Одиночество вдвоем (СИ)

Опускаю глаза. Поворачиваю голову. На заднем сидении лежит бита. Хмурю брови, задумавшись. Ведь, если подумать, то, получается, Дилан не такой уж и слабый. Я поняла это еще тогда, в кабинете директрисы. То, как он говорил с ней, его отношение. Он явно не боится обидеть кого-то словами. Эгоист? Верно. Зато явно сильный.

Я даже немного завидую.

Взгляд скользит по салону. Останавливается на кофте, что скомкано лежит на сидение Дилана. Из кармана выглядывает целлофановый пакет. Я щурюсь, приглядываясь. Внутри что-то похожее на сверток из бумаги. Небольшой. Их несколько, трубочки из белой бумаги. Что это?

Резко выпрямляюсь, когда слышу голоса. Приглушенно. Парни возвращаются, о чем-то разговаривая.

Ник открывает дверцу, ругаясь:

- Понял я, - вдруг смеется. Дилан садится на водительское место, поправляя кофту под собой. Мельком взглянул на меня.

- Так-с, значит, Волчер-стрит, семнадцать? - уточняет Ник, обращаясь ко мне.

Киваю. Машина трогается, выезжая на дорогу. Дилан крутит руль, чтобы развернуться. Шмыгаю носом, откашлявшись.

- Простудилась? - Ник. Он странный.

Качаю головой. Не бери в голову. Это не важно.

- Так, - парень переживает. - Твой отец, он…

- Ник, - Дилан тянет его имя, хмурясь. - Не лезь не в свое дело.

Моргаю, продолжаю смотреть в окно. Лес. Стена темных, высоких деревьев. Фонарных столбов здесь нет, поэтому дорогу освещает свет фар. Мрачно, но нет спокойно. Так… Так тихо.

“Мне так тихо”.

Ты практически не видишь конца. Просто светлое пятно.

Понимаю, что начинает клонить в сон. Засматриваюсь на дорогу перед собой, клюя носом.

Ник молчит. Дилан молчит. Идиллия для меня.

Но кровь в жилах стынет, как только замечаю знакомые дома. Уже близко. Несколько поворотов - и мы доберемся до моего дома.

Начинаю нервно ерзать на сидение, не зная, как устроиться. Перебираю пальцами, теребя ткань футболки. Держусь, вынуждаю себя не покачиваться взад-вперед.

- Куда сворачивать? - Дилан хмурит брови, разглядывая “богатые” дома.

Я теряюсь. Рука трясется, когда указываю на первый поворот.

Парень крутит руль, машина слишком резко заворачивает, поэтому сжимаю сидение руками, чтобы не упасть с него.

Вижу свой дом. Начинаю нервничать, покусывать губы, больше ерзать.

- Твой отец много зарабатывает, - делает вывод Ник, взглянув на дом номер семнадцать.

- Ник, - Дилан щурит глаза. - Заткнись, - бросает.

Я немного удивлена.

Удивлена, что Ник с ним общается, ведь отношение Дилана к нему… Да вообще ко всем людям, не назовешь приветливым и теплым.

Тормозит. Я начинаю нервничать. Хватаю спортивную сумку, после чего берусь за ручку двери, но та заперта. Дергаю её, хмурясь.

- Что сказать забыла? - Дилан не усмехается, но в его тоне слышится нотка сарказма.

- Господи, - Ник, в который раз прикрывает лицо ладонью.

Я моргаю, откашливаясь, чтобы прочистить горло. Немного поворачиваю лицо, но не смотрю на Дилана, произнося громко и четко, чтобы он не заставил меня повторять:

- Спасибо.

Замок щелкает. Выбираюсь.

- Увидимся, - Ник улыбается мне, прощаясь, а вот Дилан лишь жмет на газ. Автомобиль трогается с места. Я не стою на месте. Не смотрю им в след.

Разворачиваюсь, взглянув на дом.

Надо понять. Понять, что меня ждет за дверью.

Почему отчим не приехал вовремя?

Вздыхаю, направляясь к крыльцу.

В любом случае, это его вина. Но вдруг он накажет меня за то, что ушла без него? Скажет, мол я должна была ждать, пока он приедет. Что тогда?

Стучу в дверь, ибо своих ключей у меня нет.

Сама себя веду в клетку.

Замок щелкает.

В лапы этому зверю. На растерзания.

- Эви, - сиделка? Стоп, уже поздно. Почему она всё еще здесь.

Немного растерянно моргаю. Женщина улыбается, приглашая меня войти:

- Идем, скорее, - подталкивает, не дав снять обувь. Ноги каменеют. Куда она меня ведет?

Сворачиваем на кухню. В груди холодеет, ведь первое, что я вижу, - это отчим, сидящий за столом. Он мельком взглянул на меня, стиснув зубы. Перевожу глаза на тех, кто сидит напротив него: мужчина в белой форме, приятный на вид, с легкой сединой и морщинами на лбу.

Рядом сидит женщина. Седая. Плечи укрыты пледом. Волосы собраны в аккуратную прическу. Опухшее лицо выглядит свежо.

Мои руки опускаются вдоль тела, а уголки губ дергаются в слабой улыбке. Камни в груди падают, освобождая от груза, который мне приходилось носить всё это время.

Мускулы лица болят, ведь давно не улыбалась.

Женщина довольно потирает руки, а я лишь вздыхаю, сдерживая горячие слёзы:

- Мама.

========== Глава 6. ==========

Женщина улыбнулась мне тепло. Но не так, как раньше. Болезнь подкосила её духовно. Она явно старалась выглядеть счастливой.

Я опускаю рюкзак на пол, подбегая к ней. Мама сидит на стуле. Поворачивает корпус, протягивая руки. Мне приходится опуститься на одно колено, чтобы обнять её в ответ.

Она холодная, но греет меня.

Мужчина, что сидит рядом, - это её лечащий доктор. Он навещает её несколько раз в месяц. Мать не находилась в коме. Она просто не отзывалась, практически не ела, никак не реагировала на нас.

Доктора пытаются установить причину сего недуга, чтобы устранить, но пока думают, что это связано с психическим состоянием.

- Как я уже сказал, - начал мужчина. Думаю, я прервала их беседу.

- Она пришла в себя, но лечение стоит продолжить. Она не говорит, а так же её результаты не самые лучшие, но прогресс виден. Поэтому стоит заплатить за следующие процедуры и направить вашу жену на лечение.

Забрать маму? Увезти отсюда?

Смотрю на женщину, которая медленно поглаживала мои волосы, улыбаясь. Её взгляд был уставший, какой-то пустой. Опечаленный.

Помню, как мама просила у меня прощение. Это было пару лет назад. Она целый день, с утра до вечера, извинялась, а я лишь отшучивалась, не понимая, что с ней.

А той же ночью она стала такой. Будто что-то сломало её.

Или кто-то.

Мельком взглянула на отчима, сильнее прижавшись к матери, которая была похожа на робота, выполняющего заложенную функцию. Гладит и улыбается.

- Пока она может остаться дома и принимать лекарства, но потом мы её заберем, чтобы продолжить лечение, - доктор смотрит на меня. - Уверен, ты соскучилась по матери.

Я молча жмусь к ней, игнорируя боль в колене. Седой мужчина поднялся, взяв свой чемоданчик:

- Касаемо лекарств и процедур, я объяснил вашей сиделке. Вам остается только назначить дату отправления в центр. Обговорите это с женой и Эви, - назвал меня по имени, поправив куртку. - Позвоните мне, как решите.

Отчим встает, когда доктор прощается, направляясь в коридор. Мужчина поспешил за ним, что заставило меня смутиться. Я поднялась, отойдя от матери, которая продолжала улыбаться мне, словно ее лицо не способно менять выражения. Сиделка стояла в коридоре, прощаясь с доктором, который вышел на крыльцо. Я выглянула из-за стены, наблюдая за тем, как отчим окликнул его, прикрыв дверь. Зачем он пошел за ним? Говорить? О чем?

- Эви, - сиделка шепчет, поглядывая на кухню. - Твоей маме лучше, но… Но не стоит сразу заваливать её беседами. Потихоньку, начиная с хороших новостей…

Хороших новостей? Серьезно?

- Нужно поддержать, подбодрить её чем-нибудь позитивным, понимаешь? - Она с надеждой смотрит мне в глаза, поглаживая по плечу.

Я глотаю. Слова. Откашливаюсь, шепча тише:

- А вы теперь будете здесь круглосуточно? - Мой голос пропитан большей надеждой. Женщина кивает:

- Твоя мать может ходить, и теперь, когда она - не как растение, у нее будет больше потребностей. Так что, да. Я снова буду жить здесь, - улыбается. - Радуйся, ибо теперь у тебя вновь будет хороший завтрак и обед.

Знала бы она, что она значит для меня куда больше, чем просто сиделка и служанка, готовящая и убирающаяся.

Дверь скрипит, и я уже бегу к матери. Чем ближе к ней, тем безопасней. Теперь у отчима не будет возможности пристать ко мне. Не сможет, ведь дома и мать, и сиделка. От этой мысли груз спадает с плеч, но легкости я не чувствую. Ибо мы по-прежнему зависимы. Финансово от отчима.