История любви одного парня (ЛП)

потусоваться с тобой, потому что сомневаюсь в себе или хотел присоединиться. У меня нет

никаких сомнений в том, кто я. Ты мне действительно нравишься, но я здесь не для того чтобы

обратиться в веру.

Ветер свистит за окном на улице – так близко у окна прохладно – а внутри, он изучает

меня, без эмоций.

– Не думаю, что ты хочешь присоединиться, – его лицо розовеет. От холода. От холода.

Это не из– за тебя, Таннер. – Я и не думал, что из– за этого ты… – он качает головой. – Не

беспокойся. Я не стану пытаться уговорить тебя вступать в церковь. Только не после того, о чем

ты поделился со мной.

Мой голос непривычно робкий:

– Ты же не расскажешь никому?

– Конечно, нет, – его мгновенный ответ. Он пристально вглядывается в пол, работая

челюстью над чем– то нечитаемым для меня. Наконец, он копается в своем кармане. – Я…вот.

Почти импульсивно он вручает мне небольшой клочок бумаги. Он теплый, как будто был

зажат в его руке.

Я раскатываю его, уставившись на десять цифр внутри. Номер его телефона.

Он, должно быть, написал его заранее, возможно, до того, как ушел из дома, пихнув его в

свой карман, чтобы принести мне.

Понимает ли он, что это сравни вручить мне гранату? Я могу разорвать все этим, и в

частности его телефон. Я очень много пишу смс– ок, но господи – то, что у меня возникает

желание отслеживать его движения, когда он в классе, кажется одержимостью дьявола. Понимать,

что я могу дотянуться до него в любое время – пытка.

– Я не… – он начинает, а затем смотрит мимо меня. – Ты можешь позвонить мне или

написать. По любому поводу. Когда угодно. Чтобы встретиться и обсудить твой аутлайн, если

тебе потребуется.

В груди болезненно сжимается.

– Да, конечно, – зажмуриваюсь. Такое ощущение, что он вот– вот сорвется, и от

необходимости ответных слов все мои внутренности сжимаются. – Спасибо.

Он встает.

– Не за что. В любое время.

– Себастиан?

– Да?

Наши взгляды встречаются, и я не могу поверить в то, что собираюсь сказать:

– Я определенно хочу встретиться снова.

Его щеки вспыхивают цветом. Он правильно перевел это в своей голове? И что я сам

сказал? Он знает, что мне нравятся парни, поэтому должен понимать, что я говорю не только о

книге. Себастиан изучает мое лицо, порхая ото лба, к моему рту, подбородку, к моим глазам, и

снова к губам, перед тем как совсем отвести взгляд.

– Мне, наверное, пора.

Я – клубок колючей проволоки; какофония голосов, выкрикивающих в моей голове

инструкции.

Поясни, что ты имел ввиду только учебу!

Спроси о книге!

Извинись!

Повышай ставки и признайся ему в своих чувствах!

Но я только киваю, рассматривая его напряженную улыбу, как он убегает к лестнице и

исчезает за поворотом начищенного до блеска дубового покрытия.

Возвращаюсь к своему ноутбуку, открываю пустой документ и выливаю все это на

страницу.

Глава 6.

«Это мой номер»

«Кстати, это Таненр»

«Эм, то есть Таннер»

«Не могу поверить, что только что опечатался в собственном имени»

«Хаха! Я именно так и запишу твой контакт»

«От Себатсиана»

«(Заметил, что я сделал)»

Я ухмыляюсь в телефон следующие двадцать минут, перечитывая нашу переписку снова и

снова. Телефон прилип к моей ладони; я уверен, что родителям интересно, чем я занимаюсь – могу

сказать это по их обеспокоенным взглядам за обеденным столом.

– Убери телефон, Тан, – просит папа.

Я укладываю его «лицом» вниз на стол.

– Простите.

– С кем ты переписываешься? – спрашивает мама.

Я понимаю, что им не понравится это, но не собираюсь лгать.

– С Себастианом.

Они обмениваются взглядами через весь стол.

– Наставником? – подтверждает мама.

– Можешь перечитать, – протягиваю ей телефон. – Ты все равно сможет это сделать, так

ведь?

Она неохотно принимает его, как будто ожидает увидеть намного больше, чем хочет. Ее

лицо смягчается, когда она читает эти безобидные слова.

– Очень мило, но, Таннер… – она позволяет последней части сойти на нет и смотрит на

папу для поддержки. Возможно, она не совсем уверена в том, насколько авторитетно будет

выглядеть, пока на ней радужный фартук «ГОРДОСТИ».

Папа тянется за телефоном, и его лицо тоже смягчается, пока он читает, но затем его

взгляд мрачнеет.

– Вы встречаетесь?

Хейли фыркает.

– Нет, – отвечаю я, не обращая на нее внимания. – Господи, ребят. Мы вместе работаем

над проектом.

Стол погружается в раздражающе– скептическое молчание.

Мама не выдерживает.

– Он знает о тебе?

– О том, что я превращаюсь в тролля после заката? – качаю головой. – Не думаю.

– Таннер, – мягко произносит она. – Ты знаешь, о чем я.

Знаю. К сожалению.

– Умоляю, успокойтесь. Не похоже, что у меня есть хвост.

– Милый, – начинает мама напугано. – Ты намеренно недопонимаешь…

Мой телефон жужжит перед отцом. Он поднимает его.

– Снова Себастиан.

Протягиваю руку.

– Пожалуйста?

Он возвращает его мне, нахмурившись.

«Меня не будет на занятиях на этой неделе»

«Просто хотел, чтобы ты знал»

Грудь будто раскалывается, линия разрыва расходится посередине и борется с сияющим

солнцем, которое расцветает у меня внутри, потому что Себастиан решил меня предупредить.

«Все в порядке?»

«Да. Мне просто нужно съездить в Нью– Йорк»

«Мы делаем это? Теперь мы непринужденно переписываемся?

«Ой, представь себе»

«Хаха! Уверен, что буду постоянно казаться растерянным»

«Когда ты уезжаешь?»

Мама громко вздыхает.

– Таннер, ради всего святого, пожалуйста, прекращай переписываться за столом.

Я бормочу извинения под нос и встаю, убираю телефон «лицом» вверх на кухонный

островок и возвращаюсь на свое место. Оба моих родителя молчат угрюмо и агрессивно, и я

бросаю взгляд на свою сестру, понимая, что она сейчас проживает самый лучший момент в своей

жизни, наблюдая, как на меня надвигаются неприятности первый раз в жизни.

На фоне царапания тарелок и звука, перестукивающегося льда в стакане с водой, хмурая

осведомленность кружит над столом, и как результат чувство неловкости стягивает мой желудок.

Мои родители знают, что я влюблялся в парней раньше, но никогда не было подобного положения

дел. Теперь же есть парень с именем и номером телефона. Мы так классно относимся к этому, но

я понимаю сейчас, сидя за тихим обеденным столом, что присутствуют слои их одобрения.

Возможно, для них проще так к лассно относиться к этому, когда они только и твердят мне, что

мне не разрешается встречаться ни с одним парнем из Прово. Мне можно будет влюбляться в

парней только после выпуска и с тем, кого мои родители выберут из допустимого круга

интеллигентных, прогрессивных мужчин не– мормонов?

Папа откашливается, признак того, что он подбирает слова, и мы все смотрим на него,

надеясь, что он выровняет этот самолет вовремя. Я жду, что он скажет что– нибудь о «слоне в

комнате», но вместо этого он останавливается в безопасной зоне:

– Расскажите нам о своей учебе.

Хейли начинает перечислять несправедливости десятого класса, как ей приходится

сгибаться из– за шкафчика в нижнем ряду, как отвратительно пахнет в женской раздевалке, и как