Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа (СИ)

смотрела на Тихого.- Тихон Аристархович, вы не должны звонить со своего телефона. Если там такие серьезные ребята. У меня здесь есть старая симка, я ей не пользовалась очень давно, мы перешлем фото с помощью mms, сделаем звонок, а потом симку просто выбросим. А пересылать фото на электронный ящик, а с него в чаты не надо, не светите себя. Давайте выведем картинки на печать, а затем сфотографируем их на телефон.- Ладно, - слегка растеряно произнес ресторатор. - Береженого и вправду... Давайте симку.Вспомнить бы еще, где она. Дуня выдвинула ящики из консоли, что украшала гостиную. Там ничего не было. Потом заглянула в тумбочку, что стояла у дивана, там тоже не было. Оставался верхний ящик комода в спальне, куда она складывала всякие полезные вещи. Именно там симка и оказалась, а заодно и старый телефон вместе с зарядным устройством. Все это богатство Дуня перенесла на кухню. Вставила карту в аппарат, подключила зарядку и полезла за подносом. Мужчины попросили пятнадцать капель. Вскоре на подносе была бутылка коньяка, три бокала и тарелка с лимоном.Когда Дуня внесла поднос в гостиную и поставила на столик, по комнате разнесся гул восхищения. Коньяком. «Как дети», - подумала она, сдерживая улыбку. Тихий взял бутылку, покрутил ее в руках, открыл и разлил коньяк по рюмкам.Дуне почему-то стало не очень удобно присутствовать здесь. Они стояли вместе - три друга, имевшие за плечами годы общения, совместную историю и свой личный четко ощущавшийся обособленный мир.Да, она была лишней. На подоконнике лежали распечатанные фрагменты фотографий. Мужчины стояли, образуя маленький, но крепкий круг, держали в руках бокалы. Она ушла, чтобы не мешать. Возвратилась только на секунду - положить телефон рядом с кадрами.*Тин, как обычно, встал на розлив. Себе накапал чисто символически, Ване и Росе - как положено. Поднял бокал.- Ну, за успех нашего безнадежного дела?Ивану не понравилась фраза. И не понравилось, что мелькнул в дверном проеме бирюзовый сарафан. Дуня ушла. А, впрочем, может быть, и к лучшему. Ни к чему ей слышать то, что сейчас будет говорить Тин. А он мог быть иногда очень груб. Сейчас будет таковым в разговоре с «друзьями» Ракеты наверняка, намеренно.С кухни послышался звук льющейся в раковину воды. Тобольцев поднял свой бокал.- А ни фига. Дело наше правое. Победа будет за нами.Кратко звякнули снифтеры. Тихий свои капли проглотил одним махом, Ваня пригубил - коньяк того заслуживал. А вот Ракета уважения к звездам на бутылке не проявил, и по примеру Тина замахнул в один присест, после чего тревожно уставился на друга. Тихий обернулся, изогнул бровь, заметив, что их оставили втроем. Однако комментировать не стал, молча протянул руки к принесенному телефону и распечатанным снимкам.Дальше все делалось молча: сфотографировать, отправить сообщения. Тин выполнял все действия сосредоточенно, нахмурив лоб и поджав губы. Ваня потихоньку прихлебывал коньяк. Рося методично уничтожал тот же коньяк, но уже из бутылки, присовокупив к нему лимон.Когда телефон с интервалом в несколько секунд просигнализировал сначала о доставке сообщения, а потом - о прочтении, лимона на тарелке не осталось, а коньяка в бутылке - на три пальца.Друзья переглянулись. Слава потянулся было к бутылке, но потом одернул руку. А Тин принялся набирать номер.Иван попытался отгадать, какую роль примерит для разговора Тихон. Ждал почему-то бравады, клоунады, чего-то напоказ. Но голос Тихого, когда он заговорил, был бесцветен, сух, ровен. Каждое слово он проговаривал четко и не торопясь, словно диктовал.- Фото получили? Понравились? Хотите, чтобы я поделился ими с широкой общественностью? Или, может быть, с правоохранительными органами? Неважно, кто я. Называйте меня благодетелем. Нет, не вашим. Ростислава Ракитянского. Знакомое имя? Это плохо. Очень плохо, ясно?Почему-то по спине вдруг потянуло холодом, так, что Ваня обернулся к окну. Там, за ним, было жаркое летнее московское марево, и занавеска на окне не колыхалась. А холод полз по спине все ощутимей. И Тин все продолжал:- Вы должны забыть, что когда-то знали этого человека. Тогда я забуду о присланных фотографиях. Я достаточно понятно выразился?Телефон Тихон положил на стол аккуратно. Но звук услышался громко, как щелчок. Тихий прокашлялся.- Все, - сказал нормальным, своим, живым голосом. - Дело сделано. Поехали. - Наклонил голову, прислушиваясь. - Хозяйка посуду моет? Ваня, позови Евдокию, скажи, что мы уходим.На кухне по-прежнему журчала вода. Но посуду никто не мыл. Вода текла сама по себе, а хозяйка сидела сама по себе. Сидела за столом, опершись одним локтем о его поверхность, а другой рукой терла лоб. Ноги Дуня поджала под стул. И выглядела ужасно уставшей и почему-то замерзшей. И вдруг еще - одинокой.Слова не шли. Никакие. Зато прекрасно шли ноги.Присел на корточки перед ней. Потянул на себя руки, обе. Плюс тридцать за окном, а пальцы ледяные. Просто ледяные. Такие, что срочно захотелось отогреть. Дыханием. Губами. Но принялся энергично растирать ладонями.- Извини. Мы уже уходим. Сейчас отдохнешь от нас.- Да, - улыбка получилась вымученная, но рук Дуня не отняла. - Все в порядке, правда. Все хорошо. Просто... ну ты понимаешь. Волнительно.- Понимаю. И спасибо тебе за все. Огромное. Пойдем, - Иван встал сам и потянул ее за руки. - Закрой за нами дверь.Вчетвером в прихожей они едва помещались. Славка стоял у самой двери, Тин - между входной и кухней.- Евдокия, я пока не решил, как мы с вами рассчитаемся за все, что вы сегодня для нас сделали, - Тин был по-прежнему серьезен, только голос звучал мягко. - Но мы с Ростиславом что-нибудь придумаем. Да, Ракета?Рося часто закивал, выдал десяток дежурных любезностей и дежурно же шаркнул ножкой.- Ничего не надо. Это просто... просто помочь. Как друзьям помогают. А Ростислав Игоревич так помог с Пашей, и Ваня мне не раз... помогал. Не надо оплат.Иван за ее спиной покачал головой. Дульсинея себе не изменяет. Никогда.- А кто говорит про деньги, Дуня? - Тин все-таки улыбнулся, совсем немножко. - Не надо недооценивать нашу со Славой фантазию. Но на сегодня вам нас хватит, я так думаю. Так что позвольте откланяться и спасибо еще раз.Из-за спины Тихого Ракета предпринял неуклюжую, но стремительную попытку облобызать ручку. Дуня испуганно отступила назад, почти вжавшись в Ивана, и спрятав за спиной руки. Он животом почувствовал, какие они, все еще ледяные.Тин ловко поймал Ракету за воротник пиджака.- Остынь, любвеобильный мой. Дуня, вы извините его, он с вашим коньяком свел близкое знакомство. И слегка нервничает, как вы понимаете. Слава, веди себя прилично, ты в гостях. А то вот сейчас свезу тебя до себя, и там нам обоим Варвара Глебовна лекцию прочтет о пагубном влиянии алкоголя на молодой неокрепший тридцатилетний организм. У нее ближе к ночи к таким лекциям прямо дар ораторский просыпается. Пока доедем, как раз ко времени поспеем.- Не надо на лекцию к Варваре Глебовне! - Ракета высвободил свой пиджак из лап Тихого. Повел плечами. - Все осознал!- Тогда пошли. Ваня, мы на улице ждем. До свидания, Дуня.Она шагнула вперед, разрывая контакт тел. Придержала дверь. А потом подняла лицо и посмотрела на Ивана. В глаза прямо. И он вернул ей взгляд.Долгий-долгий. Длинный-длинный. В полной тишине.Сейчас бы никуда не уходить. Остаться. Закрыть дверь. Набрать Дуне полную ванну горячей воды и загнать туда. А самому в одиночку допить недопитый Славкой коньяк. А потом, когда она выйдет из ванной, теплая, розовая и разморенная - уложить в постель, укутать в одеяло и лечь рядом. Поверх одеяла. Просто лечь рядом.Или залезть под одеяло и отогреть по-настоящему.И ничего из этого сделать нельзя.- Отдохни как следует, Дуня. И спасибо. За все.Еще одна ее улыбка через «не могу». Из всех сил не давая никому увидеть свою усталость и слабость. А их все равно видно. Дуня заправила выбившуюся прядь за ухо.- Удачи тебе, автостопщик. Тебе и твоим друзьям.Дверь за ним закрылась с мягким щелчком.Девятое ЕЕ правило: «Всегда имей хороший коньяк на случай прихода гостей».Глава 10Десятое ЕГО правило: «К черту правила!»Тенденцию просыпаться в компании с головной болью определенно стоило назвать дурной. Иван негромко застонал, не открывая глаз, и наивно попытался сменить положение тела в постели - а вдруг это уменьшит дикое стаккато в висках? В результате телодвижений стопа коснулась чего-то инородного в постели. А конкретно - крепкой волосатой мужской ноги.Пришлось открыть глаза. На соседней подушке синего сатина безмятежно посапывал успешный столичный адвокат Ростислав Ракитянский. Собственной персоной.Дыра в сознании - в пару секунд. А потом память послушно выдала преамбулу.Хорошо, что коньяка они вчера купили только две бутылки...*Умная мысля приходит опосля - эта народная мудрость настигла Тобольцева, когда они отъехали от Дуниного дома метров на пятьсот.- Телефон! - просипел он страшным шепотом, просунув голову между сиденьями переднего салона. Там были Тин, с сосредоточенным видом глядящий на дорогу, и Рося, упорно пытающийся стать седьмым в «Take 6». Впрочем, в этот музыкальный коллектив Ракитянского бы в любом случае не взяли - не по вокальному, так по расовому несоответствию.- Чего - телефон? Ты еще скажи: «Алиса, миелофон!» - Тин притормозил в узком проулке. Дорогу им перегородил оранжевый мусоровоз, то ли только собирающийся, то ли уже успевший выполнить свои непосредственные функции.- Телефон! - Ваня не стал отвлекаться на треп. - С которого ты звонил! Если он Дунин, если он зарегистрирован на нее... А можно же отследить... И тогда...Слова кончились. Мысли - наоборот, и были одна страшнее другой.- А что - телефон? - пожал плечами Тихон. - Вот он - телефон.Ваня, словно завороженный смотрел на аппарат в руках Тихого.- Когда... ты успел?- Я фокусник, если верить моей дочери. От него надо избавиться. Если сейчас за кем и следят - то за нами.- Я даже знаю, как избавиться, - неожиданно трезвым голосом вступил в разговор Ракета. А потом выхватил телефон из руки товарища и щелкнул ремнем безопасности. - Помнишь, Тиныч, как в шестом классе мы на спор...Спустя минуту Ваня и Тин имели прекрасную возможность любоваться через лобовое стекло «Кадиллак Эскалада» на Росю Ракитянского - в своем сером адвокатском костюме и штиблетах - на запятках, если так можно сказать, мусоровоза. Точно в той же позе, в какой они в детстве на трамваях катались. Трудно было вообразить что-то более друг другу не соответствующее, чем московский мусоровоз и московский же адвокат у него на «хвосте». Ракета уцепился рукой за какую-то выступающую фиговину - Тин от всей души взмолился, чтобы им не оказался рычаг сброса мусора - и помахал друзьям рукой.- Интересно, я такой же придурок был? - в пространство салона «эскалады» поинтересовался Тин. Ответить Ваня не успел. Огромная оранжевая машина перед ними пришла в движение. Рося шустро пристроил телефон куда-то во внутренности мусоровоза и аккуратно спрыгнул. Координация Ракеты после бутылки коньяка просто ошеломляла.- Я - супергерой? - поинтересовался Рося, снова устраиваясь на переднем пассажирском.- Ты - придурок, - приласкал его Тин, берясь за ручку коробки передач. - Тебя куда, герой-придурок?А потом они покупали коньяк и что-то еще в супермаркете. Тихон, разумеется, слинял домой. А вот Ракета нагло напросился к Тобольцеву в гости, и это стало началом непростого вечера.Славке надо было выговориться. И не перед Тином, который все-таки давил, и у которого, кроме всего прочего, имелась семья. На ней сосредоточены в первую очередь все его мысли - и это так очевидно, словно печать на лбу стоит.А вот с Ваней Тобольцевым - в самый раз. Поэтому был долгий вечер, полный коньяка, разговоров и тонких сигарет с ментолом - тоже Росина прихоть. Где-то в середине путаного рассказа о нюансах отношений Ракеты с тою самой судьей Ваня неожиданно среагировал на один из юридических терминов. Цепная реакция умозаключений привела к удивительному выводу. Иван схватился за смартфон. И вдруг понял, что пальцы дрожат - немного, но все равно заметно.Трубку не брали долго. А когда все же ответили, сонным и сладким голосом, Иван едва не забыл, что стало причиной звонка. И о чем хотел спросить. Но все-таки вспомнил.- На кого зарегистрирована симка?!- Долго же ты соображал, автостопщик...Он и сейчас соображает долго, на кухне, под любопытным Росиным глазом, с бутербродом с паштетом в руке - потому что ее томный и тягучий голос выбивает. Просто выбивает. И поэтому...- НА КОГО?!- Симка корпоративная, оформлена на компанию, которой больше не существует. Клиент подарил давно в знак благодарности.Сухие деловитые слова. Сонный и нежный голос. Сейчас у него просто треснет голова от всех этих контрастов. И коньяка.- Ага, понял. Спи, Дульсинея, спи.- С тобой, Дон Кихот, разве уснешь.Короткий смешок. Короткие гудки в трубке. Короткими ударами сердце в ребра. И Росино:- Ванич, ты кому в два ночи звонишь?*Именно эта мысль сейчас успешно сверлила мозг. Зачем он ей звонил посреди ночи?!Но умные мысли, как известно, приходят наутро. Отпихнув от себя ногу Ракеты, Ваня сел на кровати. Идею сделать фото Роси в своей постели и отправить его Лебедеву все ж таки отмел. Троллинг должен иметь какие-то границы.И, натянув джинсы и роль гостеприимного хозяина, Ваня Тобольцев отправился на кухню варить кофе.Выдворить Ракитянского удалось далеко не быстро. Сначала пришлось поить кофе и алкозельцером, потом еще кормить яичницей, потом утешать. Затем позвонил Тихий, это все-таки встряхнуло Славку, и он слинял. А потом позвонила Рох, и линять пришлось уже Ване. Но перед уходом позволил себе небольшое удовольствие под вторую чашку кофе. Точнее, это было удовольствие пополам с необходимостью. Потребностью увериться, что с Дуней все в порядке.«Привет. Это твой ночной кошмар. Надеюсь, не слишком сильно нарушил твой сон»«Привет. Не сильно. Я давно на ногах»Какая трудолюбивая и дисциплинированная царица.«В себя пришла после половецкого набега?»«Так это были половцы? А я думала - богатыри»Это комплимент, что ли? Улыбка оказалась сильнее не желающей сдавать позиции головной боли.«Мы специалисты широкого профиля. Телефон вчера выбросили, не переживай. И ты не ответила на мой вопрос. Вчера ты выглядела уставшей. Как настроение сегодня?»«Ну раз вы выбрасываете чужие вещи, то точно половцы)))) Все нормально. У меня все нормально»Он так и слышал ее ироничные интонации - когда читал про выбрасывающих вещи половцев. Кажется, царица и правда в форме. Но на всякий случай...«Точно?»«Я в магазине. Выбираю платье. Это ответ?»Ответ. Не просто ответ - ведро холодной воды. Он-то думал, Дуня там переживает после вчерашнего, а царица платье покупает. Ну да. Пятница. Его Безупречность Серый Червь. Без нового платья никак. Вторая чашка кофе встала комом в желудке. Губы упрямо сжались.«Вполне. Понял, отстал. Удачи с платьем»Не ожидал ответа, но он пришел.«И тебе удачи»В унисон со вчерашним прощальным «Удачи тебе, автостопщик. Тебе и твоим друзьям». Тобольцева просто задарили удачей. Ну и где она?Хотя, с учетом того, как у них с Маринкой резко и в гору пошли дела - может, вот это она? Госпожа Удача? И зря он ее ждет в другом направлении? Вспомнилась фирменная фраза Роси, которую тот любил со снисходительным видом повторять, когда они втроем прогуливали уроки и играли в «дурака» за школой. «Не везет в картах - в любовь и не суйся». В карты Ване не везло категорически.*В студии обнаружилась не только Рох, но и Лебедев, которому Марина выщипывала брови под его жалобное поскуливание.- Ванечка! - Фил попробовал встать с места, но был остановлен неумолимой Маринкиной рукой.- А ну, сидеть! Чуть-чуть осталось.- Больно! - попытался взбунтоваться Лебедев.- Рожать больно, - отрезала Рох и щелкнула пинцетом. - А это терпимо. Развел тут, понимаешь ли, заповедник имени Фриды Кало. Ваня, глянь ежедневник - на столе лежит.Тобольцев повернулся спиной к страданиям Лебедева и принялся перелистывать страницы. Все расписано. Эта неделя. Следующая. Имена - знакомые и совсем нет. А это что такое?- Марин... - поперхнулся.- Это только на стадии переговоров, - подошедшая Рох добросердечно похлопала Ивана по спине. - Но если срастется...Ваня даже зажмурился, представив, что будет, если и в самом деле срастется. Это вам не фотосессия с Буратино.*Долгожданная встреча с Илюшей прошла совсем не так, как думала Дуня. Они поссорились. Отношения не выясняли, но возникшее вдруг напряжение отчетливо чувствовалось в воздухе. Таких моментов за время их общения можно было пересчитать по пальцам, чтобы вот так - до отчуждения, да еще по глупости. И надо же такому случиться - именно тогда, когда Илья был ей нужен.Началось все отлично - просто отлично. Дуня в новом платье, он с самолета. И цветы. Илюша купил ей цветы. Дуню почти отпустило. И от своих мыслей-раздумий по поводу их отношений, и от вчерашнего.Вчерашнее... Утром ей стало плохо. Так плохо, что мысли о затянувшемся романе и кризисе в личной жизни показались мелкими и незначительными по сравнению с тем, куда она влезла. Зачем влезла?! Нет, конечно, Дуняша понимала, зачем. Она вспомнила настоящее детективное «как в кино» расследование на собственном балконе, почти неподвижного Тихого у раскрытого окна, нетрезвого в момент прощания Ракитянского, Ваню... и все это вчера казалось правильным и важным... а осознание пришло сегодня. Как отрезвляющий ледяной душ. Сделалось вдруг очень страшно. Когда вчера они все были в ее квартире - страшновато тоже в конце было, но не настолько. А утром стало совсем.Дуня пила у окна крепкий кофе и все читала и читала оставленное на подоконнике рядом с распечатанными фото послание, написанное двумя почерками. Вверху - размашистым и неровным: «Телефон забрали, вернем в троекратном размере». Внизу - приписка красивым каллиграфическим: «Шпашибо за коньяк».И гораздо позже, когда Дуня выбирала и примеряла в магазине платья, то думала совсем не о нарядах. Просто не могла. Хотя Тобольцеву соврала, что «все в порядке». В каком, к черту, порядке?! Но Иван прислал такое сообщение... в своем стиле, утреннее, светлое, с ноткой юмора, что ей вдруг не захотелось показать свою слабость. Совсем не захотелось.Как просто набираются порой легкие ироничные фразы, когда собеседник не видит твоих глаз и не слышит голоса, который совершенно точно предаст. Можно просто спрятаться за напечатанными на дисплее ничего не значащими словами и остротами.А потом позвонил Илюша, ни о чем не подозревающий Илюша, и сказал, что едет в аэропорт и совсем скоро приземлится в Москве, и что, если она хочет, то на ужин с Лёней они не останутся, заглянут только на пятнадцать минут передать бумаги и все. Потому что Илюша хочет пятницу с Дуней и без Лёни. И в другой раз Дуня наверняка была бы счастлива, услышав такие слова, но в тот момент она горячо поддержала предложение Ильи, думая о том, что рядом будет мужчина. Кто-то, кто сильнее ее. За кого можно спрятаться, хотя бы на время, и сделать вид, что ничего не произошло.Поначалу все именно так и было. Он, как всегда, заехал за Дуней в офис. Она спустилась, увидела такого спокойного и уравновешенного Илью, в привычном костюме, в свежей рубашке, словно и не было перелета и дороги, села в привычный «мерседес», обменялась привычными приветствиями, машина тронулась с места и взяла привычный курс на ресторан. Все это притупило остроту не отпускавших ее эмоций, и можно было выдохнуть. И сказать себе, что все в порядке, все хорошо. И телефон выброшен. И зарегистрирован он на чужое имя. И ТАМ вчера услышали мужской голос. В общем, можно было сказать себе все то, что она говорила, не прекращая, с самого утра.А Илюша на красном свете светофора нашел ее руку и вдруг поднес к губам. А на коленях Дуня держала цветы. Мужчина рядом был такой хороший, что, наверное, она впервые подумала о том, что это не он ей чего-то недодает, а она. Но Дуняша обязательно постарается и все исправит.Споткнулась идиллия в ресторане. На конференции, где был Илья, присутствовал деловой партнер Лёни. По предварительной договоренности этот партнер передал через Илью оригиналы документов. Пока пили чай и обсуждали некоторые рабочие моменты, Дуняша узнала, что еще один из партнеров Лёни продает свою долю в общем деле из-за проблем в семье.- Я ему прямо сказал, нет денег на увеличение уставного капитала - продавай долю, мы найдем другого партнера, - вещал Лёня. - Хоть и знаю я Юрку уже пятнадцать лет, но сам понимаешь, дружба дружбой, а бизнес есть бизнес. Если его баба влезла, куда ее не просили, и эту дуру протащили по всем СМИ как последнюю идиотку, извини - твои проблемы. Мой бизнес от этого не должен страдать.- Вот поэтому я считаю, что женщина не должна вмешиваться не в свои дела, - вставила веское слово в общий разговор Львица, лениво помешивая ложечкой элитный цветочный чай. - Женщина должна создавать в первую очередь уют и комфорт, да, милый?У Дуни внутри все заледенело.- И что, - аккуратно поинтересовалась она, - все так серьезно у этого Юры?- Репутацию баба ему подмочила, конечно, пары выгодных контрактов он лишился, теперь денег на увеличение уставника нет.- А... если подождать? - спросила Дуня.Чай стоял нетронутый. Руки снова были ледяные. Как вчера.- Чего подождать?! - удивился Лёня.- Подождать, пока у твоего партнера выправятся немного дела, и уже потом увеличить капитал. Или это настолько срочно, что не терпит? Ведь он же не только партнер, но и друг. Или пятнадцать лет ничего не стоят?Лёня отодвинул от себя тарелку с салатом и посмотрел прямо на Дуню. Его глаза стали вдруг холодными и жесткими. И он совсем перестал быть тем немного ленивым и вальяжным Лёней, которого Дуня привыкла видеть.- Что ты понимаешь в большом бизнесе, девочка? Думаешь, если у тебя есть маленькая фирмочка и Илья за спиной, то ты разбираешься в делах? Решила надавить на совесть?- Лёня, перестань, - резко одернул друга Илья, - считай, что я этого не слышал, - и через выдержанную паузу: - если тебе по-прежнему нужен партнер для увеличения уставного капитала.Теперь у Дуни были ледяные не только руки, ей казалось, что сам воздух вокруг стал холодным и заморозил ее полностью.Прощание прошло быстро и неловко . Илья был напряжен, хотя внешне это заметно не было, но Дуня чувствовала.- Ты не должна была лезть в этот разговор, - сказал он в машине.- Ты собираешься встать на место выбывшего? - вместо ответа спросила Дуня. - Чтобы завтра вот так же тебя, при первой же твоей неудаче?- А почему у меня должна быть неудача?- Неудачи бывают у всех, Илюша. Даже у самых крутых. И когда у человека случается беда, он обращается к друзьям за помощью и поддержкой. И что это за друзья такие, которые...- Перестань!- он чуть повысил голос. - Дуня, ты где живешь? На какой планете? Какие друзья? Ты думаешь, случись у меня завтра неприятность, мне кто-нибудь поможет? Да конкуренты плясать будут от радости, что я навернулся, и быстро растащат и поделят моих партнеров и клиентов между собой, успев при этом переругаться. А ты влезла, совершенно недопустимо, не в свой разговор и не в свои дела.Они молчали довольно долго. Цветы остались в ресторане. Дуня думала о том, что, наверное, в его глазах выглядит как раз той самой «девочкой с фирмочкой», о которой говорил Лёня. Маленькая девочка учит жизни больших дядь, как надо вести серьезные дела. Смешно. Действительно смешно.- Отвези меня домой, - услышала свой собственный голос.Он слегка повернул голову в ее сторону.- Отвези меня домой, - повторила она чуть тверже.На лице Ильи не дрогнул ни один мускул, только машина изменила свой маршрут.В июне темнеет поздно. Самые длинные дни. «Мерседес» притормозил у подъезда. Дуня отчётливо видела через окно машины лавочку, кусты сирени, высаженные кем-то цветы. И яблони. На детскую площадку на смену разошедшейся по домам детворе высыпали компании подростков с музыкой в телефонах и первыми поцелуями. В машине было тихо. Она открыла дверь.- Дуня...Обернулась. Илья несколько мгновений пристально на нее смотрел, а потом потянулся и коротко поцеловал в губы:- Спокойной ночи.- И тебе.Дверь за ней захлопнулась мягко. Он уезжал. Она чувствовала себя глупой, наивной и виноватой.Дуня проводила взглядом машину, а потом вошла в подъезд, поднялась на лифте на свой этаж и немного замешкалась перед дверью, ища в сумочке ключи от квартиры. Лишь выудив их, наконец, подняла глаза. И замерла. Дверь была не заперта. Словно ее прикрыли, но забыли захлопнуть. Ужас парализовал, и несколько мгновений Дуня завороженно смотрела на взломанный замок. Потом кто-то вызвал лифт, послышался скрипящий звук перемещавшейся по тросам кабины, и это привело в чувство. Она медленно попятилась от двери к лифтам. Заняты были оба. Тогда Дуня бросилась вниз по лестнице, и лишь оказавшись вновь на улице, остановилась, чтобы отдышаться. Очень трудно оказалось просто дышать. Не надо было отличаться особой сообразительностью, чтобы понять, что случившееся - следствие вчерашнего. Пусть телефон выброшен, пусть сим-карта зарегистрирована на организацию, которая прекратила свое существование. Пусть. «Несмешные люди» всегда сумеют найти то место, откуда был сделан звонок. А вот об этом вчера никто не подумал. Она поняла свой промах слишком поздно, и весь день повторяла как мантру, «что есть на свете чудеса». Но, видимо, не в ее жизни. И что теперь делать? Что?Дуня отошла от подъезда на некоторое расстояние, чтобы увидеть окна квартиры. Света в них не было. Квартира пуста? Или кто-то ее ожидает там, в темноте? Как сказал сегодня Лёня: «девочка с фирмочкой». Все верно. Маленькая глупая девочка. Хотелось в окрестности Пензы, к маме, под одеяло, и чтобы никто не нашел. Куда же ей теперь идти? До мамы далеко.Дуня вынула из сумки телефон и стала смотреть на экран. Кому звонить? К кому бежать? К Илюше? И как объяснить ему, что связалась с Благородовым после того, как он ясно дал понять, что этого делать нельзя? И как такие вещи повлияют на его бизнес и контракты? Она потопит не только себя, но и его.В голове продолжали стучать слова Лёни: «Его баба влезла, куда ее не просили, и эту дуру протащили по всем СМИ как последнюю идиотку». Это про нее... про нее...Ване? Ване можно. Она даже набрала его номер, даже услышала два гудка. А потом сбросила. Нет. Ване нельзя. У Вани ресницы. И он целуется с искрами. И... это как измена Илье. Ване нельзя.Тихому?..А Тихий ей не друг. Тихий - клиент.Она снова нашла номер Ильи. И замерла, не решаясь нажать на вызов. Он не должен знать, во что она впуталась, не должен...В это время телефон зазвонил, высветив «Иван». Так же, как перед этим Дуня не могла нажать на вызов Илье, так и теперь она не решалась принять звонок Тобольцева. Но в сумерках, когда улицы были почти пустынными, дневные звуки постепенно утихали, а большинство людей давно сидело по домам, звонок казался очень громким. Оглушающим. И она все же нажала на соединение.- У меня пропущенный от тебя. Привет. Что-то случилось?Случилось. Мне страшно. Я не знаю что делать. Придумай что-нибудь. Пожалуйста, придумай!!!Она молчала. Где-то совсем близко были слезы, Дуне казалось, что если она сейчас откроет рот, то просто разрыдается в трубку. И она молчала.- ДУНЯ?!- Привет, - это все, что удалось из себя выдавить. Только чтобы он не бросил трубку. Только бы не бросил. Потому что тогда она снова останется одна.- Почему шепотом?!Надо ему ответить. Надо постараться.- Ты где?!- Я... я... у подъезда.- Тогда почему шепотом?- Я поднялась... а там... квартира открыта. Что мне делать?- Что значит - открыта? Ты забыла закрыть утром?В его голосе послышались требовательные нотки, и это позволило Дуне ответить. Наконец-то хоть что-то связно объяснить.- Нет-нет, конечно, я все закрыла. Просто дверь взломал... кто-то.На том конце возникла небольшая пауза. А потом Иван стал спрашивать:- Люди рядом есть? У подъезда, на детской площадке, недалеко?И становилось легче. Не так страшно. Дуня посмотрела через дорогу.- Подростки. Есть. Тусуются с музыкой на детской площадке.- Тогда сиди на месте. Никуда не уходи. Если что - сразу звони мне. Я скоро буду.- Хорошо.Он отключился. Она стала ждать. Села на лавочку, ведь он же сказал «сиди». Дуня умеет быть послушной. Умеет. Только бы приехал побыстрее...*После Дуниного звонка его отпустило. Потому что напряжение, ожидание чего-то нехорошего к вечеру сгустилось тяжелой грозовой тучей. Да, утром он разозлился из-за этого дурацкого платья. Но платье забылось быстро. А напряжение только нарастало. Пока Иван занимался текущими делами, оно тупым древком давило между лопаток. «Что-то должно случиться» - от этой мысли невозможно было отрешиться. И хотя она казалась не совсем рациональной, телефон от себя Тобольцев дальше вытянутой руки не отпускал. А к концу дня стал дергаться на любой звонок. Пока не зазвучали тревожные струнные «Царской невесты». Зазвучали и тут же умолкли. Аппарат Иван едва не уронил.Зато потом в руках держал крепко. Только телефон и портмоне - и бегом: лестница, двести метров до метро, и народу, как назло, много. Куда вы все, уже вечер! Электропоезд показал алые огни, когда Тобольцев влетел на платформу. До следующего - четыре минуты. Много. Смартфон в ладони бесстрастно отсчитывал секунды, то и дело норовя экономно погасить экран, но Иван каждый раз резким движением большого пальца пресекал. Две минуты прошло. Как она там?Первая мысль после звонка - облегчение. Квартира. Всего лишь взломана квартира. Оказывается, он подсознательно думал о худшем. Оказывается, весь день был на низком старте. Чтобы теперь...Ревом, железным грохотом и потоком теплого