«Молчи» (СИ)

Дилан скованно подталкивает меня вперед. Уже могу различить его силуэт, разобрать толпу людей, но лиц всё равно не вижу. Они превратились в одну стаю бешеных безликих, единственная цель которых — это собственная безопасность. Нет причин для беспокойства. Было сказано, что ситуация чрезвычайная, но это не значит, что надо рвать и метать. Что с нашим обществом не так?

Кажется, мы выходим из-за стеллажа в длинный проход между разными отделениями. Я опираюсь свободной рукой на стопку из консервов, роняя несколько штук, когда меня толкают в сторону. Черт. Как в такой обстановке можно сохранять спокойствие? Дилан тянет меня наверх, чтобы помочь встать с колена, и продолжает тащить за собой, отходя дальше от основной массы людей, которые буквально «вытекают» с разных сторон, при этом пытаются унести из магазина еду. В такие моменты они даже красть собираются? Совсем не понимаю.

О’Брайен останавливается слишком внезапно, отчего не успеваю притормозить, так что влетаю ему в спину, тут же отскочив на пару шагов назад. Парень поворачивается ко мне лицом, дернув мою руку к своей кофте:

— Держись, — видимо, чтобы не потерять, а сам отпускает мой рукав, снимая с плеч рюкзак. Хочет достать биту? Зачем? Оливер рядом?

Крепко сжимаю ткань его кофты, постоянно осматриваясь, но ничего не могу толком видеть. Только слышу эти громкие голоса, крики и полные волнения и недовольства разговоры спешащих к выходу людей. Меня задевают, так что дергаюсь в сторону, взглянув на парня, который, наконец, вынимает биту, но отвлекается на телефонный звонок, так что берет аппарат, прижав плечом к уху:

— Да! — кричит, ведь иначе в этом балагане его не услышат. — Мы сейчас свернем и выйдем через А3! Я уверен, что это он! — пытается застегнуть рюкзак, зажав биту между рукой и телом. — Черт, не спорь! Просто сиди в машине и жди нас, ясно?!

Отпускаю его, решая помочь справиться с молнией, и первая реакция со стороны Дилана — попытка схватить меня за предплечье. Но он быстро понимает, что я просто хочу помочь, поэтому наклоняется, чтобы поднять упавшую на пол биту:

— Что?! Его машина?! Значит, он всё ещё здесь, и нам…

Не сразу понимаю, что происходит, но меня буквально резким толчком тянет в сторону этих проклятых консервов, так что валюсь на ряд, вовсе переваливаясь через невысокий стол. Вся сжимаюсь, в первую очередь защищая голову руками, но всё равно бьюсь лбом о железную банку, промычав сквозь сжатые губы. Распахиваю веки, находя в себе силы, чтобы быстро выпрямиться на руках. Вскидываю голову, озираясь по сторонам, желая позвать О’Брайена, ведь ни черта не могу видеть, но проглатываю голос, когда стоящая передо мной гора всё тех же консервов под воздействием удара разваливается. С тихим криком прижимаю голову к полу, накрывая руками, когда банки летят на пол, бьют меня по телу. Слышу, как шум вокруг нарастает, паника людей становится сильнее, и двигается это стадо быстрее, хаотично толкая и разбрасывая всё, что встречают на пути. Короткие вздохи слетают с моих губ, когда поднимаю лицо, смотря перед собой, и щурю веки, рассматривая в темноте человека, который резко вскакивает на ноги, но не успевает выпрямиться, ведь со стороны на него бежит другой, с битой в руках и пихает ногой в сторону стеллажа со стеклянными банками из-под соуса. Они шатаются, трещат и падают на пол с неприятным звоном. Испуганно присаживаюсь на колени, пытаюсь разглядеть хотя бы что-то и со страхом в глазах моргаю, когда парень с битой начинает двигаться в мою сторону. Медленно. Спокойно.

И до меня доходит. Это не Дилан.

Взгляд мечется по темноте в стороне стеллажей, могу рассмотреть, как, по всей видимости, О’Брайен поднимается на ноги, схватившись за полку. Оливер спокойно машет битой, пинает банки с консервами, приближаясь ко мне, и я чертовски хорошо могу различить в темноте эти гребаные глаза, поэтому не думаю о том, чтобы продолжать сидеть без движения. Вскакиваю на трясущиеся от напряжения и адреналина ноги и разворачиваюсь, кидаясь прочь в сторону стеллажей.

— Нет! Харпер, стой! — слышу голос Дилана, но уже не торможу, ведь чувствую взгляд этого ублюдка на себе, что толкает меня мчаться без оглядки. Не разбираю дороги, поэтому постоянно врезаюсь в стоящие и опрокинутые тележки, задеваю на поворотах стопки с вещами, уходя глубже по торговому центру. Оглядываюсь. Постоянно верчу головой, не в силах избавиться от ощущения, что Оливер всё ещё смотрит на меня. Сердце в груди уже не может спокойно гнать кровь по венам, поэтому чувствую, как тело охватывает жар, но при этом мои ладони покрыты ледяным потом. Холод сжигает внутренности, но не даю себе опустить сознание в панику. Хватит с меня этого ужаса. Если хочу помочь себе, то должна тратить все силы и стараться. Касаюсь стены стеллажа, сворачивая за угол, чтобы скрыться, и притормаживаю, с болью в груди прижимаю ладонь к участку между ребрами, сжав пальцами ткань футболки. Шагаю спиной вперед, сутулясь и держась свободной рукой за полки, чтобы от нехватки кислорода не свалиться с ног. Всматриваюсь в темноту перед собой. Глупо надеяться, что смогу скрыться от Оливера во мраке. Ночь — его зона комфорта. Но я должна постараться. Вовсе останавливаюсь, спиной прижимаясь к полкам, но глаз не закрываю, продолжая озираться по сторонам. Сжимаю губы, пытаюсь тише глотать воздух. Гул эхом носится по темным отделам торгового центра. Кажется, входные двери заблокированы, отчего люди никак не покинут зал. Черт. Опускаю голову, чтобы попытаться перевести дух. Смахиваю пот со лба ладонью. Отрываюсь от стеллажа, медленно идя обратно к центральному проходу между отделами магазина, и внезапно ощущаю, как что-то неприятно кольнуло в спину. Между лопатками прижгло кожу. Торможу, ногами врастаю в блестящий пол, медленно, даже с излишней осторожностью оглядываюсь, с громким, сбитым дыханием всматриваюсь в темноту позади. Голова начинает идти кругом, когда глаза медленно различают силуэт. С битой. Быстро моргаю, но не даю глазам противно слезиться, поэтому начинаю пятиться назад, когда замечаю, что Оливер двигается на меня.

Мне нельзя полагаться на других.

Я должна справиться с этим сама.

Но подсознание так и норовит заставить меня звать О’Брайена.

Когда различаю во мраке светлые глаза, тогда разворачиваюсь, рванув в другой конец зала. Слышу топот за спиной. Оливер не старается быть тихим. Он будто хочет, чтобы я знала о его присутствии, словно этим парень надеется сбить мою уверенность и вселить панику. Для него это игра. И ему нравятся погони.

Бегу между стеллажей с товарами для дома и правда начинаю поддаваться панике, когда понимаю, насколько близко звук шагов за спиной, так что сжимаю губы, морщась и жалко мыча, и руками сбрасываю с полок контейнеры для еды, надеясь как-то помочь себе. На повороте поскальзываюсь. Сердечный ритм, безумное биение и давление в груди дает понять, что моей выдержки ненадолго хватит. Я не могу часами носиться от него. Нужно найти выход. Кеды скользят, но мне удается подняться и продолжить бежать. Оглядываюсь на бегу. Позади никого. Громко дышу через нос, борясь сжимающимися стенками глотки. Иду спиной вперед, смотря в темноту, и ускоряюсь, разворачиваясь, чтобы продолжить бежать. Но замираю, влетая в высокого парня. Не могу сразу понять, кто это, да и времени у меня на это нет. Он хватает меня за шею, грубо пихнув к полкам стеллажа. Бьюсь спиной, руками хватаясь за предметы на полках. Ложки. Боже. Распахиваю веки, встречаясь взглядом с Оливером, который со своей широкой улыбкой подходит ближе, битой касаясь пола:

— Здравствуй, Мэй, — противно мурлычет мое имя, но я не могу отдать этому свое внимание, ведь, черт возьми, поворачиваюсь лицом к стеллажу, начиная мокрыми от нервов ладонями водить по полкам в поисках ножей. Пальцы трясутся, а дрожащие губы нашептывают что-то про острый предмет, молясь, чтобы найти его здесь, но нет. Приходится сделать шаг в сторону, но с ужасом прижимаюсь к полкам, нарочно сжав губы, чтобы не кричать, когда Оливер прижимается ко мне сзади, носом уткнувшись в шею: