Жизнь длиною в лето. Книга первая (СИ)

- Не надо, Ириска. Поиграешь и уедешь... - Он махнул рукой в жесте прощания. - Пока не стемнело, пойду подключу свет.

Кармель обхватила голову руками. "Интересно, почему жизнь решила преподать мне сразу несколько уроков. Я поссорилась с лучшей подругой, с матерью, выслушала о себе кучу гадостей. Начинаю сомневаться в своей привлекательности. Даже Сашка отчитал меня, как девчонку. Да пошёл он, деревенский Спиноза".

Минут через двадцать послышалось тарахтенье трактора, Кузнецов уехал. Щёлкнула выключателем - круглый плафон на кухне загорелся мягким светом. Она убрала со стола посуду и поставила греть воду в большой кастрюле. В пустой кладовой установила цинковую ванну, вылила в неё два ведра холодной воды. "А ведь бабушке приходилось вот так каждый день греть воду для купания, - поняла она. - Вот когда я оценила прелесть ванны и душа. - Кармель почесала зудящие ранки. - Скорей бы вымыться и спать". Тело гудело от усталости, глаза слипались. Она посмотрела на часы и поразилась: девять вечера, а её нещадно клонило в сон.

Ночью её разбудили лёгкие шаги, кто-то еле слышно бродил в соседней комнате. Она замерла, чутко прислушиваясь к любому звуку. Тёмная тень мелькнула в дверном проёме и метнулась к ней. Кармель сдавленно пискнула и отшвырнула от себя пушистый комок.

- Ну ты и сволочь, Рыжая, напугала до смерти.

Кошка запрыгнула на кровать и замурлыкала.

- Назову тебя Лиской, согласна? И где тебя носило? Я звала тебя, звала.

Кошка, видимо, согласилась с новым именем и заурчала громче. Кармель погладила животное за ухом, Лиска выгнула спину, лапами царапая матрац.

- Эй, осторожнее, меня не поцарапай, я и так вся в ранках.

На кухне звякнули чашки, Кармель вскочила с кровати.

- Лиска, ты ещё кого-то привела?

Быстро включила свет в спальне, потом в зале, на кухне - никого. Погасила иллюминацию, улеглась в постель, кошка растянулась в ногах.

Проснулась Кармель на рассвете, едва первые лучи солнца скользнули по лицу и жаром полыхнули в закрытых веках. Она прихлопнула комара на оголённом плече и тут же ощутила, как зудит тело от укусов этих мерзких насекомых. "Вот же балда, забыла закрыть окно". Кармель поёжилась от прохладного воздуха, натянула покрывало почти до шеи и закрыла глаза, намереваясь поспать ещё. Но тут по всей деревне началась оглушительная перекличка петухов. Ор птиц в саду стал громче, а воробьи прямо под окном, на кусте жасмина, устроили потасовку. Она полежала ещё минут пять и поняла: больше не заснёт. Вспомнился сон. Она бродила среди деревьев, потом вышла в поле и стала рвать фиолетовые ирисы. Она набрала огромный букет цветов и собиралась их куда-то нести. "Надо же, - подумала Кармель, - приснится же такая чушь. Ирисы в поле". Дома ей тоже приснился сон с ирисами, яркий, тревожный, её за сорванные цветы ругал призрак, якобы она сорвала их с могилы.

Стрелки на часах показали двадцать минут пятого. Никогда в жизни она не вставала так рано. К шести часам утра Кармель привела себя в порядок, позавтракала, прибрала в доме и вышла во двор. Солнце уже успело подсушить росу, но запахи привядшей травы, аромат цветов, сохнущей земли показались ей резкими. Мышцы, непривычные к тяжёлой работе, болели, царапины на руках и ногах чесались, спину саднило - Кармель чувствовала себя столетней старушкой. Кряхтя и чертыхаясь, принялась собирать скошенную траву и переносить её в огород. Часа через три она с удовлетворением оглядела огромные кучи травы - теперь перед домом и во дворе был порядок. Чувство острого голода заставило её прервать работу. Яичница с помидорами и хлеб с маслом показались ей необыкновенно вкусными, а кофе необычайно ароматным. В открытое окно кухни послышались шаркающие шаги, скрипнула дверь, на пороге появилась соседка с неизменным мундштуком в руке.

- Приобретаешь деревенские привычки? Вот сколько работы успела поутру сделать.

- И вам доброе утро, Ираида Кимовна, хотите кофе?

- Не откажусь. - Гостья устроилась на табурете.

Кармель обратила внимание: на ногах соседки снова были большие мужские сандалии. А вот остальной наряд Ираиды Кимовны напоминал одеяние девочки тинейджера: узкие рваные джинсы, футболка, украшенная стразами, на шее три серебряных цепочки с разнокалиберными кулонами.

- Представляете, я вчера улеглась спать в девять вечера, поэтому к четырём часам уже выспалась, да и петухи орали так, что мёртвого поднимут, - сообщила Кармель, наливая кофе. - Передохну немного и пойду в саду между деревьями бурьян убирать.

- Ну-ну. Я вижу, во что ты уже руки превратила. Мне, конечно, приятно смотреть, что подворье Маши приобретает жилой вид, но не проще нанять людей? Или папанька разорился? - Ираида Кимовна отставив мизинчик, пила кофе маленькими глотками.

- У папы всё хорошо. Мне самой хочется, - буркнула Кармель. - С чем не справляюсь, попрошу помочь. Сашка вон огород скосил и в саду между деревьями проехал.

- Сдаётся мне, ты пересиживаешь в деревне какой-то свой кризис, - произнесла гостья с сомнением в голосе.

Кармель с досадой глянула на проницательную бабулю.

- Захочешь поделиться, я с удовольствием выслушаю. Опыта у меня поболе твоего, может, что подскажу, - предложила Ираида Кимовна. - Ну ладно, не буду мешать. Работай.

Кармель проводила гостью до калитки, из кустов выскочила Лиска.

- Ну и где ты шастала? Опять завтрак пропустила.

Ираида Кимовна с подозрением и ужасом уставилась на кошку.

- Откуда она взялась? Это же кошка Маши. Она пропала, а сейчас значит вернулась. Мистика да и только.

- Это бабушкина кошка? - охнула Кармель. - И как её зовут?

- Никак. Маша кликала по-разному: бестия, рыжая, лиса. На всё отзывалась. Очень своенравное животное, приходила и уходила, когда вздумается. - Ираида Кимовна бочком и, явно что-то не договаривая, обошла кошку, словно боялась даже коснуться её.

Отдохнув, Кармель решила начать побелку дома, развела в ведре, купленную накануне известь, добавила в неё синьки, полюбовавшись полученным цветом, приступила к работе. Дом бабушки был невысокий и небольшой: на улицу смотрели три окна, два из зала, одно из спальни. Вход находился со стороны сада, поэтому, чтобы добраться до крылечка, нужно было обогнуть дом по тропинке из половинок кирпича. От входной двери через крохотный коридорчик путь вёл сразу на кухню, рядом с ней располагалась кладовая, в ней-то Кармель и устроила ванную комнату. Начала побелку с глухой стены без окон, до стрехи дома она легко доставала с табурета. Работа спорилась, вот только попадающиеся крупинки синьки приходилось растирать щёткой. Через два часа Кармель закончила побелку и, довольная собой, отошла в сторонку полюбоваться плодами своего труда. Некрасивые полосы от щётки, тёмно-синие пятна, от не растворившейся синьки сделали стены неопрятными. Дом выглядел сейчас хуже, чем до её побелки. Она растерянно смотрела на пёстрые стены, не зная, что предпринять.

- Да уж, строители нервно курили бы в сторонке и жевали малярные кисти, глядя на такую красоту, - услышала девушка ехидный голос Ираиды Кимовны.

Кармель обернулась. Обе соседки стояли на улице и смотрели на дом.

- Первый раз белила? - поинтересовалась баба Маня.

Кармель кивнула.

- Ох и много в тебе, Ираидка, желчи. Можно подумать, ты бы лучше сделала. Сама своими руками ничего делать не умеешь, а критикуешь.

Ираида Кимовна подбоченилась, гордо вскинула голову, украшенную множеством заколок.

- От меня и не требовалось работать, я всегда была женщиной-праздник, а не тягловой лошадью, как ты.

- Ах ты, зараза, - вскинулась баба Маня.

- Стойте- стойте! Не ссорьтесь, - закричала Кармель. - Лучше подскажите, как исправить это безобразие.

- Спрашивай у мастера щётки и белил. Я пас, - заявила Ираида Кимовна и, шаркая сандалями, потопала к себе.

Баба Маня, проводив взглядом соперницу, зашла во двор.

- Этот раствор придётся вылить. - Старушка помешала в ведре палкой. - Синьку сначала нужно растворить в небольшом количестве воды, потом через ситечко или марлю вливать понемногу в раствор. Цвет сделаем менее насыщенным, так быстрее закрасятся огрехи.