Долгая игра (ЛП)

Я не сказала, кем была эта девушка. Не сказала, кем был парень. Эта правда мне не принадлежала — а ему не нужно было знать. Он должен был знать лишь то, что эта ситуация с Эмилией не появилась из неоткуда. В ней была виновата администрация Хардвика, и то, как он повёл себя с Эмилией, имело значение.

— Я — единственная причина, по которой эти фотографии не были распространены, — со сталью в голосе продолжила я. — Возможно, вы считаете, что от меня одни неприятности, директор, но, поверьте, я решаю куда больше проблем, чем создаю.

ГЛАВА 19

Когда Боди забрал меня из школы, я увидела на заднем сидении его машины складной саквояж для платьев.

— Айви идёт на какое-то мероприятие? — спросила у него я.

— Неа, — не спеша уточнять, Боди миновал ворота Хардвика и кивнул охраннику. — Ты идёшь.

Я подозрительно оглядела саквояж.

— Что за мероприятие?

— Кое-кто настойчиво требовал твоего появления на нём.

Мне не нужно было спрашивать о том, кто мог потребовать подобного.

— С каких пор Айви поддаётся требованиям Уильяма Кейса? — спросила я.

— С тех пор, как монсеньёр Стезя-добродетели поддержал просьбу своего отца.

Я подняла бровь.

— Монсеньёр Стезя-добродетели? — сухо произнесла я. Он явно имел в виду Адама, но его прозвища были…

— Не лучшее прозвище, — согласился Боди. — Неделя выдалась долгой.

Прошло всего четыре дня с тех пор, как к Айви пришел Уолкер Нолан. Три дня с момента взрыва. Два дня назад я доставила сообщение о том, на какую группировку работала Даниэла Николае.

— Я знаю, что Айви не хочет, чтобы я что-то знала, но можешь хотя бы сказать мне, что она не делает ничего глупого? — спросила я. — Что она просто работает с прессой и устраняет утечки информации, а не расследует намерения этой террористической организации?

Последовала пауза.

— Айви никогда не делает ничего глупого, — сказал мне Боди.

Он не сказал, что она не расследует работу террористической организации.

— Конечно делает, — ответила я, думая о том, как она пришла за мной, когда меня похитили, и обменяла свою жизнь на мою. — Она — Кендрик. Геройское самопожертвование у нас семейное.

Я нашла в саквояже белое платье в пол, с шелестящей юбкой. Серебристая отделка тесьмой обрамляла мою талию и подчеркивала вырез на моей ключице.

Моя спина оставалась обнаженной, не считая одной единственной полосы белой ткани.

— Ты прекрасно выглядишь.

Я обернулась, хмуро глядя на Айви.

Она подняла руки.

— Я пришла с миром.

— Скажи ещё раз, почему я должна туда идти?

Айви подошла ко мне, пока я стояла перед зеркалом. Не произнося ни слова, она застегнула платье на моей пояснице. Сама того не желая, я принялась искать схожести в наших отражениях. Волосы Айви были тёмно-русыми, почти светлыми. Мои же были темнее, но такими же густыми. Её волосы были прямыми, а мои завивались.

Наши лица были одной формы, с одинаковыми скулами и губами, но я унаследовала глаза своего отца.

— Это мероприятие по сбору средств, — Айви отошла от зеркала и ответила на мой вопрос. — Для организации, которая обеспечивает эмоциональную и финансовую поддержку ветеранам и семьям тех, кто погиб в бою.

Она резко отвернулась к моему комоду и принялась подбирать резинки для волос и заколки.

Погибшие в бою. Я знала, о ком думала Айви, произнося эти слова.

— Боди сказал, что Адам попросил тебя отпустить меня, — сказала я, стараясь не думать о Томми Кейсе.

Айви обернулась ко мне.

— Адам не часто меня о чём-то просит, — она повернула меня к зеркалу и занялась моими волосами.

Не нужно, — запротестовал голос внутри меня — нежеланный рефлекс. — Не прикасайся ко мне. Не притворяйся, что это — обычное дело.

Непроизвольная реакция. Не важно, как далеко заходили мои отношения с Айви, я никогда не могла заглушить ту часть меня, которая так долго хотела, чтобы она была частью моей жизни, даже не зная, что она была моей матерью. Я не могла отключиться от той Тэсс, которая росла на ранчо с дедушкой и была готова отдать всё, чтобы Айви звонила ей чаще, чем три раза в год.

Она разочаровывала эту часть меня снова и снова.

Айви убрала пряди волос с моего лица и скрутила их в пучок у основания моей шеи. Затем она сделала шаг назад. Она заметила, что я замерла под её прикосновением.

Мне не нравилось делать Айви больно, точь-в-точь как ей не нравилось делать больно мне.

— Ты не пойдешь? — спросила я, притворяясь, что мы не могли причинить друг другу боль.

— Нет, — коротко ответила Айви. — У меня есть работа.

Работа. На протяжении трёх секунд я жалела о том, что Боди не мог пообещать мне, что Айви не станет расследовать деятельность «Senza Nome». Ещё три секунды я гадала о том, что она уже успела найти.

— Надеюсь, я не вмешиваюсь.

Мы с Айви одновременно обернулись. В дверном проёме моей комнаты стоял Адам в своей самой парадной униформе.

На его темно-синем пиджаке блестели серебряные пуговицы. Его галстук-бабочка был небесно-голубым, а на отвороте его пиджака красовались медали и значки.

— Ты как раз вовремя, — сказала ему Айви.

— Позволишь? — спросил Адам, открывая взгляд от Айви. Он подошел ко мне. Мой взгляд замер на коробочке в его руке. Украшения. Он достал из коробочки жемчужное ожерелье.

— Валяй, — сказала ему я. Почему-то эти слова едва не застряли в моём горле.

Он застегнул ожерелье на моей шее.

— Они принадлежали моей матери.

Моей бабушке.

— Айви! — мои размышления нарушил голос Боди. — Ты должна сюда спуститься!

На какой-то миг Адам и Айви переглянулись, а затем они бросились к лестнице. Проклиная своё платье, я последовала за ними. К тому времени, как я спустилась по лестнице, Адам с Айви глядели на экран планшета. Я осторожно подошла к ним, готовясь к их протесту.

Никто не стал меня отталкивать.

Вытянув шею, я взглянула на сайт, приковавший их внимание. Моему мозгу не удавалось усвоить слова, потому что он был целиком и полностью сосредоточен на снимке.

Даниэла Николае.

Она была одета в серый комбинезон. Её руки сковали наручниками. Под её глазами виднелись тёмные круги. Её голова была высоко поднята, а её живот выпирал из под ткани комбинезона.

Я уставилась на её живот с открытым ртом.

Террористка — женщина, о которой Уолкер Нолан рассказал Айви, и с которой он, вероятно, состоял в отношениях — была беременна.

ГЛАВА 20

Это выплывет на поверхность. Когда я вышла из машины Адама, я вспомнила о словах, неделю назад сказанных Айви.

Моя работа заключается в том, чтобы это не стало известно до закрытия избирательных участков в следующий вторник.

Террористка, ответственная за взрыв в больнице, была беременна. И, возможно — судя по реакции Айви — она была беременна от Уолкера Нолана.

Эта новость была не просто бомбой. Она была ядерным взрывом.

Адам пробормотал что-то паковщику и обошел машину. Он протянул мне руку.

Мы правда это делаем, — подумала я, принимая его руку. — Мы пришли сюда, притворяясь, что всё в порядке. Ни Адам, ни Айви не стали подтверждать мои подозрения. Нельзя было отрицать, что Даниэла Николае была беременна — и что кто-то слил в интернет фото, чтобы обнародовать этот факт. Но идея о том, что это мог быть ребенок Уолкера Нолана?

Это была всего лишь моя догадка. Худший из возможных вариантов.

Всё плохое, что может случиться, обязательно произойдёт. Закон Мёрфи. Кажется, в работе Айви, это был факт.

— Глубокий вдох, — посоветовал мне Адам. Через несколько секунд мы подошли к мраморной лестнице и миновали двойные двери.

В бальном зале рядами выстроились круглые столики. Стены окаймляли мраморные колоны. В каждом углу была присобрана красная бархатная драпировка. Адам упомянул что-то о том, что раньше в этом здании находился оперный театр.