают, что от нас исходит самое лучшее. — Габриелла мало-помалу обретала уверенность. — Вокруг Коста-дель-Мар появится ореол изящества, блеска и роскоши!

— Но ты собираешься стать… торговым агентом.

— Нет, полномочным представителем! — воскликнула Габриелла. — А также дизайнером шикарных украшений. Это будут неповторимые изделия. Женщины станут сходить с ума. Папа, ведь ты сам нередко называешь себя главой корпорации по имени Коста-дель-Мар. Разве не так? Но каждой корпорации нужна реклама, иначе…

— Довольно, — остановил ее Генрих.

Заразившись энтузиазмом дочери, он не смог удержаться от смеха.

— Значит, ты разрешаешь?

— Только при соблюдении двух условий.

— Каких же? — насторожилась Габриелла.

— В поездках должна быть гарантирована твоя безопасность. Тебя будут сопровождать по меньшей мере двое телохранителей; в дополнение к этому каждый принимающий город должен обеспечивать надлежащую охрану в местах твоего пребывания. Сейчас конец двадцатого века, милая Габриелла. Международный терроризм представляет реальную угрозу, особенно для тех, кто всегда на виду. Помнишь, что произошло с принцессой Монако Каролиной и ее мужем Стефано? Их чуть не похитили. Это внушает серьезные опасения. Таково мое первое условие. А второе… — Генрих помедлил.

— Да, папа? Какое второе?

— Я хочу, чтобы ты всегда помнила, где твое сердце.

— О папа! — воскликнула Габриелла и бросилась к нему на шею.

Это было одно из тех редких мгновений, когда отец с дочерью не скрывали своих чувств. Габриелла светилась от радости:

— Я знаю,где мое сердце. Оно здесь, в Коста-дель-Мар… И навсегда останется здесь… Навсегда.

В прохладном осеннем воздухе далеко разносился стук теннисных мячей.