Слишком поздно (ЛП)

Я так обрадовался, что Слоан не шлюха.

Я позволяю руке безвольно упасть на матрац.

Блядь, так хорошо.

Я слышу шаги Слоан, поднимающейся по лестнице.

Она разозлится, увидев, что я сделал это в нашей спальне. Она думает, что я только толкаю это дерьмо, и что на самом деле сам не принимаю.

После всего, через что я из-за нее прошел сегодня, лучше бы ей промолчать, когда она зайдёт в комнату.

Блядь… как же хорошо.

Глава 19 КАРТЕР

Она вернулась домой примерно десять минут назад. Я видел, как зажегся свет на кухне.

Я сижу у бассейна с Джоном, Далтоном и каким-то парнем по имени Кевин. Они поглощены просмотром трансляции турнира по покеру на ноутбуке Кевина. Видимо, они каким-то образом смогли сделать ставки.

Я замечаю, как Далтон слушает их разговоры, двигая головой словно на матче по Пинг-Понгу и мысленно делает заметки. Я не мешаю ему. Мой мозг сегодня слишком изнурен, чтобы следить за всем, и я не могу перестать беспокоиться о том, куда исчез Аса, и что Слоан делает прямо сейчас.

Мой взгляд сосредоточен на доме. Я смотрю в окна, наблюдая за тем, как она движется по кухне, готовя себе поесть. Когда кажется, что она исчезает, поднявшись наверх, я пользуюсь возможностью и беру передышку. Мне нужно сосредоточиться – вернуть свое внимание к разговору рядом со мной. Просто нужно провести несколько минут наедине с самим собой, чтобы сделать это. Некоторые люди перезаряжаются от энергии окружающих их людей.

Но не я.

Я когда-то читал, что разница между экстравертом и интровертом не в том, как они ведут себя в обществе. Разница в том, используют ли они групповое общение как топливо или же оно их истощает. Интроверт внешне может казаться другим экстравертом, и наоборот. Но все сводится к тому, как все взаимодействует внутри человека.

Я определенно интроверт, потому что люди лишают меня сил. И сейчас мне нужна тишина для дозаправки.

- Пиво хочешь? - спрашиваю Далтона. Он качает головой, так что я встаю и бреду на кухню. Я не хочу пива. Я просто хочу тишины. Как Слоан живет с этим изо дня в день и до сих пор функционирует? Невероятно.

Захожу на кухню и первое, что замечаю - новое предложение, написанное на доске для записей. Подхожу ближе и читаю.

Он разжал кулаки и обронил ее переживания, не в силах поймать их ради нее. Но она подобрала их и растерла в пыль. Теперь она хочет держать их сама.

Я читаю строки снова и снова, пока дверной хлопок наверху не вырывает меня из транса. Я отхожу от холодильника в тот момент, когда Слоан заворачивает из-за угла на кухню. Она внезапно останавливается, увидев меня. Быстрым движением руки вытирает слезы с лица. Я вижу, как ее взгляд скользит от слов на холодильнике ко мне.

Мы оба молча стоим, всего в двух шагах друг от друга, просто глядя друг на друга. Ее глаза широко раскрыты, и я наблюдаю, как ее грудь вздымается с каждым вдохом.

Три секунды.

Пять секунд.

Десять секунд.

Я теряю счет времени, пока мы оба просто стоим и смотрим друг на друга, не зная, что делать с невидимой веревкой между нами, что стягивает нас с силой, гораздо превышающей нашу силу воли.

Слоан всхлипывает, а затем опускает руки на бедра, опуская взгляд.

- Я ненавижу его, Картер, - шепчет она.

По боли в ее голосе, я могу с уверенность сказать: что-то произошло, когда она поднялась к себе. Я смотрю на потолок под их спальней, гадая что же случилось. Когда я перевожу на нее взгляд, она смотрит на меня.

- Он в отключке, - говорит она. – Он снова употребляет.

Я не должен чувствовать облегчение от того, что он потерял сознание, но все же чувствую. – Снова?

Слоан делает пару шагов ко мне, а затем облокачивается спиной к столешнице, скрестив руки. Вытирает очередную слезу. – Он становится… - она делает вдох, и видно, что ей тяжело говорить об этом. Я подхожу и становлюсь рядом.

- Он становится параноиком, - продолжает она. - Аса думает, что скоро его поймают и это давит на него сверх меры. Он думает, что я не замечаю, но это не так. А потом он начинает употреблять и когда это происходит все… все становится ужасно для всех нас.

Я борюсь сам с собой. С одной стороны я хочу утешить ее, а с другой - эгоистично побудить ее к дальнейшему рассказу. - Всех нас?

Она кивает. - Меня. Джона. Ребят, которые работают на него, – кивает головой в мою сторону – Тебя.

Слоан произносит последнее слово с дозой горечи. Прикусив губу, она отворачивается. Я продолжаю смотреть на нее. Рукава ее рубашки натягиваются сильнее, с каждым разом когда она все крепче и крепче обнимает себя.

Она больше не плачет. Теперь она злится, и я не знаю на кого – на меня или на Аса.

Я смотрю на слова на доске.

Он разжал кулаки и обронил ее переживания, не в силах поймать их ради нее. Но она подобрала их и растерла в пыль. Теперь она хочет держать их сама.

Прочитав их снова и посмотрев на нее, мне все становится ясно. Все это время я волновался за нее. Беспокоился тем, что ей промывают мозги и она не имела ни малейшего представления о том, какой Аса человек.

- Я ошибался насчет тебя, – говорю ей.

Слоан снова смотрит на меня, на этот раз ее губы сжаты, а брови приподняты в любопытстве.

- Я думал, тебе нужна защита, – поясняю я. – Думал, ты была наивна и неопытна, когда это случилось с Аса. Но это не так. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Я думал, он использует тебя … но именно ты используешь его.

Ее челюсть напрягается от моих слов, и она стискивает зубы. – Это я его использую?

Я киваю.

Ее любопытство превращается в гнев, глаза сужаются. - Я тоже ошибалась насчет тебя, - выплевывает она. - Я думала, ты другой. Но ты такая же сволочь, как и все остальные.

Слоан поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за локоть и тяну обратно. Она ахает, когда я поворачиваю ее к себе и сжимаю предплечья. - Я не закончил, – говорю ей.

Ее глаза теперь полны шока. Я ослабляя хватку, потирая ее руки, в надежде ослабить ее гнев.

- Ты его любишь? - спрашиваю ее.

Слоан медленно вдыхает, но не отвечает.

- Нет, – отвечаю за нее. – Не любишь. Вероятно, осталась привычка, но единственное на чем может сохраниться любовь – это уважение. А его между вами нет.

Она молчит, ожидая пока я выскажусь.

- Ты не любишь его. Ты все еще здесь не потому, что ты слишком слаба, чтобы уйти, а потому, что слишком сильная. Ты миришься с этим дерьмом, потому что знаешь это не ради себя. Это не ради собственной безопасности. Ты делаешь это ради брата. Все, что ты делаешь - это ради других людей. Не у многих есть столько мужества и силы, Слоан. Это чертовски вдохновляет.

Ее губы раскрываются, и она с шумом вдыхает в себя воздух. По ее реакции становится понятно: она не привыкла к похвале. Это печально.

- Я сожалею о том, что наговорил тебе в ресторане, – искренне говорю я. – Ты не слабая. Ты не подстилка Аса. Ты…

Из ее глаза падает слеза и скатывается по щеке. Я поднимаю руку и прижимаю к ее щеке, давая капле стечь по моему пальцу. Я не вытираю слезу. Наоборот, я бы хотел сохранить ее. Это, вероятно, первая слеза от комплимента, а не оскорбления.

- Я что? - переспрашивает она, голосом, полным надежды. Она смотрит на меня, ожидая, или даже, вынуждая меня закончить предложение.

Мои глаза опускаются на ее рот, а грудь сжимается лишь от одной мысли об ощущениях ее губ на моих. Я с трудом сглатываю и заканчиваю словами, которые, я знаю, ей необходимо услышать.

- Ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал, - шепчу я. – Ты все, что Аса не заслуживает. И … - я делаю шаг ближе, а Слоан запрокидывает голову, когда я наклоняюсь к ней и шепотом продолжаю: - И ты все, что я хочу.

Слоан тихо вздыхает, и мы так близко, что я могу чувствовать ее дыхание на своих губах. Так близко, что я могу попробовать ее на вкус. Я запускаю свою руку ей в волосы, чтобы притянуть ближе, но за секунду до того как наши губы могли бы соприкоснуться, открывается дверь кухни. Мы оба отстраняемся, отворачиваясь в противоположные стороны. Я открываю холодильник и как раз в кухню заходит Джон. Я отворачиваюсь, но ловлю знакомый мне взгляд. Подозрение.