Такой прекрасный, жестокий мир

– Как вы себя чувствовали?

– Сильным. Более агрессивным. Я мог дольше тренироваться, быстрее бегать. Я… я был спринтером… скинул четверть секунды со своего лучшего времени. Завоевал все главные призы в Штатах.

С некоторым усилием Винс показал на застекленный шкаф, полный сверкающих спортивных трофеев. Сара представила Винса, любовно полирующего кубки, и у нее защемило сердце.

– Должно быть, вы были очень хороши, – сказала она.

– Лучше всех, – резко бросил Луи.

Винс снова закашлялся.

– Принести что-нибудь? Воды? – спросила Сара.

Винс кивнул, и Сара вышла в сумрачную кухню. Единственное окно было разбито и заколочено досками. В сушилке стоял стакан с Микки Маусом – из тех, что бесплатно дают в дешевых закусочных, и Сара наполнила его до краев. На стене висела фотография: бегун, разрывающий финишную ленточку. Саре понадобилось несколько секунд, чтобы узнать Винса в здоровом мускулистом атлете на снимке. Чувствуя невыразимую печаль, она вернулась в гостиную.

Винс поднес стакан к губам, с трудом контролируя трясущиеся руки. Напившись, он вытер мокрый подбородок и продолжил:

– Я превысил нормальную дозу. Начал комбинировать.

– Что это значит?

– Стал смешивать стероиды, пытаясь подобрать подходящий баланс. – Он горько рассмеялся. – Как будто существует правильный баланс. Затем все полностью вышло из-под контроля.

– Каким образом?

– Винс, совершенно не обязательно вспоминать это снова. Леди, вы давите на него.

– Все нормально, Луи. Я хочу, чтобы люди знали: то, что я сделал – неправильно. Эта девушка считает меня чуть ли не героем. – Винс снова показал на свои трофеи. – Спросите Лоретту, какой я герой на самом деле.

– Это ваша жена?

– Теперь уже нет. – Большие глаза Винса наполнились слезами. – То, что я сделал с этой женщиной…

Он уже плакал не стесняясь. Сара крепко сжала его исхудавшие пальцы.

– Хотите остановиться?

– Я бил ее. Как я и сказал, наркотики возбуждали во мне агрессию. Дикую ярость, как они говорили. Ей достаточно было приготовить что-то, что я не люблю, и я ломал ей ребра. И продолжал принимать ту дрянь. Похвалялся своей силой. Дошло до того, что в День Благодарения моя жена попала в больницу с сотрясением мозга. Только тогда я понял, что со мной происходит, но Сэмвел сказал: «К черту твою жену, у тебя впереди Олимпийские игры». В тот день я в последний раз ударил жену, но в последний раз только потому, что она не захотела больше терпеть. Забрала детей и ушла.

Винс замолчал. Луи неловко заерзал на стуле.

– Не возражаешь, если я сварю кофе?

– Ты знаешь, где его найти, – сказал Винс и, когда Луи вышел из комнаты, добавил: – Он хороший человек.

– Почему вы все-таки согласились поговорить со мной? – спросила Сара. – Вы наверняка подвергаете себя опасности.

– Разве Луи не сказал вам? У меня рак. Ронни Фиретто теперь ничего не может со мной сделать. Я все равно скоро умру. Но я беседую с мальчишками в спортивных залах. Каждый из них мечтает прославиться, выбраться отсюда. Я знаю, что этот ублюдок навязывает им стероиды. Неужели недостаточно наркотиков на улицах? Эти дети пытаются достичь чего-то, а он ломает им жизнь.

– Вы сообщали в полицию?

Винс усмехнулся.

– И что бы я им сказал? Чернокожие дети принимают наркотики? Эй, посмотрите на первую страницу любой газеты.

– Но что-то можно же сделать…

– Я пытаюсь объяснить ребятам вред наркотиков, вот почему я согласился поговорить с вами. Может, вы опубликуете это. – Опершись на плечо Сары, Винс с трудом поднялся и зашаркал к шкафу со своими трофеями. Из нижнего ящика он достал пачку листочков. – Я взял это из кабинета Ронни. Не уверен, знает ли он, что это сделал я. В любом случае, мне все равно.

Сара взяла бумаги и помогла Винсу сесть. Это были бланки заказа и накладные на какой-то «Брасканил».

– Что такое «Брасканил»?

– Витамины. Только на самом деле стероиды.

– Откуда поступает этот «Брасканил»?

Винс пожал плечами.

– Не знаю точно. Думаю, откуда-то из Южной Америки.

– Фиретто еще живет по этому адресу?

– Нет.

– Вы знаете, где он?

Винс посмотрел ей в глаза.

– Если я скажу, вы должны пообещать, что ни словом не обмолвитесь Луи. Если он найдет Фиретто, то убьет его. Подонку самое место в аду, но я не хочу, чтобы из-за меня Луи разрушил свою карьеру. Будь у меня силы, я бы сам пристрелил ублюдка. – Винс закашлялся, и его лицо исказила страдальческая гримаса. – Обещайте мне.

– Обещаю.

Винс поспешно нацарапал адрес на клочке бумаги.

– Спасибо.

Сара поспешно убрала адрес и листочки в сумку.

– Вы имеете представление о том, кто снабжает его?

– Нет… Хотя подождите… как-то при мне упоминали одно имя… Пинт… Пинто, точно, но больше ничего я не слышал. Они замолчали, как только заметили меня.

– Винс, нет ли еще чего-нибудь, что помогло бы поймать Фиретто с поличным?

Винс отрицательно покачал головой.

– К сожалению…

Сара глубоко вздохнула.

– Я понимаю, что слишком много прошу, но не могли бы вы сказать что-нибудь перед камерой?

В этот момент в комнату вернулся Луи.

– Поживем – увидим, – ответил Винс.

– У тебя кончился кофе. Хочешь, принесу в следующий раз.

– Нет, спасибо. Все равно я его не пью. – Винс горько усмехнулся. – Вредит моим почкам.

– Сара, думаю, нам пора идти. Винсу необходимо отдохнуть.

Сара встала, пытаясь найти подходящие слова. Но любые сочувственные слова прозвучали бы неискренними и неуместными.

– Могу ли я сделать для вас что-нибудь?

Винс снова отрицательно покачал головой, но его взгляд сказал, что ему необходимо все.

– Мне действительно надо прилечь, – сказал он, но настоял на том, чтобы проводить их до двери.

Обернувшись, Сара заметила, что Луи сунул деньги в карман Винса.

– Я загляну в конце недели, – сказал он, а когда дверь за ними закрылась, сердито повернулся к Саре. – Насмотрелись?

Сара ничего не ответила и, поскольку не в силах была сновах войти в вонючий лифт, начала спускаться по грязной, тускло освещенной лестнице. Что-то хрустнуло под ее ногой, и, увидев, что это использованный шприц, она содрогнулась. Где-то наверху визжала женщина и разбивалось стекло. Сара больше не могла сдерживаться и расплакалась.

– Ну, ну, – Луи обнял ее своими огромными руками.

– Как ужасно, – рыдала она, спрятав лицо на его груди. – Этот несчастный человек…

Когда слезы наконец иссякли, она отстранилась и выбежала из здания, жадно вдыхая свежий воздух.

– Успокоились? – Голос Луи прозвучал менее вызывающе.

– Я не смогла сдержаться, – извинилась Сара.

– Знаете, там, в баре, я принял вас за еще одну бесчувственную ищейку. Похоже, я ошибся. Простите, если был груб с вами.

Сара улыбнулась, показывая, что не обиделась, и Луи помахал мальчишкам, игравшим в мяч на дороге. Сара посмотрела на них. Обычные мальчишки. Она должна остановить ублюдка Ронни Фиретто.

Два дня спустя Сара стояла перед офисом Фиретто в Нижнем Ист-Сайде. Сара сдержала слово и ничего не сказала Луи. Никто не знал, что она здесь. Она хотела воспользоваться именем Микки Нэша, надеясь, что ее историю не станут проверять, сочтя звонок в Англию слишком обременительным. Чтобы успокоиться, Сара мысленно представила себе, как Винс полирует свои кубки в том ужасном доме, и, сжав зубы, постучала в дверь.

– Что нужно?

– Я хочу поговорить с Ронни.

– Ну, – сказал темноволосый коренастый мужчина итальянского типа, открывший дверь.

– Привет. У нас есть общий друг… – начала Сара.

– О чем хочешь поговорить? – прервал мужчина, глядя ей прямо в лицо.

– Микки… Микки Нэш посоветовал обратиться к вам. Я была официанткой в его клубе в Лондоне. Он сказал, что, может, у вас найдется для меня работа.

Фиретто молчал, не сводя с нее глаз.

– Я могла бы убираться или ходить за покупками, – на ходу сочиняла Сара. – Мистер Фиретто, мне очень нужны деньги.