Соседи. Бежать, чтобы выжить (СИ)

- Прости меня, это все из-за меня…

- Принцесса, - Паша крепко обнял меня в ответ, - не ищи никогда виноватых. Все в порядке.

Дав мне возможность успокоиться, Паша все же усадил меня в машину и вернулся к парням. Спустя минуту те сели в машину и поехали назад. Мы следом.

- Они просто слишком борзые подростки и хотели срубить с тебя бабла, - пояснил мне Паша, когда мы выбрались на трассу. – Я дал им денег и чуть позже дам работу. Вместо того чтобы быть мудаками, возможно из них выйдет что-то толковое.

- Почему они за мной следили? – не могла понять я именно это.

- Потому что посчитали тебя богатой. С женщины просто стрясти все до копейки, чем с мужика. Думаю, они бы тебя просто в подъезде зажали и заставили отдать все, что есть. Сомневаюсь, что они способны на большее.

Я замолчала. Говорить просто больше не могла. Было очень больно и, наверное, страшно. Я так перенервничала, что меня колотила мелкая дрожь.

Всю дорогу я мучилась от боли и страхов, что все идет не так, как должно. Мой ребенок должен появиться намного позже и возможно, у нас есть какие-то проблемы. Страх заполнял меня изнутри, и от этого становилось еще хуже. Схватки нарастали и учащались. Я больше не сомневалась, что это именно они.

Когда я впервые не сдержалась и застонала, Паша прибавил скорости. Несколько раз мы чуть не вылетели на встречку, но это так не пугало, как происходящее со мной.

- Принцесса, потерпи еще минут пять, - процедил сквозь зубы Паша, сворачивая на тротуар.

- Люди, там люди…

- Отойдут, - набирая скорость, ответил Паша и тут я не удержавшись, закричала.

Никогда не думала, что рожать так больно и страшно. Наверное, Паша тоже так не думал, потому что резко затормозил, придержав меня рукой, чтоб не вылетела вперед.

- Началось? – взялся он отстегивать ремень безопасности.

- Езжай! – выдавила я из себя.

Уже через несколько минут мы остановились у самого крыльца клиники. Нас уже встречали. Это немного успокоило, так как сама я вряд ли смогла бы идти.

Паша переложил меня на каталку, а уже знакомый мне врач шел рядом.

- Срок маленький, - посмотрел он на Пашу. – У меня нет такой аппаратуры. Я дам тебе пару ребят, если у тебя есть деньги, придется тебе купить хотя бы кувез.

- Что это? – поинтересовался Паша.

- Я могу прочитать тебе лекцию про правила реанимации новорожденных или пойти принимать роды у твоей…

- Жены, - помог ему Паша, и я улыбнулась, коснувшись его руки.

- Леший, езжай с Пауком до регионального перинатального центра, и там уже решайте цену вопроса. Сомневаюсь, что у Паука не хватит денег.

- Принял, - тут же отошел от каталки молодой парень.

- Подожди минуту, - остановил нас Паша. Он склонился надо мной, и какое-то время просто смотрел в глаза. – Я скоро вернусь.

- Ты не обязан… - вспомнила я его слова, что ребенок не нужен, но на мои губы легли его пальцы.

- Забудь, что я говорил. Это мой сын.

И он ушел. А я согнулась от нового приступа боли.

Никогда, никогда в жизни я больше не хочу рожать!

Все, что со мной делали, было просто ужасным.

Измеряли температуру, рост, вес.

Какой к черту вес, я рожаю!

Им было плевать и словно в отместку за мои возмущения, мне сделали клизму. Такой униженной я себя еще никогда не ощущала. Но все забылось, когда мне что-то вкололи, и боль стала нарастать с каждой минутой.

Эти ощущения невозможно описать. Это что-то нереальное.

- Марина, - позвал меня врач, когда все процедуры были завершены и меня уложили на койку. – Слушай меня, деточка.

- Черт подери, застрелите меня! – схватила я его за руку, ощущая новую волну боли.

- Дыши, дыши хорошо! – кричал он и еще какая-то женщина, что постоянно находилась у моих ног и что-то проверяла.

На мой живот нацепили какой-то ремень. Стали суетиться, о чем-то переговариваться.

Сколько времени я мучилась в небольшой палате, невозможно описать. Мне давали пить воду, разрешили ходить, но не садиться. Я постоянно подходила к окнам, в надежде увидеть Пашу. Его не было.

Когда дверь в палату открывалась, я кидалась к двери, но это были врачи.

- Марина, он едет уже обратно, не переживай и сосредоточься на себе, - заметив мои переживания пояснил врач. – Ляг, мне надо послушать сердце твоего малыша.

- Почему так больно? Почему я рожаю не в положенное время!

- Принцесса, - услышала я за спиной голос Паши. – Ляг.

Стало легче. Я послушно легла и дождалась, пока врач сделает все, что положено. Поднявшись, он с недовольным выражением лица посмотрел на Пашу. Тот кивнул на выход, но я тут же поднялась.

- Куда?!

- Нам надо обсудить…

- Это я рожаю, а не он! – подскочила я к врачу, не дав ему договорить. – При мне обсуждайте.

- Родовая деятельность слабая, - вздохнул он, посмотрев на Пашу. – Я не обнаружил сердцебиения ребенка…

- Как не обнаружил… - схватила я за руку Пашу.

Теперь я держалась за обоих мужчин, чтобы не упасть на пол.

- Твои схватки сейчас только благодаря лекарствам, что я вколол, - пояснил врач, и я ощутила, как ноги становятся ватными. – Больше я не могу тебя качать лекарствами. Надо готовить операционную.

- Почему не обнаружил?.. – кое-как спросила я. Во рту все пересохло, а мое собственное сердце, кажется, стало пропускать удары. – Паша…

========== Глава 18. Он. ==========

Марина потеряла сознание, и я еле успел подхватить её на руки. Хотабыч тут же выскочил из кабинета:

- Марина, неси мои инструменты! – послышался его крик из коридора.

Я аккуратно положил девчонку на кровать и, сняв куртку, осмотрелся в поисках халата. Мы уже это проходили. В этой клинике не предусмотрено помещений для подобных операций. В принципе, ни для каких операций здесь помещений нет. Но мы умудряемся и в таких условиях справляться с ранениями, даже самыми сложными. Здесь не ранение, но Хотабыч знает, что делать.

- Паук мой руки, твоя помощь понадобится, - залетел в палату Хотабыч.

Дальше закрутилось: обработать инструменты, приготовить принцессу, и меня. Прежде, чем приступить, я не смог не выкурить половину захваченного с собой опиума. В трезвом состоянии я бы не смог.

- А теперь, - когда я вымыл руки и надел перчатки сказал Хотабыч, разрезая живот принцессы, - прими решение: кого мы будем спасать. Твоего ребенка или её. Это на всякий случай, чтобы сразу.

- Её, - не раздумывая, дал я ответ.

- Тогда доставай своего сына сам, - удерживая разрез, приказал Хотабыч. – Марина, кровь вытирай, что пялишься на него?!

Не скажу, что процесс вынимания ребенка приносит какие-то положительные эмоции. Побывать внутри женщины я обычно хочу немного иным способом, но здесь не приходится выбирать. Такие опыты не все должны видеть. Марина – дочь Хотабыча и она не станет стучать на своего отца. Остальным доверия нет. Все наши эксперименты останутся в этих стенах между нами.

- Я нащупал ногу, кажется, - закрыв глаза, процедил я.

Запах свежей крови я никогда не любил. Приходилось сдерживать себя не только в эмоциональном плане (хотя здесь опиум хорошо помог), но и в физическом.

- Аккуратно потяни на себя и прощупай пуповину, - учил Хотабыч. Неплохой хирург в прошлом. Он с нами раньше воевал, пока в отставку не подал по состоянию здоровья.

- Есть что-то похожее, - умудрился я найти ту самую пуповину.

- Убедись, что не удушит плод и быстрей вынимай.

- Губы синеют, крови очень много, - пропищала Марина.

- Вижу я, вижу! – раздражаясь прикрикнул Хотабыч и я наконец смог достать ребенка.

Маленький, покрытый чем-то тошнотворно-противным, он не напоминал тех младенцев, что обычно показывают в фильмах. Проскользнувшая мысль о первом крике и прочих признаках жизни исчезла. Марина забрала ребенка и тут же отошла в сторону.

- Кровотечение началось, - увеличивая разрез, сказал Хотабыч. – Убирай кровь. Я искать буду.