Вопреки судьбе (ЛП)

Она вздрогнула, но не попыталась остановить его вторжение. Он надеялся, что это не потому,

что она боялась его. Он мог честно сказать, что он никогда не хотел ничего больше в своей

жизни. Когда его возбуждение усилилось, ему стало известно о его человеческой мужской части

удлинившейся, расширившейся и сильно выросшей от желания. Он коснулся себя дрожащей

рукой и сразу попятился от нее. Эта штука была огромной и твердой. Независимо от того,

насколько он хотел войти в нее, он не мог засунуть эту штуку в ее тело. Это разорвало бы ее на

части.

– Я… я прошу прощения, – выдохнул он, отступая из кухни. Он бросился в свою комнату и

закрыл дверь, прислонившись к ней и тяжело дыша в темноте. Он сомневался, что когда-либо

будет в состоянии снова видеть ее.

Глава 7

Марали оттолкнулась от стола. Пульсирующая, болезненная влажность между бедер смутила ее.

Нэш смутил ее. Ее собственное поведение смущало ее еще больше. Она посмотрела на дверь, за

которой он исчез. Что именно он делал с ней? И что еще более важно, почему он остановился?

Каждое нервное окончание в ее теле покалывало с необычным осознанием.

Когда ее разочарование возросло, ее гнев усилился. Как он смеет допускать такие вольности с

ее телом без спроса! Он должен знать, как ее это расстроит. Поэтому он прячется от нее. Что ж,

она не собиралась позволить ему так легко сорваться с крючка. Мужчина не может просто

прижаться носом к интимной зоне женщины таким образом. Правильно? Она не очень хорошо

разбиралась в таких вещах, так что не была уверена, что происходит между мужчиной и

женщиной, но, безусловно, это не было приемлемым. Они едва знали друг друга. Он

воспользовался ей. И что еще хуже, она позволила это.

Марали взяла пылающий огарок свечи и прошла через дом, ее глаза опасно сузились, свободная

рука сжалась в праведный кулак. Она остановилась у двери спальни, и неистово постучала по

ней.

– Я знаю, что ты там, – она позвала его, повысив от гнева голос. – Ты думал, что ты делаешь?

Он не ответил ей. Она снова постучала в дверь, а затем прижала ухо к ней, прислушиваясь. Она

могла слышать его прерывистое дыхание.

– Что ты там делаешь?

– Н-ничего, – ответил он, задыхаясь. Повисла долгая пауза, во время которой, ни один из них не

издал ни звука.

– Уходи! – наконец потребовал он.

– Я не уйду, пока ты не извинишься.

– Я уже извинился.

– Это не было настоящим извинением.

Дверь распахнулась, и он сердито посмотрел на нее, его глаза светились золотом в свете свечей.

– Я извиняюсь, – рявкнул он, а затем хлопнул дверью перед ее лицом.

Она сердито вздохнула и стремительно понеслась от двери обратно на кухню. Она собиралась

приготовить ужин, прежде чем она была так грубо- блаженно-отвлечена. К черту его и его

противоречивое поведение, она проголодалась. Как только она поест, она потребует вернуть

свой меч. А потом она собирается вернуться в Сарбо и надеется, что больше никогда не увидит

этого человека.

Маленькая дверь на кухне привела к холодной комнате. Внутри, она нашла все мыслимые виды

дичи и выбрала два больших стейка из оленины из его богатого запаса. Поискав чуть дольше на

кухне, Марали не обнаружила абсолютно ничего, чтобы приготовить еду. Это выглядело, как

будто этот человек был хищником. Он никогда не слышал о картофеле? Она разожгла огонь в

печи длинными спичками и принялась за поджаривание стейков. Возможно, немного еды в

животе, вернет ее к разумности.

Нэш мудро поступил, запершись в своей комнате, пока она оставалась враждебной. Тем не

менее, она не могла понять, почему он остановился. Он не мог спросить у нее, понравилось ли

ей то, что он делал с ней? Должна она была ему сказать, что хотела почувствовать его рот там?

Потому что она хотела. Она проклинала наличие штанов. Она никогда не была с мужчиной до

этого. Она не была уверена, было ли его поведение ненормальным или обычным. Все, что она

знала, это что она хотела его. Хотела... все, что он бы начал. Если бы он просто спросил ее, она

бы поощрила его продолжать. Может быть, он хотел, чтобы она сопротивлялась. Ее тетя

говорила ей, что мужчинам не нравятся доступные женщины. Они наслаждаются охотой

больше, чем призом. Может быть, тетя Бейли была права.

Когда стейки приготовились, она вернулась к комнате Нэша и легонько постучала в дверь.

– Ты голоден? – спокойно спросила она. – Ужин готов.

Через мгновение он открыл дверь, его лицо покраснело от смущения. Он меньше походил на

дикое животное, больше на респектабельного человека, ее восхищение быстро возросло.

– Я действительно сожалею о моем поведении, – сказал он, избегая ее взгляда. – Я не знаю, что

на меня нашло.

– Забудь об этом, – сказала она.

– Ты простишь меня?

– Почему бы и нет? На самом деле ничего не произошло, – она говорила чертовски спокойнее и

самоувереннее, чем она чувствовала.

Он вздохнул с облегчением:

– Ты что-то приготовила?

Она кивнула, и он улыбнулся, все еще краснея, но, по крайней мере, он был в состоянии теперь

встретиться с ней глазами. Какой интригующе противоречивый человек. Минуту агрессивный, а

следом пассивный. Она подозревала, что он никогда не перестанет удивлять ее. Она не была

уверена, что ей нравилось больше – его доминирующая, неконтролируемая сторона или его

нежная, уравновешенная сторона. Она решила, что это не важно. Они обе были частью одного

человека, и ей пришлось признать, что ей нравился он весь.

– Ты когда-нибудь слышал о картофеле? – Спросила она, когда они шли на кухню.

– Картофель? – Повторил он, собираясь с мыслями. – Разве это не какой-то клубень?

Она засмеялась. Ему нравилось дразнить ее.

– Все, что я смогла найти для готовки, было мясо.

Он посмотрел на нее, выглядя искренне смущенным:

– Что-то не так?

Она почесала голову:

– Ну, я думаю, нет; если ты хищник. Однако, люди всеядны.

– Я допускаю, – согласился он, – Мы могли бы пойти в Сарбо завтра и приобрести некоторые

растительные продукты для твоего удовольствия.

Она снова рассмеялась:

– Ты смешной парень, Нэш.

– Смешной, в значении забавный, или смешной, в значении странный?

– В обоих.

– Я тоже не привык к твоим манерам. Я заранее прошу прощения за то, что тебе покажется

неотесанным.

Она посмотрела на него, и видела, что он пытался понять ее, как она пыталась понять его.

– Перестань извиняться, Нэш. Я нахожу твои манеры забавными. Просто будь собой.

Она ожидала, что это успокоит его, но это, казалось, сделало его еще более нервным.

– Будь собой, – прошептал он. Он посмотрел на нее, перед тем, как опустил глаза в пол. – Я

просто думаю, что ты пока не готова к этому.

Она снова покачала головой, в недоумении:

– Ты снова странно смешной.

– Прости.

– Перестань извиняться.

– Прости.

– Нэш! – она остановила его.

– Прости, – он беспокойно засмеялся, и провел рукой по волосам. Локон белых волос, частично

покрывающий его левый глаз, переместился в сторону на мгновение, прежде чем возвратиться,

чтобы лечь в свое привычное положение.

– Я закурю, – он следил за ее реакцией.

– Если тебя это успокоит, любой ценой, кури десять из них.

– Но ты приготовила ужин. Было бы невежливо, позволить ему остыть.

– Это лучше, чем смотреть, как ты нервно дергаешься.

– Я тоже так думаю, – согласился он, глубоко вздохнув. – Я буду через минуту.

Он направился к двери, схватил свой длинный кожаный плащ с крючка, прежде чем выйти на

крыльцо. Она вздохнула, надеясь, что сигарета позволит ему собраться. Очевидно, она была не

единственной, кто был выбит из колеи их кратким столкновением на кухонном столе. Марали