Предательство

— Это сфабрикованное ложное обвинение, папа. — Майк был вне себя от ярости. — Сержант Кейд утверждает, что обыскивал дом, так как информатор ему донес, что я занимаюсь наркотиками.

— Какой информатор?

— Черт его знает. Кейд не скажет. Он не обязан говорить.

— Почему же он так уверен, что информатор не врет?

— Потому что Кейд утверждает: когда информатор указал ему адрес, сержант дал ему тысячу долларов помеченными банкнотами и отправил в дом, и, как мне было сказано, это вполне законный способ поймать наркодельца. Затем информатор вышел из дома, денег у него не было, зато в кармане у него лежал пакетик с кокаином, которого, опять-таки по словам сержанта Кейда, до этого у информатора не было. Ты догадываешься, где они нашли деньги?

— В твоей комнате?

— Ума не приложу, как они туда попали, — кивнул головой Майк. — А также все другие улики, связанные с этим делом. Я вернулся домой около десяти. Кроме Кейда и второго полицейского, я ни с кем не говорил, никого не видел.

— Я верю тебе, — Ральф хотел взять сына, сидящего за столом напротив него, за руку, но охранник остановил старика.

— Никаких контактов, пожалуйста.

Ральф угрюмо посмотрел на охранника и снова повернулся к сыну.

— Так ты думаешь, эти два полицейских подставили тебя? — понизив голос, чтобы его не слышал охранник, спросил старик.

— Похоже, я сошел с ума, — Майк сухо и безрадостно рассмеялся. — Я никогда раньше не видел ни Кейда, ни Миллера.

— Кто-то мог втянуть их в это.

— Может быть. Сначала это мне не приходило в голову, но теперь все приобретает смысл. — Его руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки. — Мне известен только один человек, очень злопамятный и достаточно могущественный, чтобы так обойтись со мной и избавиться от меня.

— Кто?

Майк посмотрел на охранника, затем на своего отца, но не стал понижать голос. Ему было наплевать, пусть хоть весь белый свет слышит его.

— Уоррен Фаррел. — И Майк рассказал отцу обо всем, что случилось после его первой встречи со Стефани. Он знал, что нельзя просто обвинить Фаррела, ничего не объяснив Ральфу.

— Я доберусь до истины, сынок, — произнес сквозь крепко сжатые зубы старик, когда Майк закончил свой рассказ. Темные глаза Ральфа светились убийственным огнем. — И если это дело рук Фаррела, то он заплатит за это. Помоги мне, Господи.

— Уоррен слишком умен, чтобы быть пойманным с поличным, папа, — покачал головой Майк. — И сержант Кейд тоже. — На этот раз юноша говорил очень тихо. Ему не хотелось ко всем своим обвинениям добавить еще публичное оскорбление полицейского, заявив о его несоответствии должности. Или как еще там у них называется то, что этот полицейский сделал с Майком. — Что за проклятие! Насколько я знаю, все отделение может быть замешано в этом деле.

— Сомневаюсь, — покачал головой Ральф. — У Фаррелла, возможно, есть друзья в высших кругах, но он не смог бы подкупить все полицейское отделение. — Охранник подал знак, что пора уходить. — Первым делом нужно найти тебе адвоката и освободить тебя под залог.

— Суд уже назначил адвоката.

— Кого? Какого-нибудь юнца из школы при отделе по общественной защите?

— Он не юнец. И, похоже, у меня нет другого выхода, папа. Услуги адвоката стоят кучу денег, а у нас их нет.

— Время кончилось, — произнес охранник, сделав шаг вперед.

— Да, да. Я ухожу, — Ральф нетерпеливо поднял руку, но, вспомнив, что ему нельзя дотрагиваться до Майка, тут же опустил ее. — Вернусь завтра.

На следующий день в половине восьмого утра Ральф позвонил в дверь дома Фарреллов. Первое, что пришло на ум Чендлеру после такого кощунственного поступка против его сына, было застать Уоррена дома одного и по-мужски поговорить с ним. Если понадобится, прибегнуть к дружеским «мерам убеждения». Но, выпив вторую чашку кофе, Ральф успокоился. Уоррен бросит его в тюрьму с головокружительной быстротой. И чем тогда Ральф поможет Майку?

Единственное, что оставалось Чендлеру, это поговорить с Дугласом и выяснить, что тому известно. Они много лет дружили, и если Уоррен пытался как-то навредить Майку, Дуглас скажет Ральфу правду.

Как он и ожидал, Дуглас открыл дверь. Одетый в белый пиджак и черные брюки, он производил впечатление профессионального дворецкого.

— Привет, Ральф, — улыбнулся Дуглас и посторонился, чтобы пропустить приятеля. — Что привело тебя сюда в столь ранний час?

— Так ты ничего не слышал? — окинув Дугласа быстрым взглядом, спросил Ральф.

— О чем? — Дуглас рано постиг вершины искусства скрывать любые эмоции, любое удивление.

— Майка арестовали.

— Господи! За что?

— Наркотики. Хранение с целью дальнейшего сбыта.

— О, не могу в это поверить. Только не Майк. — Затем, словно вспомнив правила хорошего тона, он коснулся плеча Ральфа. — Почему бы тебе не пройти на кухню? Я собирался немного перекусить. Ты уже завтракал?

— Я не голоден. — Ральф проследовал за приятелем на огромную и великолепную кухню, окна которой выходили на огород, где каждую весну Дуглас сам сажал овощи.

Пока дворецкий был занят приготовлением кофе, Ральф все рассказал ему про обвинение Майка.

— Он не делал этого, — добавил старик, когда закончил свой рассказ. — Кто-то подставил его.

— Кто же мог так поступить? — покачал головой Дуглас, поставив две чашки кофе на резной полированный столик.

— Может, твой хозяин, — Ральф не спускал глаз с дворецкого.

— Мистер Фаррел? — Дуглас тяжело опустился в кресло. — Боже мой, Ральф, ты шутишь.

— Ты думаешь, он не способен на это?

— Нет! И даже не в этом дело. Мысль, что он хотел бы навредить Майку таким образом, совершенно абсурдна.

— Напротив, если учесть, что Майк ударил его. А Уоррен Фаррел не из тех, кто быстро забывает обиды или оставляет их безнаказанными.

— Ты полагаешь, что мистер Фаррел решил отомстить Майку, отправив его в тюрьму по обвинению в наркотиках? — покачал головой дворецкий. Ему было тяжело встречаться глазами с суровым, пытливым взглядом Ральфа, но все-таки он переборол себя и смотрел приятелю прямо в глаза. — О Ральф, друг мой. Знаю, ты сильно расстроен, но поверь мне, ты на неправильном пути.

— Ты отрицаешь, что Уоррен пришел в ярость, когда Майк ударил его? И разве он не клялся, что отомстит моему сыну за это?

— Конечно, я этого не отрицаю. Я был там. Уоррен получил реванш, сразу же уволив Майка. Насколько я понимаю, он собирается говорить с советом директоров загородного клуба, чтобы Майка уволили и оттуда. Но что касается обвинений, которые выдвигаешь ты… — он снова покачал головой. — Ни в коем случае.

— Ты когда-нибудь видел Фаррела в компании полицейских, Дуглас? Сержанта по имени Уильям Кейд или Антони Миллера?

— Эти имена мне ничего не говорят, — немного подумав, ответил Дуглас.

— И ты бы сказал правду, если что-нибудь знал?

— Конечно, да. — Дуглас выглядел обиженным. — Ты знаешь, как я отношусь и к Майку, и к тебе.

Ральф кивнул, не скрывая своего разочарования. Он пришел сюда полным надежд, что приоткроет завесу тайны и сам добьется освобождения Майка. Но ему не удалось ничего узнать.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Дуглас, поставив перед приятелем чашку дымящегося кофе без кофеина, единственное, что пил Ральф в эти дни.

Чендлер покачал головой. Он небольшими глотками пил свой кофе, и они разговаривали, причем Дуглас больше молчал. Когда пришло время уходить, Ральф и сам уже сомневался в том, имеет ли какое-то отношение Уоррен Фаррел к аресту Майка. Этот человек был способен на многое, но, как подчеркнул Дуглас на него не похоже, чтобы он имел дело с полицейскими-мошенниками. Объяснения нужно искать где-то еще. Но где? И что он скажет Майку?

Ввиду серьезности обвинения судья назначил залог в сто тысяч долларов, что для Майка и его отца было равносильно миллиону, так как их совместные сбережения составляли менее пяти тысяч.