Такой прекрасный, жестокий мир

Джозеф озадаченно взглянул на страничку.

– Я думаю, – сказала Сара, надеясь, что он не сочтет ее полной идиоткой, – эти буквы означают Хитроу, Гатвик и Дувр. А рядом – даты поставок.

– Да, теперь я понимаю. – Джозеф явно оживился.

– Не питайте слишком больших надежд. Это пока все мои достижения. Я звонила во все три аэропорта, и ни один Фиретто в эти дни не прилетал. И на таможне никого не задерживали. Я просто не знаю, что делать дальше.

– Работать над моей программой.

– Вы серьезно?

– Вы уже сделали половину работы. Вы умны и энергичны – именно то, что требуется для сбора материалов. Конечно, вам придется полететь в Нью-Йорк. Один мой нью-йоркский знакомый, репортер Патрик Бирн, полагает, что весь американский черный рынок контролируется одним наркокартелем. Вероятно, именно эти люди снабжают ваших приятелей в клубе Нэша. Но хочу предостеречь вас… – Он умолк на секунду, – тамошние официанты еще более враждебны.

Сара рассмеялась.

– Пожалуй, я справлюсь.

– А как же «Войс»? Вы только недавно поступили к ним.

– Сейчас припомню самый скандальный заголовок года. «Фредди Стар съел моего хомяка!» Холлэнд хочет, чтобы я охотилась за подобными «сенсациями», но я занялась журналистикой не ради сплетен о грызунах.

– Вы еще не слышали о том, что творят с грызунами в Нью-Йорке.

Окрыленная возможностью продолжать расследование истории Нэша, Сара все же почувствовала некоторую неувязку.

– Если Патрик Бирн – репортер, почему он сам не расследует это дело?

– Он пытался, но его газета этим не заинтересовалась. Несколько его заметок на эту тему сочли непатриотичными. Слишком близки Олимпийские игры в Сеуле, чтобы подвергать сомнению подготовку американских спортсменов.

– Ушам своим не верю.

– Сара, я не шучу. Связавшись с моей программой, вы наживете себе немало врагов.

Пылкость Джозефа не оставила у Сары ни малейших сомнений в том, что он говорит правду.

Глава 5

Холода и снегопады начались неожиданно рано, в самом начале ноября. Кипя от злости, Мэгги осторожно пробиралась по покрытому льдом водоему. Приехав утром на работу, она обнаружила, что ее сегодняшнее задание – встреча в местном зоопарке с королевским пингвином по имени Флаф. Стив, редактор отдела новостей и ее любовник, едва сдерживал смех, объясняя детали: бедный пингвин потерял аппетит.

В зоопарке выяснилось, что Флаф отказывался от пищи лишь после рождения сына, но в данный момент постепенно приходит в себя. Тем не менее редакции требовалась статья на сто слов и фотография, желательно Мэгги, кормящей голодающего пингвина.

– Осторожнее, он довольно своенравный, – предупредил смотритель, а когда Мэгги попыталась схватить птицу за хвост, Лайам, фотограф, расхохотался.

Пингвин метнулся к середине пруда, и Мэгги бросилась в погоню, полная решимости проявить себя настоящим профессионалом даже ради паршивой заметки для захудалой газетенки.

– Вперед, девочка! – подзадорил ее Лайам.

Мэгги была уже примерно в метре от птицы, когда послышался треск. Она прыгнула на пингвина и схватила его, тут же оказавшись по колени в ледяной воде. Смахивая ресницами слезы, Мэгги держала пингвина за хвост, а покатывающийся со смеху Лайам щелкал снимок за снимком.

– Не та птица соблюдает диету, – крикнула Мэгги, выдавливая смешок.

Вернувшись в редакцию, Лайам быстро отпечатал фотографии и приколол одну на доске объявлений. Вскоре кто-то нацарапал под фотографией: «Отгадайте, кто из них голодает?»

Это было последней каплей. Мэгги поняла, что необходимы какие-то срочные меры. Ей до смерти надоело писать о больных животных и милых бабулях, считающих своих внуков вундеркиндами. Не об этом она мечтала, изучая журналистику. В понедельник она купит «Гардиан» и начнет поиски приличной работы, а тем временем надо избавиться от Стива.

– Фантастические снимки, – сказал Стив. – Не забудь, что я заказал столик в ресторане на сегодняшний вечер.

Вместо ответа Мэгги лишь свирепо посмотрела на любовника. Отталкивающее зрелище. Стив умудрялся потеть даже при температуре ниже нуля. Ему было только двадцать девять лет, а он уже лысел – редкие волосы неопрятно свисали на лоб. И словно компенсируя каждый потерянный волос, он набирал еще один сантиметр в талии.

Сначала Мэгги надеялась, что положение Стива в газете принесет ей какую-то пользу, и даже представить не могла, каким ничтожеством он окажется. Сотрудники надували заведующего отделом новостей без зазрения совести и не скрывали презрения к его подружке. Время шло, а Мэгги так и оставалась на самой нижней ступени в неофициальной иерархии. Отсюда и задание с пингвином. Да, Стив стал обузой, а о том, как ужасен он в постели, даже думать не хотелось. Все. Стив – пройденный этап. Никчемный толстяк.

Толстяк! Мэгги посмотрела на себя. Зима всегда была ее худшим временем года. Она набирала новые фунты, да и лишние слои одежды не улучшали фигуру.

Мэгги ненавидела в своей жизни все, но свое тело ненавидела больше всего. Каждый взгляд на себя в зеркало заставлял ее чувствовать себя еще чуть более никчемной и бессильной. Слабительные, которые она принимала горстями, не помогали. Необходимо что-то предпринимать. Открыв телефонную книгу, Мэгги нашла телефон гимнастического зала, позвонила и записалась на курс занятий. И сразу почувствовала себя стройнее.

Фотомодель, позолоченная, как Ширли Итон в «Голдфингере», горько жаловалась на жар юпитеров и отмахивалась от визажиста. Прошло всего чуть больше часа с начала съемки, а Кейти уже жалела, что поступила по-своему, отбросив совет Фрэн заняться статьей об Ив Сен-Лоране.

Она взглянула на часы и поняла, что вот-вот в студии появятся Фрэн и главный редактор Нула Кардинэл. Если они увидят этот хаос, то не доверят ей даже бесплатного приложения.

– Мими, вернись и встань перед этой чертовой камерой! – взвизгнула Кейти, когда фотомодель направилась к двери. – Или я прослежу, чтобы тебя не снимали даже для вязальной страницы.

«Я говорю совсем, как Фрэн», – с ужасом поняла Кейти.

Полная решимости доказать, что для карьеры в модном журнале не обязательно проявлять чудовищное самомнение, Кейти обычно была безупречно вежливой, но сейчас ситуация стремительно выходила из-под ее контроля.

Девушка неохотно вернулась и сорвала раздражение на визажисте, бросившемся накладывать золотую краску на ее скулы. В этот момент улизнул курить фотограф, и Кейти решила использовать передышку, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она вышла на площадку пожарной лестницы, открыла банку диетической колы и постаралась забыть о съемке.

Ее мысли закружились вокруг вещей, которые необходимо купить для квартиры. Сара, уйдя с головой в новую работу, редко возвращалась домой раньше полуночи. Кейти не возражала. Они обе были очень заняты и разделили домашние обязанности согласно своим возможностям. Если надо было платить – платила Сара, красить – красила Кейти.

Уже собравшись возвращаться в студию, Кейти заметила внизу Нулу и Фрэн, выходящих из такси. Обе женщины, с ног до головы одетые в черное, помахали ей. Кейти помахала в ответ, успев подумать, что они похожи на пару ворон, и бросилась в студию.

– Не вздумай говорить, что здесь недостаточно света, – визжала фотомодель, пытаясь вырвать экспонометр из руки фотографа. – Я и так зажарилась.

– Прекратите! – заорала Кейти, но скандал продолжался, пока не заскрипела решетка лифта, возвещая о прибытии Нулы и Фрэн.

Моментально все стихло. Руководящие дамы, казалось, скользили по студии, как призраки, и, если бы Кейти своими глазами не видела, как они вылезали из такси, то могла бы поклясться, что они восстали из гроба.

Первой нарушила молчание Фрэн.

– Кейти, что здесь происходит?

– Сложная съемка. Мими прекрасно работала, но ей тяжело под всем этим золотом.

Пунцовые губы Фрэн изогнулись в самодовольной улыбке. Она явно наслаждалась, унижая Кейти перед Нулой.