Знакомый Незнакомец (ЛП)

Вот каким был мой дом. Морозилка, наполненная мороженым, и велотренажер, который я передвигала с места на место уже трижды за год. Что ещё там есть? Это не помогает.

Незнакомец вводит вибратор. Без усилий. Он его смазывал? Или это всё я? Не могу… сосредоточиться на этом… словно всё исчезает. Я запутываю руки в простыни и комкаю их, притягивая к себе. Безжалостные и беспощадные волны удовольствия пронзают тело. Незнакомец хмыкает, как мне кажется, но как на самом деле сказать не могу.

Ничто так не вызывает привыкание, как это.

Он оставляет вибратор во мне. Я больше не могу отслеживать его передвижения по номеру. Слишком ошеломлена. Слишком перевозбуждена. Хочу сказать что-то, но тут же забываю. Что? Руки ложатся на мои ягодицы, и затем он шлёпает меня. Звук от удара ладони разносится по комнате эхом. В какое-то мгновение этот звук сопровождается жужжанием вибратора и сбиванием простыней на кровати в кучу, которые я нещадно разрывала. Прежде он никогда не был таким долгим. Обычно отзвук длился всего пару секунд.

Вдыхаю с трудом, внезапно ошейник сжимается. Мне не хватает воздуха. Я тяжело дышу, а сердце колотится с неимоверной силой.

      − Я сказал, ты должна быть тихой. Ты грязная шлюха, не так ли? Тебе нравится быть оттраханой игрушкой?

− Ах… − я пытаюсь найти слова, но голова идёт кругом. Или это номер? – Да… Господин.

− И ты хочешь ещё… хочешь же?

Я и не подозревала, что такое возможно. Этого недостаточно? Заставляю себя собраться и твёрдо кивнуть. Интенсивность вибратора увеличилась десятикратно. Десятикратно или, во всяком случае, что-то… в этом роде…

Растягиваюсь на кровати, заправленная простыня наконец вырывается из-под матраса благодаря моей хватке, и я отправляю её в другие два угла кровати. Он пригибает меня до тех пор, пока мой голый живот не касается матраса. Заставляет меня отпустить простыни. Незнакомец держит мои запястья, пока я успокаивалась. Холодный метал. Пять щелчков замка. Сейчас руки скованны за спиной. Мой подбородок закопан в скомканных простынях. У меня нет сил. Мои бёдра скользкие от смазки.

Я уверена… От меня простыни промокли насквозь.

Мой Доминант тянет за цепь, притягивая ошейник. Приподнимаюсь в воздух, неспособная согнуть локти или хотя бы бороться с этим. Тяжесть ошейника давит на шею. Я борюсь за воздух.

− Успокойся.

Сжимаю закрытые глаза и всеми силами пытаюсь вытолкнуть из головы мысли о вибраторе. Задерживаю дыхание, словно силюсь остановить икоту. Я могу дышать.

− Хорошо. Ты становишься лучше. Я уж думал, никогда не научишься.

Довольно сложно контролировать себя, когда внутри извивается вибратор. Хочу схватить его, но не могу. Я даже слово выговорить не могу.

Никогда не была в состоянии относиться к нему холодно. Он делал что-то иное. Что-то такое, чего другие мужчины не могут. Дразнить меня. Обнажать меня. Разоблачать меня, как обманщицу. Обычную женщину, которая носит маску жесткости и лёгкий тональный крем. Женщину, которая убирает шпильками длинные волосы, чтобы убедиться, что они не закрывают лицо. Женщину, которая прячет декольте от любопытных глаз наблюдателей. Ту, которая не насосала свои повышения.

      Я всё ещё в некоторой степени держусь в воздухе, оттягиваемая назад цепью. Он рычит мне в ухо. Затем его губа касается моей шеи сзади. Мои глаза резко распахиваются, и я теряюсь в мыслях. Он только что поцеловал меня? Я стараюсь понять. Он никогда так не делает. Прежде он отказывался делать это. Он продолжает. Его губы путешествуют вверх по моей голове и щекочут кожу. Затем он двигается к моим плечам.

Внезапно края ошейника легонько поцарапают его кожу, отчего получается мелодичный звук от прикосновения к щетине. Он целует меня в висок, прямо через повязку. Я концентрируюсь на мужчине, которого почти могу ощутить через ткань, но это бесполезно. Он непостижим. Фантом, который появляется, чтобы причинить мне боль, а затем исчезает, делая только хуже.

Только один человек может сделать так, чтобы я чувствовала себя ещё хуже после его ухода. Джеймс Пирс… Этот… грёбаный ублюдок.

Я надеялась, что мой Доминант поможет мне потопить эти мысли. Растворит сон, что был у меня прошлой ночью, но, несмотря ни на что, стало только хуже. Незнакомец руками изучает мои плечи. Обмотанная цепью рука передвигает меня на дюйм или два, будто это его проявление нежности. Я всё ещё с повязкой на глазах и в экстазе от вибратора.

Он отключает его. Я тяжело вздыхаю от облегчения.

− Ты не кончила.

Я качаю головой. Мой разум всё ещё затуманен.

− Надеюсь, нет, сэр.

Он легко смеётся.

− Это был не вопрос.

Без предупреждения он пристраивает свои локти между моими плечами и снова толкает меня вниз на кровать. Он хватает меня свободной рукой, сжимает бедро, будто тисками, и перетаскивает к краю кровати. Его грубые и тяжёлые локти оказываются на моей спине. Стону, и, прежде чем у меня хотя бы появляется возможность выговорить стоп-слово, он скользит в меня своей каменной эрекцией. Не то, чего бы я хотела.

      Чувствую головокружение. Всё, что я могу видеть, это белый свет. Кровь приливает обратно к голове, и я издаю мычащий звук. Больше не могу быть тихой. Не после этого. Он упирается в меня локтями и одновременно тянет цепь. Возникает ощущение, что я сейчас сломаюсь напополам.

Я дышу. Дышу. Стону.

− Тебе нравится быть сломленной? – спрашивает он.

Он знает ответ.

Его бёдра ударяются о мою задницу каждый раз, когда он вонзает в меня член. С пустой головой я чувствую то, что считала до этого невозможным. В этот раз вибратор сотворил что-то другое, это сделало меня гиперчувствительной.

− Да.

− Скажи это. Скажи, что ты любишь быть сломленной, – он тяжело дышит, скрежет в его голосе только заводит меня больше.

Приподнимаюсь настолько, насколько могу со скованными за спиной руками, и трусь о его руки. Я чувствую тепло обвивающей цепи, прежде чем слепо нащупать его кожу.

− Я охрененно люблю, когда ты меня ломаешь.

Я бы наградила его взглядом, если бы могла видеть. Он бы разрушил берега; перетянул бы залив в грёбаный океан.

Боль от его локтей на позвоночнике и стягивающего шею ошейника превращается в наслаждение. Искаженная пародия на наслаждение, такое, просто своеобразное. Мои ноги ослабли, и я пытаюсь напрячь мышцы живота так, чтобы удержаться от падения. Если я расслаблюсь, ошейник рискует стать удавкой. Не могу. Я должна завершить это. Как марафон, просто… пару…

− Ох!.. Джеймс! – кричу я без задней мысли.

Не могу открыть глаз. Моё тело, кажется, готово взорваться. Он рычит и издает тяжелый стон, его член пульсирует от каждого моего неровного вдоха. Он медленно опускает меня назад на кровать и убирает локти. Мои ресницы липкие и требуют, чтобы глаза оставались закрытыми. Я вспыхиваю. Макияж испорчен. Уничтожен.

      Я сломлена. Разрушена. Есть только один способ начать сначала. Без этого… я ничто, кроме скопления ошибок.

Прежде чем я могу успокоить своё дыхание, он одевается. Я сажусь, пытаясь отследить его движения сквозь глазную повязку. Как только я пытаюсь, его рука оборачивается вокруг моей шеи и расстегивает ошейник. Он расковывает мои запястья и снимает браслеты. Я липкая и грязная. Он всё убирает. В свою сумку.

− Господин? – начинаю я.

Он никогда так не торопился. Никогда не был таким… быстрым.

− Кто такой Джеймс? – спрашивает, в его голосе слышится оттенок озлобленности.

− Никто, он не важен. Слетело с языка.

Он ворчит в знак одобрения.

− Надеюсь, что так. Мне не нужен ещё один Доминант, стоящий над тобой. Ты моя собственность.

− Он не Доминант. Он просто парень, с которым я… − на время задумываюсь. Я осматриваюсь вокруг, и чувствую, как ресницы склеиваются под повязкой. – Имею неудовольствие работать вместе.

Он отворачивается от меня и заканчивает одеваться. Я не должна снимать повязку до тех пор, пока дверь не захлопнется. Таковы правила. Мы дали друг другу слово чести.