Официантка

По дороге на работу Кэти всерьез обеспокоилась собственным психическим здоровьем. Все ее мыслительные процессы были сосредоточены на ужасных происшествиях вчерашнего вечера. И как она ни пыталась избавиться от этих мыслей, ничего не получалось. Застряла. Впервые в жизни она подумала, что, возможно, у нее проблемы. Наибольшее беспокойство вызывал тот факт, что все ее попытки завязать отношения оканчивались катастрофой после первого же свидания, если мужчина ей действительно нравился.

До сих пор она успокаивала себя тем, что всем, кого она бросила, просто на роду было написано быть ею брошенными, и, если бы была возможность вернуть то время, она вновь поступила бы так же. Кэти всегда знала, что причина ее одиночества проста — она еще не встретила Того Самого. Но теперь все изменилось. Дэн был Тем Самым, а она вела себя как идиотка.

И что же это значит? Неужели она может встречаться только с мужчинами, до которых ей фактически нет дела? И если так, то почему? Сможет ли она когда-нибудь спокойно встречаться с кем-то, кто ей действительно нравится, или она обречена на одиночество? И чем она все это заслужила? Разве ее родители не любили ее, когда она была ребенком?

Кроме всего прочего, у нее не было никаких планов по поводу будущей карьеры. Она зашла в тупик. Было что-то чудесное в том, как жизнь, полная потенциальных возможностей, превращается в полную пустышку. Почему же так происходит, что все, кроме нее, решают, как им стоит жить? Почему у нее нет призвания, о котором она бы знала с пеленок и ради которого бы жила? Неужели мать права? Думать об этом было слишком больно.

Теперь Кэти обзавелась парочкой новеньких неврозов, о которых стоило поразмышлять. Она не удивилась, когда, добравшись на работу, обнаружила, что не помнит, как туда попала, и ее трясло от переполняющего негатива.

Вдобавок ко всему, еще и Алек пришел на работу раньше. Он только мельком глянул на вошедшую Кэти, занятый какими-то подсчетами. А потом, вместо того чтобы сделать себе одно из многочисленных эспрессо и пойти в свой угол, он принялся приглядывать за Кэти. Та вытаскивала свежие овощи для салатов, извлекала из холодильника молоко, протирала столики, открывала ставни, включала духовки и вытирала все горизонтальные поверхности, напевая что-то себе под нос. Отказываясь отвечать на вопросы о том, с чего это вдруг у нее появилась мания чистоты, Кэти все больше злилась, и так продолжалось полчаса, пока Алек не заявил, что ему нужно отойти на три минуты и что, когда он вернется, все должно оставаться таким же чистым.

Когда кафе открылось, у Кэти не было никакого настроения работать. В животе у нее полыхал пожар.

— Два черных кофе, пожалуйста, — сказала первая клиентка, — без сахара. Совсем без сахара.

— Хорошо, — буркнула Кэти, — без сахара.

— Хотя, — заколебалась клиентка, — сделайте с сахаром. О черт, я не знаю.

— Знаете что, — резко сказала Кэти, — не берите сахар, но возьмите тост.

— Конечно, — просияла женщина.

— Это взаимовыгодное решение, — сказала Кэти, — у вас не будет чувства вины, а мы заработаем больше денег.

Женщина рассмеялась.

— И конечно же, — наклонила голову Кэти, — мы не обязаны вас слушать.

Они посмотрели друг на друга. Губы Кэти были сжаты. Женщина растерянно улыбнулась.

— Капуччино! — крикнул следующий на очереди мужчина. — Тост не надо!

— Большой или гигантский? — спросила Кэти, прежде чем вмешалась Сьюки.

— А какая разница? — раздраженно спросил он.

— Приблизительно фунт, — сказала Кэти, уперев руки в бока, — быстренько решайте, здесь очередь.

— О черт побери, — занервничал мужчина, — давайте тот, что больше.

— Так, — сказал следующий на очереди мужчина, — большую чашку латте. И тост, если у вас есть.

— Это вопрос? — поинтересовалась Кэти. Повисла пауза.

— Я спрашиваю, — произнес мужчина, изображая подобие улыбки.

— Тогда я сделаю, приятно с вами поговорить.

— Кому еще сделать тост? — крикнула Кэти, идя к тостеру. — Я больше сюда не вернусь, у меня есть занятия поважнее, чем торчать у тостера в такое утро.

Она начинала чувствовать себя лучше.

Четыре человека решили взять тосты. Когда очередь спала, Кэти и Сьюки посмотрели друг на друга. Никто из них не проронил ни слова — не хотелось портить атмосферу. Когда начался второй наплыв клиентов, Кэти поняла, что больше не может заниматься кофе. Сьюки сделала первые три порции, пока Кэти, скрестив на груди руки, стояла и смотрела на посетителей.

— Извините, — обратился к ней какой-то мужчина, — если вы не слишком заняты, не могли бы вы принести мне чашечку кофе?

— Я не занята, — улыбнулась она.

— Хорошо.

— Мне просто лень.

Кто-то покраснел, кто-то отвел глаза, кто-то сделал вид, что ничего не слышал. Кэти было все равно.

— Ладно, — сказала она, — пришло время вам научиться делать себе кофе. Это — кофеварка, — театральным жестом показала она, и Сьюки отошла в сторону, — вы все меня слышите?

Женщина в дальнем конце зала издала какой-то гортанный звук, который Кэти восприняла как согласие.

— Итак, в случае необходимости, — объяснила она, — когда, например, я или Сьюки устанем от работы и свалим отсюда к чертям собачьим…

— Или если начнется пожар, — добавила Сьюки, — а вы хотите кофе, чтобы добавить своему бегу энергичности.

— Спасибо, Сьюки, — сказала Кэти, и Сьюки поклонилась, — Сьюки Вудроу, леди и джентльмены.

Все зааплодировали.

— Вы все, — продолжила Кэти, обводя рукой присутствующих, — должны сами уметь сделать себе кофе. Правило номер один — не паниковать. Это не страшно. Это может пугающе выглядеть, но на самом деле сделать кофе может любой дурак. Да, даже вы, сэр.

Все рассмеялись, держа в руках чашки.

— Вот вы двое, вы пришли вместе? — спросила Кэти двух пригородников, одетых в одинаковые пальто. — Вы специально договорились одеться так, чтобы дети над вами не смеялись? Так вот, у вас не вышло. Вот, возьмите кофе.

Когда в конце смены пришел Мэтт, девушки пошли с ним на кухню помочь разобраться с кучей посуды.

— Так, — сказала Сьюки, споласкивая чашки и блюдца и передавая их Кэти вытирать, — как прошло свидание?

— Ад на земле, — отозвалась Кэти, выхватывая посуду из рук Сьюки и наполняя посудомоечную машину как можно быстрее. — Я не хочу говорить об этом.

— О черт, — Мэтт постарался совместить сочувствие к Кэти и радость по тому поводу, что он не единственный в мире неудачник.

— Что случилось? — спросила Сьюки.

— Я оставила его и ушла домой, — сказала Кэти, включая посудомоечную машину. — Я не хочу это обсуждать.

— Что ты сделала?

Кэти вытерла руки и хмуро посмотрела на Сьюки:

— Только не говори, что ты сама этого сотни раз не делала. Я бросила его в ресторане.

— Ты шутишь, да? — спросила Сьюки. — Ты имеешь в виду, что не спала с ним?

— Я имею в виду то, что оставила его одного в ресторане.

— Ты ушла, пока он ел?

— Нет, — сказала Кэти, — я не такая бесчувственная сука.

— Я так и знала, что ты издеваешься.

— Я подождала, пока он пойдет в туалет, — сказала Кэти, — и ушла.

Воцарилась тишина.

— Господи, — вырвалось у Мэтта, — а я-то думал, что это я идиот.

— Подожди, — нахмурилась Сьюки, — ты хочешь сказать, что дождалась, пока мужчина твоей мечты пойдет в туалет, а потом ушла из ресторана?

— Ты говоришь так, будто я ненормальная.

— До или после десерта? — спросила Сьюки.

— До.

— Я никогда тебя не пойму, — покачала головой Сьюки.

— Я знаю, — вздохнула Кэти. — Я не хочу это обсуждать.

— Он был ужасным?

— Нет.

— От него воняло?

— Нет.

— Он к тебе лез?

— Нет. Я не хочу это обсуждать.

— Ты позвонила ему, чтобы извиниться? — спросил Мэтт.

— Нет.

Сьюки и Мэтт вздохнули и покачали головами.

— Ты собираешься ему звонить? — спросила Сьюки.

— Нет. И я не хочу это обсуждать. Снова тишина.