Мы с тобой одной крови (СИ)

— Ляг на живот, пожалуйста.

Когда Саске принял горизонтальное положение, Харуно начала методично касаться определённых участков спины, которые от этих лёгких касаний вспыхивали неистовым жаром.

Саске вздрогнул.

Что показательно, сама розоволосая совсем не испытывала смущения, касаясь обнажённой кожи и скользя пальцами по натренированным мышцам. Когда дело касалось медицины, все лишние эмоции отступали на второй план, уступая сосредоточенности и ледяному спокойствию.

Оперируя точными и выверенными движениями, Сакура методично разгоняла чакру, с помощью танкецу. Ей совсем не нужен был бьякуган для этого, знания о расположении точек выхода чакры и самих каналов были прочно вбиты в память заботливой самой, которая не позволяла Харуно поднять квалификацию до А ранга, пока та блестяще не сдала теорию. Для лучшего усвоения женщина просто-напросто выбивала розоволосой танкецу и блокировала потоки чакры, повторяя извечное кредо: «Болезненно, зато действенно!».

Когда с массажем было покончено, Сакура сказала Учихе одеваться и отошла к небольшой раковине. Ей нужно было ополоснуть руки от растительного состава, который должен был стимулировать восстановление каналов в культе Учихи. После она вежливо попрощалась с темноволосым, напомнив, что в ближайшие часы с чакрой усердствовать не стоит, применяя лишь «в случаях смертельной опасности, или неожиданного предшествия Кагуи». И прежде, чем Саске успел осознать, выскользнула в коридор.

Тихо хмыкнув, Учиха поспешил последовать её примеру, но не успел он и завернуть за угол, как увидел Харуно, мило разговаривающую с тем зеленоволосым, имени, которого Саске предпочёл не запоминать.

Злость тут же поднялась внутри, но брюнет не дал ни единой эмоции отразиться на лице. Но взгляд, направленный на парочку, вышел вполне себе красноречивым. Впрочем, длился он лишь несколько секунд, после чего Саске отправился дальше, минуя их.

Но Сакуре этого оказалось достаточно.

Пробормотав Судзуки что-то наподобие «подожди минутку» она торопливо выскочила за Учихой, который за это время уже успел выйти за пределы здания.

— Ты не имеешь права осуждать меня, ясно? — гневно выкинула она, борясь с волосами, гонимыми ветром.

Учиха остановился.

— Не можешь смотреть в мою сторону таким взглядом. Не теперь!

Он не двигался.

— Ты ведь сам так решил, помнишь? Сам ушёл той ночью, не сказав мне ни слова. Поэтому довольно! Я больше не намерена терпеть подобное от человека, который ни-че-го ко мне не чувствует.

И развернулась прочь, чувствуя себя опустошенной.

Но не успела она сделать и пары шагов, как почувствовала стальную хватку, и чужие руки потянули её в сторону.

Оказавшись в такой близости от Учихи, Сакура ошеломленно замерла.

Его и без того тёмные глаза стали и вовсе непроглядными, из-за бушевавших в глуби эмоций.

— Ты так уверена в этом, Сакура? — вкрадчиво прошептал Саске и, прежде, чем она смогла это осознать, впился в её губы грубым поцелуем…

========== Глава 15 ==========

Боль, гнев, одиночество.

Они жадно впитывали новые ощущения, захлебывались ими, но отступать и не думали. Этот поцелуй… в нём не было ни капли нежности, понимания или теплоты. Лишь борьба. Бесконечное, неистовое противостояние задетой гордости.

Жёстче, глубже, сильнее.

Терзая острыми зубами нежную плоть, Саске и Сакура прокусывали губы до крови и тотчас слизывали маленькие багряные капельки, что металлическими нотками отдавались на языке. А когда кислород в лёгких заканчивался, они отстранялись, судорожно хватая ртом воздух и зарывались пальцами в волосы.

Больше.

Жёсткие чёрные пряди и розовый шёлк. Они с наслаждением впивались в них, обхватывая пальцами корни и, не жалея сил, оттягивали пряди на себя, претендуя на главенство. Плевать на ноющий скальп и на то, что фаланги давно гудят от усталости. Они упрямо продолжали свою пытку, глядя в охваченные пеленой глаза друг друга. Только победа и никакого отступления.

— Это ничего не значит… — неразборчиво шептала розоволосая, хватая ртом новую порцию кислорода.

Брюнет, не возражая, накрыл опухшие от подобного натиска губы очередным поцелуем. До глубины. Они прекрасно знали, что это не так.

Вскоре одних волос стало слишком мало, и любопытные руки стали исследовать шею, ключицы и плечи. Они неторопливо скользили по чужим изгибам, опускаясь всё ниже, в стремлении отобрать тепло, впитать в себя запах и навсегда запечатлеть его внутри.

Ярче.

Они были жаждущими, которые наконец-то добрались до кромки реки. Странниками, что слишком долго оставались в одиночестве и сейчас пытаются заполнить зияющую пустоту. И они были зверями. Дикими, необузданными животными, что движимы лишь голыми инстинктами.

Пантера и ягуар — вот, кем они тогда были.

Ни Саске, ни Сакура не знали, сколько они провели там, на улице, в отчаянной борьбе с друг другом. Время потеряло над ними всякую власть. Но холодные капли дождя, падающие с небес, привели их в чувство, заставляя отстраниться. Момент упущен.

«Закончилось…» — эта мысль резко вспыхнула в их сознании, заставляя вздох слететь с губ.

Ещё какое-то время Сакура ошарашенно глядела на Учиху, не веря в то, что произошло, а потом резко развернулась в сторону и, обхватив себя руками, направилась прямиком к госпиталю.

Всё вновь катилось к чертям…

***

— Выдыхай. — устало велела Цунаде, показываясь из-за дверей третьей операционной.

Женщина устало прислонилась к стене, растирая онемевшие мышцы.

Сакура быстрым шагом подошла к ней, на ходу активируя ирьедзюцу. Сенджу блаженно застонала.

— Если это твоя благодарность за спасение жизни дочери, продолжай. — довольно произнесла женщина, чувствуя, как лечебная чакра распространяется по организму, снимая накопившуюся усталость.

Когда розоволосая закончила, они неторопливо направились в её кабинет, где Пятая принялась посвящать её в детали.

— Вопреки всем нашим опасениям, операция прошла хорошо. — начала она, отпивая глоток чёрного чая с большим количеством сахара. — Мне даже удалось немного уменьшить перекос, но говорить об этом пока рано. Сначала нужно убедиться, что тело не отторгает приживленные ткани. Пусть я и использовала для их создания клетки Саске, что значительно увеличивает шансы на благоприятный прогноз.

Сакура кивнула и вымученно улыбнулась, отставляя пустую кружку.

— При условии, что Какаши не ошибся в предположениях, и в тот день Сарада действительно пробудила шаринган, то, что твои клетки не подошли — вполне естественно. — ободрила Цунаде, думая, что причина терзаний Сакуры кроется лишь в этом. — Проявление додзюцу, пусть и врождённого, запускает перестройку организма на клеточном уровне, вследствие чего меняется восприимчивость и проводимость чакры. И, так как Учиха тоже является его носителем, их характеристики совпадают. Это генетика. — пожала плечами. — Поэтому ты не виновата в том, что не смогла ей помочь. Ты поняла меня?

И вновь отстранённый кивок, сопутствующийся задумчивым взглядом.

Сейчас мысли Харуно были заняты не одними лишь угрызениями совести, по поводу своей неспособности помочь. И, к сожалению, никакие слова Учителя не могли изменить того, что произошло всего тридцать минут назад под проливным дождём.

Сакура облизала искусанные губы, отчего ранки неприятно защипали, напоминая о себе.

Ничто не могло.

***

Следующие дни пробежали на удивление быстро. Сарада потихоньку оправлялась от операции, а её кейракукей не выказывала признаков отторжения, поэтому даже Сакура, всегда неусыпно следящая за состоянием дочери, немного ослабила хватку, позволив им обоим вздохнуть от облегчения.

Спустя ещё двенадцать дней младшей Харуно даже разрешили покинуть постель и вновь передвигаться с помощью инвалидного кресла, что одновременно радовало её и огорчало.

После того, как пагубное влияние чакры было приостановлено, брюнетка вновь начала обретать свою прежнюю жажду к жизни, и ограничение в виде коляски сильно раздражало девочку, вызывая так ненавистное ей чувство собственной ущербности. Но поделать с этим Харуно ничего не могла. Пусть её физическое состояние понемногу улучшалось, и ноги больше не напоминали тощие жерди благодаря упражнениям, которые она выполняла под бдительным присмотром специалиста, Сараду ещё мучила противная слабость, заставляя спать по четырнадцать часов в сутки, когда раньше ей вполне хватало шести. Из-за этого она удостоилась уважительного взгляда от Шикадая, а также порции насмешек со стороны блондинистого друга, прозвавшего её сущим ленивцем.