Лучшие подруги

– Мои родители уже давно в отеле: у мамы снова разболелась голова, и им пришлось рано уехать. Я хотел посмотреть, как Карен и Райн сядут в машину, и сказал отцу, что возьму такси. Ты знаешь, где здесь телефон?

– Я могу тебя подвезти. Где вы остановились?

– В Вударт-Армс.

Челси оглядела комнату. Подняв с пола упавшую вешалку, она взяла салфетку и стерла пудру с туалетного столика.

– Они выглядели счастливыми, – говорил Томас, следуя за ней по пятам. – Карен такая застенчивая. Я не думал, что у нее будет большая свадьба. Хотя тетя Сесилия вряд ли согласилась бы на скромное семейное торжество.

Челси не ответила.

Томас поднял с пола коробку и с видом лихого баскетболиста бросил ее в мусорную корзину.

– Два очка! – стараясь казаться непринужденным, воскликнул он. – Знаешь, почему родители не стали настаивать, чтобы я уехал вместе с ними? Они догадались, что я хочу поговорить с тобой.

– Ты о чем? – Челси пристально посмотрела на Тома.

– О том, что ты мне очень давно нравишься, а я все никак не могу сказать тебе об этом.

– Сейчас не самое лучшее время для таких разговоров, – сказала Челси, выходя из комнаты.

– Я думал, что мы могли бы где-нибудь посидеть, выпить.

– Разве тебе уже двадцать один? По закону в Техасе раньше не наливают.

– У меня есть фальшивое удостоверение личности. К тому же я выгляжу старше своих лет. Ну, как?

Спустившись вниз, они встретили священника.

– Очень мило с вашей стороны, что вы задержались. Спасибо. С остальным, пожалуй, я справлюсь сам, – приветливо улыбаясь, сказал он.

Челси взглянула на Томаса:

– Я оставила машину за церковью.

– Давай ключи, я мигом…

Вскоре молодые люди уже ехали по направлению к маленькому бару, в который Челси частенько заглядывала, когда училась в колледже.

Музыка гремела вовсю, дым разъедал глаза, но народец здесь собирался весьма милый (в основном ровесники Челси) и в высшей степени неагрессивный. К тому же тут не очень-то внимательно проверяли удостоверение личности. Томас без труда получил джин с тоником и подсел к Челси, с праздным любопытством рассматривающей танцующие в центре зала пары.

– Как ты думаешь, где они сейчас? – небрежно спросил он. – Я имею в виду Карен и Райна.

– Не имею понятия. Давай потанцуем.

– С этим у меня слабовато. Челси едва заметно усмехнулась:

– Ас чем не слабовато?

– Что, хочешь посмотреть прямо здесь? – Томас недвусмысленно хмыкнул.

Челси никогда не разрешала мужчинам разговаривать с ней в таком тоне. Она прекрасно поняла, на что намекает ее кавалер; провести одну ночь и разбежаться – это не было ей интересно. Но сегодняшний день, похоже, Челси решила сделать исключением.

– Моя квартира в нескольких кварталах отсюда, – удивляясь собственному нахальству, сказала она.

– Это приглашение? – несколько опешив, спросил Томас.

– Да…

По дороге домой Челси успела пожалеть, что пригласила Томаса. Он ей нравился, но и только. О маломальской влюбленности или даже просто влечении говорить не приходилось. Ей не следовало соглашаться на секс с ним, но… Человек, которого она любила всем сердцем, женился сегодня на ее лучшей подруге. Так к чему все эти условности? К чему забивать себе голову нелепыми моральными установками?..

Пока Томас осматривал квартиру Челси, она приготовила им по бокалу коктейля. Постель и кое-какая мебель, купленные самой Челси, стояли в большой комнате.

Занавески на окнах заменила огромная темно-зеленая портьера; старинный дубовый паркет, недавно отреставрированный новой квартиранткой, выглядел лучше всяких новомодных ковровых покрытий. На стенах висели картины.

– Твои? – спросил Томас, когда Челси протянула ему бокал.

– Да, а что?

– Ты великолепно рисуешь.

– Спасибо.

Челси не любила, когда ей говорили «великолепно». К чему праздные комплименты? Она и без них знала, что рисует хорошо. «Но пусть мальчик думает, что мне приятно», – подумала Челси.

– А что там? – спросил Томас, указывая на закрытую дверь.

– Там темница, – она улыбнулась и приоткрыла дверь. – На самом деле здесь я рисую. Трудновато, когда мастерская и спальня в одной квартире: запах скипидара – вещь довольно неприятная. Приходится плот нее закрывать двери.

– И как ты это выносишь? – Сунув нос в мастерскую Челси, спросил Томас.

– Привычка…

Словно, наблюдая со стороны за кем-то другим, Челси видела, как Томас подошел к ней и поцеловал ее в губы. Она ответила на поцелуй, но, ничего не почувствовав, поцеловала его снова. Юноша не замечал ее равнодушия, для этого он был слишком взволнован.

Челси быстро, одним махом допила свой коктейль и обвила его шею руками. Вскоре поцелуи Томаса стали возбуждать ее. Почувствовав это, он попытался расстегнуть на ней платье. Она не сопротивлялась. Правда, в какой-то момент ей захотелось прогнать его, пока не поздно. «Впрочем, он не из тех, кто будет настаивать. Он уедет, как только услышит «нет», – подумала Челси, досадуя на саму себя. Ей не хотелось заниматься сексом с мужчиной, которого она не любила, но остаться одной в этот вечер она боялась. «Будь, что будет, – мелькнуло у нее в голове, – завтра ни он, ни я даже и не вспомним эту ночь».

Челси выскользнула из платья и помогла Томасу снять с себя лифчик. Его неловкость немного раздражала ее. Словно питая ее мысли, он торопливо стянул с нее колготки.

Обнаженная, Челси отбросила покрывало и легла на кровать. Томас быстро разделся и оказался рядом с ней.

Ощущая прикосновения его рук, Челси, наконец, расслабилась. Она прижалась к нему всем телом, пытаясь разбудить в себе желание и хоть на мгновение забыть о Райне… Томас целовал ее губы, шею, грудь. Его ласки становились все смелее и смелее. Челси тихо застонала и закрыла глаза.

Когда он вошел в нее, она вскрикнула от нетерпения. Вот то, чего ей так недоставало сегодня, вот то, от чего можно почувствовать себя живой. Она, словно кошка, вцепилась в Томаса, пытаясь убежать от холодного одиночества, все еще преследовавшего ее.

Мальчик оказался не очень умелым, но энергичным любовником. Челси еще не была близка к оргазму, а Томас уже задрожал всем телом и рухнул на нее. Некоторое время он лежал, словно мертвый. «И ради этого стоило так стараться, – мысленно рассмеявшись, подумала Челси. – Бедняга! Если бы он только знал, как мне далеко до подобной страсти…»

– Это было великолепно! – с трудом откинувшись на подушку, произнес Томас.

Только сейчас Челси поняла, что со времени их первого поцелуя они не сказали друг другу ни слова. Вместо того чтобы прогнать одиночество, секс заставил ее почувствовать себя еще более одинокой, чем когда-либо.

– Думаю, я должен идти, – наконец сказал он. – Не хочется, чтобы родители спрашивали, где я провел всю ночь.

– Да, это ни к чему.

«Интересно, неужели Томас остановился в одном номере с родителями? Если нет, то откуда они узнают, когда он вернулся в отель?» – подумала Челси; ей проще было разговаривать с собой, чем с Томасом, она тяготилась его присутствием.

– Вызвать тебе такси?

– Было бы чудесно. Спасибо.

Сейчас, когда «ночь любви» была позади, он, казалось, испытывал неловкость.

Челси радовалась тому, что завтра рано утром Томас уедет к себе в Миссисипи и по крайней мере год не появится здесь снова. Сегодняшний вечер был ошибкой, и она хотела забыть его как можно скорее.

Накинув на себя покрывало, Челси подошла к телефону, Томас же, стараясь не дышать носом – от запаха краски у него начинала болеть голова, – пошел в ванную комнату. Позвонив, Челси свернулась калачиком в кресле и стала ждать. Через несколько минут к дому подъехало такси.

– Машина уже внизу, – услышав скрип тормозов, крикнула она.

Томас торопливо вернулся в комнату, надел пиджак, сунул свой галстук в карман и, наконец, взглянул на нее.

– Спасибо, Челси. Это было здорово. Я никогда не забуду нашей с тобой ночи.

– Я тоже. Ты лучше поторопись, а то таксисты не любят ждать.