Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви (ЛП)
Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви (ЛП) читать книгу онлайн
Большинство из нас знают, что во время путешествий в себя не стоит надеяться на карту. Но я считаю Франклина Во картой, если точнее — Картой земель человеческой сексуальности. Трудно описать, как сильно его исследования этики межличностных отношений повлияло на мою собственную траекторию. Если я вижу дальше, то потому, что стою на его плечах.
Франклин делился в сети своими размышлениями о полиамории на протяжении восемнадцати лет, но сам оставался для своих читателей тайной. Мне как писателю это очень близко: вы берёте из себя идеи, которые хотите выразить и слова, в которые их обрамляете, но ни идеи, ни слова не сближают читателя с вами.
Но я также знаю, что наши писательские решения, предубеждения и идеи являются побочными продуктами осмысления нашего собственного опыта. Мы передаём читателям и идеи, и опыт, выражая ему невероятное доверие. Доверие, именно это вы держите сейчас в своих руках.
Смешение карт это не просто личная история мужчины в поисках любви, это путевой дневник первопроходца. Вслед за Франклином мы начинаем разгадывать общественные ожидания об отношениях и подвергать вопросу фундаментальное предположение, что любовь связывает двоих. Но если «двое» это не единственна возможная форма любви, каковы остальные? И как человек может строить отношения в разных формах, оставаясь при этом понятным для своих партнёров?
Когда Франклин начинал свой путь, полиамория ещё не была устоявшейся концепцией. Его веб-сайт, где он писал про хорошие подходы к полиамории на основании своего опыта, однажды стал полезным ресурсом для многих, однако для него самого никаких руководств не было. В данной книге он мучительно описывает, как отталкивал любимых, пытаясь найти баланс между защитой отношений с его женой Целести и развитием всех остальных отношений, возникавших на его пути.
Ему предстояло обнаружить что для того, чтобы завершить свой путь, чтобы прийти в то место, где его отношения будут удовлетворять других так же, как и его, ему надо будет вернуться по своим следам к самому началу. Вернуться в то место, где он когда-то признал свои основные отношения перевешивающими дополнительные и отказаться от этих весов.
Да, это история любви. Но в большей степени, чем что-то другое, это история того, как научиться стать безопасным местом для роста любви. Содержащиеся в ней уроки пригодятся всякому, кто осмеливается любить, в моногамных ли отношениях, в полиамурных или в любой другой конфигурации отношений. Делая это, он бросил вызов обычаю полиамории, дожившему до нынешнего дня — иерархическим отношениям, утверждая, что иерархия отрицает стремления любовников и потенциальных любовников, находящихся вне основных отношений.
Не бывает исследования неизвестных земель без трудностей, не бывает истории любви без боли. Если в таком путешествии и попадётся карта, на ней окажутся известные по сказкам знаки неизвестности вроде HIC SVNT LEONES (здесь водятся львы — искажённая латынь). Иногда для того, чтоб признать, что иногда львы это мы сами, требуется большая отвага. Это именно мы терзаем тех, кто пытает счастья на дороге.
Но это не история о спасении. Это история о людях, которые хотели друг другу добра, но не знали как его делать. Получилась фигня. И эта фигня перед нами, как бы для того, чтоб показать проделанную автором работу.
Я надеюсь, что это путешествие повлияет на ваши собственные пути, в той же степени, как оно повлияло на мой.
Ав Флокс (AV FLOX), Калифорния, США, Апрель 2015
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Три наихудших момента моей жизни случились в машинах.
Спустя полжизни, я всё ещё ярко помню последний раз, когда я видел Руби. Мы ужасно поругались по телефону. Я сказал ей, что хочу больше никогда с ней не разговаривать. Конечно, это не было правдой. Я очень хотел говорить с ней. Я хотел вернуть те отношения, которые у нас были, те, что дотла сгорели в огне моей неуверенности. Я хотел, чтоб она видела и понимала меня. Я так сильно хотел, чтоб боль ушла, что не замечал, что сам её создаю. Я думал, что всё это значит, что я хочу, чтоб она ушла навсегда. Когнитивный диссонанс между ужасно сильным желанием её любви и тем, что я считал её виноватой во всём, разрывал меня на части. Так что я сказал, что хочу больше никогда с ней не разговаривать и повесил трубку.
Руби приехала в Тампу, чтоб сделать последнюю попытку вытащить из катастрофы хотя бы какую-то часть дружбы. Был конец лета и в лучших традициях Юго-западной Флориды дождь весь день то стихал, то начинался вновь. После того, как Руби съехала от на, я превратил её бывшую спальню в офис. В квартире не осталось никаких следов того, что она когда-то жила тут. Она не хотела говорить со мной в этом месте, которое когда-то было её домом, но стало совершенно безжизненным, так что мы сели в её машине, а дождь всё шёл, а по ветровому стеклу текли потоки воды.
Она сказала, что очень любит меня. Я сказал, что не верю ей. Она уехала.
Я чувствовал пустоту.
Во время всего этого, Целести была полностью на моей стороне, без вопросов соглашаясь с моей интерпретацией происходящего.
Одной из самых больших странностей в завершении наших отношений было то, как твёрдо я верил, невозможность такого исхода. Я верил, по настоящему верил в том, что если я смогу показать Руби насколько я расстроен, как мне больно, она признает свою вину, извинится за все свои ошибки, в которых я был уверен и перестанет делать всё то неправильно, что, как мне казалось, она делала. Я уверил себя в том, что вся вина лежит на ней. Если бы я смог просто показать ей это, всё было бы хорошо.
Моя боль была настоящей. Просто это не была её вина. Это был второй трудный урок: иногда ответственность за наши страдания лежит не снаружи, а изнутри. Неуверенность как подлый ублюдок разрывает нас на части, нашёптывая нам в ухо: «Видишь, как обошёлся с тобой этот человек?»
Моё сердце было наполнено пламенем и разрушением. Я бушевал в плену у своей собственной неуверенности. И вот, она ушла. Я проснулся на следующей день, моё сердце было разбито и ничего нельзя было сделать.
Руби была не последней, кто пострадал от моего несовершенства и от недостатков наших отношений с Целести.
После того, как Руби переехала, мы с Целести столкнулись с финансовыми сложностями. Переезд пришёлся на катастрофическое время. Я как раз потерял работу. Муж и жена, владельцы предпечатного бюро, в котором я работал, однажды решили обратить всё в наличные. Они перестали платить поставщикам и приостановили все прочие платежи. В пятницу вечером, после того, как все ушли, они забрали из офиса всё, что можно было обратить в деньги, опустошили банковские счета и исчезли.
На следующее утро я пришёл на работу и обнаружил, что мой ключ не подходит к замку. В помещении был ужасный беспорядок, мебель была перевёрнута, компьютеры и оборудование исчезли. Все рабочие папки были выброшены в мусорный контейнер позади здания. Я провёл несколько дней, копаясь в контейнере и отыскивая в нём принадлежащие клиентам фотографии и прозрачки, собирая в папки наполовину сделанные работы и возвращая их владельцам. Собственник офиса нанял частого сыщика, который проследил их до курорта в Мексике, где они расспрашивали о возможности покупки собственности у моря. Больше о них никто никогда не слышал.
Надеясь с пользой использовать контакты, появившиеся у меня за время работы, я начал собственный бизнес консультирования в области компьютеров. Целести работала менеджером в сети аптек, но новый региональный начальник сказал, что женщинам в руководстве места быть не может и у неё есть выбор — вернуться в продавцы или быть уволенной. Она выбрала последнее и решила начать новую карьеру, вернуться к учёбе и стать ассистентом дантиста. Обучение было дорогим и её ускоренная программа с большой нагрузкой означала, что она не может одновременно учиться и работать. Так что я зарабатывал за двоих, выполняя всю работу в области консультирования, компьютерных сетей, дизайна и рекламы, которую только мог получить. Интернет ещё не стал частью обычной жизни людей, я не мог позволить себе объявление на Жёлтых Страницах, так что почти вся моя реклама заключалась в слухах. Финансовые сложности подвергли наши отношения с Целести огромному стрессу. Мы были печальны и почти постоянно спорили о деньгах.
7
В самом начале 90-х, через несколько месяцев после как наши дороги с Руби разошлись, мир вокруг нас с Целести стал меняться. Мои контакты в предпечатном деле окупились и я получил работу в большом, высококлассном бюро подготовки графики. Я полюбил это место. Они платили мне за то, что я игрался с чудесным и весьма дорогостоящим оборудованием: барабанными сканерами почти трёхметровой длины, устройства фотовывода, печатающие изображения на огромных рулонах фотоплёнки. Я работал с широко известными и влиятельными клиентами из рекламной и печатной индустрии. Мои работы превращались в постеры в Нью-Йоркском метро и обложки общенациональных журналов.
Целести получила сертификат ассистента дантиста и почти сразу же получила хорошо оплачиваемую работу. Она любила её и получалось у неё отлично.
Мы переехали из квартиры, в которой жили с Руби, в новую квартиру в районе университета. Несколько наших друзей жили в том же комплексе. Гай, мой друг по Новому Колледжу, отличавшийся неортодоксальными вкусами в области выпивки, получил свою степень бакалавра. Он со своей собакой переехал в Тампу и поселился квартире, отделённой от нашей всего лишь парковкой.
Мы приобретали новых друзей не теряя времени и вскоре начали устраивать вечеринки на новом месте. Одна из них, получившая особенно дурную славу, представляла собой почти сорок человек, сидящих плечом к плечу, выпивающих и болтающих. Кто-то нашёл пятифунтовую упаковку резиновых колец. (Я до сих пор не имею ни малейшего представления откуда она взялась.) За этим последовала Великая Резиночная Война юго-восточной Флориды. Воздух заполнился летящими резиновыми кольцами и из одного конца квартиры было не видно другого. Окна были открыты, так что ещё несколько недель земля под каждым из них была покрыта причудливым слоем резиновых колечек.
Однажды я, просто для забавы, зашёл в магазин фотоаппаратов. Увидев на витрине бывшую в употреблении плёночную зеркалку Canon, я купил её. Начав фотографировать друзей, я обнаружил в себе любовь к фотографии. Гай нашёл на какой-то распродаже старый увеличитель, и мы установили его в ванной комнате. Я стал очень увлечённым фотолюбителем и проводил выходные фотографируя, а поздними вечерами сидел в импровизированной тёмной комнате, окружённый кюветами с растворами и множеством сохнущих отпечатков, свисающих с приделанных к стенам лесок. Лучшие из этих фотографий пополняли постоянно меняющийся коллаж в жилой комнате.
Я возродил свою BBS, на этот раз на устаревшем компьютере Amiga, который, несмотря на свой возраст, подходил для этой задачи куда лучше, чем RadioShack, на котором она работала раньше. Я начал общаться с людьми, связанными с BBS в Тампе. Так я познакомился с Беллой.
Во времена моего детства в Венанго, мы каждый день проезжали по дороге в школу мимо маленькой церкви. Перед ней всегда была какая-нибудь надпись, менявшаяся раз в неделю. Какое-нибудь духовное послание, сложенное из больших чёрных пластиковых букв. Однажды плакат гласил: «Твоя жизнь либо сияет светом, либо отбрасывает тень».
Я помню, как эта надпись заставила меня почесать затылок. Мне, даже школьнику казалось, что в этой мысли есть что-то неправильное, но я не мог указать — что именно.
