«Молчи» (СИ)

— Что-то не так с Лили? — девушка поддается вперед, оглядываясь на О’Брайена, который начинает морщиться, видимо, приходя в себя. — Дейв? — Мэй касается его предплечья пальцами, но парень дергает рукой, не принимая попытки заговорить с ним. Фардж не может сейчас думать о чем-то другом. Теперь всё это принимает совершенно иной поворот. И Дейв не знает, чего ожидать. Единственная мысль — гнать туда. Как можно скорее, пока Оливер… Пока он что? Что он сделает с Роуз? Как он мог догадаться, что у парня есть какие-то чувства к ней? Если Оливер понял, то всё пропало. Фардж пропал.

Хлопает крышкой багажника, оставляя тело, лишенное сознания, внутри, и обходит автомобиль, не обращая внимания на капли крови, что осыпают асфальт. Оливер залезает в салон, садится на водительское место и с той же довольной улыбкой заводит мотор. Он в чертовом наслаждении. В предвкушении того самого поворота, который принесет ему больше веселья. Кто бы мог подумать, что эти двое, внешне вовсе непробиваемые, допустят такую ошибку? В это с трудом верится.

— Двух котов за яйца, — Оливер шепчет, нажав на кнопку стереосистемы — и громкая музыка заполоняет салон, после чего парень нажимает на педаль газа, выезжая на дорогу.

Почему Дилану и Дейву «нельзя»? Не потому, что это запрещено бандой. Никакого кодекса на подобное не существует. Проблема лишь в том, что близкое общение ставит под угрозу не только жизнь тех, к кому парни себя привязывают, но и их жизни в том числе. Ведь имея человека, к которому не ровно дышишь, ты автоматически привязываешь к себе балласт из эмоций и чувств, делающих тебя уязвимым.

Иными словами, это всё их вина. Вина О’Брайена и Фарджа.

***

Не демонстрирую свою растущую внутри панику при виде такого сбитого морально Дейва, который совершенно не заботится об управлении. Он постоянно резко крутит руль, отчего на поворотах приходится крепко держаться за рукоятку над головой.

Еле удерживаюсь на сидении, когда автомобиль грубо паркуется возле участка дома Фарджа. Парень всю дорогу продолжал без конца набирать номер Роуз, и сейчас он выскакивает из салона с таким видом, будто идет на чертову войну, вот только его ярость ни на что не выплеснется. Я с глотком во рту смотрю в сторону домов, но не вижу ни Лили, ни Оливера. Вижу только парня, который без смятения колотит дверь дома Роуз рукой, при этом продолжая перенабирать ее номер. Сейчас будничный день. Родителей Лили не может быть дома. Понимаю, что мои глаза странно горят от мыслей, что обрушиваются на сознание. Что если этот псих что-то сделает с Лили? В этом будет моя вина, ведь Оливер преследует меня, что до сих пор не могу понять. С чего он вдруг так увязался за мной? Этому должно быть логическое объяснение, но не занимаюсь поиском ответов, поскольку не могу нормально наблюдать за Дейвом, который со злостью и руганью пинает садовые предметы у крыльца, после чего ставит руки на талию, запрокинув голову. Кажется, он еле контролирует свое дыхание. Моргаю, не могу унять дрожание рук, ладони которых сжимаю.

Это все моя вина. Роуз здесь не причем. Я опять приношу ей вред, но делаю уже это косвенно. Плохая идея. Я не должна была вообще заговаривать с ней. Черт тебя дери. Зубы стучат, а бледные губы сжимаю, в попытке унять дрожь. Плечи подергиваются, когда шмыгаю носом, отводя взгляд, ведь не могу смотреть на моральное истязание Фарджа, который что-то громко кричит на телефон, словно своей руганью может заткнуть автоответчик. Нервно дергаю пальцами ткань кофты, уже плохо различая одежду, ведь глаза слезятся. Меня убивает тот факт, что Роуз может пострадать из-за меня. Я хочу быть эгоистом. Но не настолько. Грохот со стороны привлекает мое внимание. Вскидываю голову, видя, как Фардж заходит в свой дом, громко хлопнув дверью. Мне тяжело понять его чувства, но нет сомнений в их наличии. Не зря он спрашивал у меня про Лили, а та интересовалась им в ответ. Между ними что-то есть. И я могу это разрушить.

Черт возьми.

Пальцами вытираю глаза. Больное веко правого глаза ноет. Кровавые подтеки остаются на пальцах, когда опускаю руку, так же понурив голову.

— Что за отвратительный вид? — Слышу хриплое за спиной, поэтому вздрагиваю, грубо вытирая глаза, чтобы избавиться от эмоций, и поворачиваю голову, но взгляд на парня не поднимаю:

— Смотрю, тебе лучше.

Дилан кряхтит, присаживаясь, при этом держится за спинки передних сидений, чтобы от слабости не рухнуть назад. Он выглядит лучше, но все еще бледен, а кожа лица блестит от холодного пота. Дышит не так быстро, как несколько минут назад.

— Где Дейв? — Парень хмуро смотрит в сторону дома. — Почему мы здесь?

Выдерживаю терзания сжимающихся стен горла и выдавливаю ответ особенно противным голосом:

— Кажется, Оливер нашел Лили, — глотаю ком, коротко взглянув в сторону дома Роуз.

О’Брайен ничего не говорит. Он только с усилием заставляет себя шевелиться, чтобы вылезти из салона автомобиля. Я продолжаю сидеть на месте, смотрю на свои красные ладони, борясь с эмоциями, что взрывают внутренние органы, принося чертову боль телу и сознанию. Ненависть к самой себе. Мне удалось забыть, что это значит. Но теперь она возвращается с новой силой. Более разрушающей, чем до этого. Скрывать от себя чувства и эмоции можно, но рано или поздно они дадут о себе знать. И тогда они превратятся в одно ощущение. Целое. И оно будет самым отвратительным.

Дверца автомобиля сбоку от меня открывается. Морщусь от бледного света, поворачивая голову, и смотрю на шею Дилана, который морщится от боли, ругаясь с раздражением:

— Выходи, — приказывает, но мне совсем не хочется двигаться. Желание одно — засесть, спрятаться, укутаться мыслями, чтобы исчезнуть в темноте, что создам сама вокруг себя. Но моим желаниям не сбыться. Вылезаю на улицу, когда парень отходит в сторону, придерживая мне дверь. Я слушаюсь Дилана только потому, что не хочу обременять собой еще и его. У достаточного количества людей жизнь испорчена из-за моего вмешательства. Мать, отец, семья Роуз, Причард. Вся неприязнь ко мне растет, давит, как груз на плечах.

Хочу пойти вперед к дому, но мое желание вновь обрывают. О’Брайен хватает за капюшон, заставляя стоять на месте, пока закрывает дверцу и блокирует автомобиль. Только после этого отпускает. Идем к крыльцу. Дилан следует за мной, поднимаясь на крыльцо, он держится за перила по обе стороны от себя. Еще не достаточно отошел от приступа. Ему нужно больше времени. Открываю дверь, оказываясь в коридоре дома, и прислушиваюсь, сразу понимая, где находится Фардж. Дилан закрывает дверь, хромает в гостиную, оставляя меня одну со своими мыслями.

— Что ты делаешь? — Слышу вопрос О’Брайена, за которым следует грохот. Что-то разбивается. Неуверенно шагаю к порогу гостиной, с тихим дыханием дергаю пальцы, остановившись. Смотрю на Дейва, который роется в шкафу с алкоголем и фарфором. Он не за спиртным сюда лезет. Ищет что-то покрепче. Наркотики? Этот парень не может переносить психологическое воздействие самостоятельно. Ему необходимо чем-то вышибать свой разум. Стою на месте, с напряжением наблюдая за изнемогающим парнем, который с яростью разбрасывает вещи с полок, выдергивает ящики наружу, ругаясь под нос.

— Успокойся, — О’Брайен жестким голосом приказывает, а Фардж сбрасывает вазу с полки, оперевшись на шкаф руками, и неприятно усмехается, с ядом огрызаясь:

— Действительно, — пальцами давит на веки, отходя от полок, и смеется, внезапно ударив кулаком в стекло дверцы шкафа. Сжимаюсь, одной рукой обняв живот.

— Знаешь, — Дейв дергает полки, ища травку. — Не трогай меня сейчас.

О’Брайен оглядывается на меня, будто надеясь, что меня здесь нет, после чего смотрит на друга:

— Ты должен собраться. Твоя истерика нам не поможет и…

— Черт, иди ты к черту, блять! — Фардж с угрозой хлопает дверцей, наступая на Дилана, но не успевает сделать даже жалкие два-три шага, как получает сильный удар в челюсть от О’Брайена. Я дергаюсь, отходя назад, и с ужасом наблюдаю за тем, как Дейв хватается за лицо, сгибаясь, и наклоняет голову, пятясь назад. С волнением прикрываю пальцами приоткрывшийся рот. Вижу, как выражение лица Фарджа меняется. Он будто выходит из тумана, лишающего его здравого мышления. Не думала, что скажу это, но физическое воздействие тут играет не маловажную роль. Дилан спокойно разминает руку, будто дает понять, что может спокойно повторить удар, так что Дейв трет скулу, медленно присаживаясь на диван. Не могу стоять без дела, поэтому иду на кухню, чтобы взять немного льда. От чувства неприятного голода меня не тянет кушать. Наоборот, тошнит.