Осколки (СИ)

— Что сделано, то сделано, — Кэлен улыбнулась расслабленно, сыто, пожала плечами. Сожаление мелькнуло на миг — и впрямь, можно было не тратить «заначку», — но тут же пропало. Собственно, зачем они ей, эти козыри против Мэйсон? Можно подумать, Мэйсон откажется выполнять её желания! В смысле, просто так выполнять, по собственной воле. Не откажется же, ну! Кэлен мысленно хихикнула над собой — похоже, мания величия заразная штука, да? — прокатилась взглядом по стоящей у кухонного стола Мэйсон, встретилась с ней глазами... Нет, совершенно точно не откажется. Кэлен прочитала это в зеленых глазах. Отчего-то захотелось смеяться — легко, радостно, безудержно. Просто так, без повода, ни над чем. Просто — смеяться.

— Я только одного не понимаю, — голос Мэйсон словно выдернул ее с небес — нет, с радуги, сияющей, разноцветной — на землю. — Зачем тебе мелкая аж на двое суток? Вы что, спать не собираетесь?

— Собираемся, — машинально отозвалась Кэлен. Она еще не совсем, не до конца вернулась с этой своей радуги.

— Ну так я же появлюсь, когда она уснет. Не думала об этом?

— Думала, — Кэлен и правда думала. И это был еще один план, её, личный. Эксперимент, может. На самом деле, она не хотела посвящать Мэйсон в это, но… раз уж та сама спросила… Кэлен похлопала ладонью по ковру: — Иди сюда, — дождалась, пока Мэйсон подойдет, плюхнется рядом, взяла ее за руку: — Думала. И я не хочу, чтобы ты появлялась, даже когда Кара будет засыпать.

— Не понимаю.

— Я хочу, чтобы она узнала, как это — уснуть, спать и проснуться в объятиях того, кто тебя любит, — Кэлен с мягкой улыбкой погладила её руку. Мэйсон закатила глаза:

— Как романтично! — а голос дрогнул. Кэлен чуть сжала её пальцы:

— Да. И я хочу, чтобы она видела сны. Тебе снятся сны, Мэйсон?

— Нет, — прозвучало грустно, если Кэлен это не почудилось, конечно. — Уже лет двадцать не снятся…

С тех пор, как появилась Кара. Кэлен посмотрела на Мэйсон долгим, нежным взглядом, переплела свои пальцы с её пальцами:

— А потом я хочу этого же для тебя.

— Чего? — тряхнула головой, будто проснувшись, уставилась недоуменно-испуганно.

— Двое суток только для тебя. Я договорюсь с Карой.

— Зачем? Нет, я не хочу, — кажется, она не играла, она и впрямь испугалась, ну надо же, а! Кэлен рассмеялась мягко, дотянувшись, взъерошила ей волосы:

— Я хочу, любовь моя. Я хочу провести время только с тобой. Хочу засыпать и просыпаться с тобой.

— Амнелл, не надо…

— Надо, любовь моя, — Кэлен сдерживала смех. Нет, она вовсе не смеялась над Мэйсон, тем более, не издевалась над ней. Она и правда хотела всего этого — для себя, для Мэйсон… Кэлен веселило испуганное лицо возлюбленной, её отчаянные недоуменные и — кто бы мог подумать! — умоляющие глаза.

— Так! — Мэйсон нахмурилась, выдернула руку. — Мне это надоело. Я ухожу. И рада что в ближайшие двое суток не увижу тебя, Амнелл! Как по мне, у тебя крыша поехала с этой твоей любовью! Все, чао! — и буквально рухнула на ковер, закрывая глаза. Кэлен все же не выдержала, рассмеялась… Ну что поделать, если чертова Мэйсон — оказывается, а! — такая забавная. Невыносимо, невозможно забавная!

Так, под этот её хоть и тихий, но безудержный смех, и появилась Кара. Поморгала, совсем как Мэйсон недавно, посмотрела на Кэлен растерянно, затуманенными, будто бы не совсем проснувшимися глазами. Медленно поднялась, села. Огляделась обескураженно вокруг, снова уставилась на Кэлен:

— Что случилось? Почему я..? День же… — и в глазах тревога, разгорается, восходит, словно рассветное солнце, быстро так. Еще чуть-чуть — и превратится в испуг, вон уже, вспыхивают искорки страха. Кэлен смеяться перестала, но вот с улыбкой сделать ничего не смогла: отголоски веселья, вызванного Мэйсон, смешивались с радостью от появления Кары и настырно растягивали губы в неё, эту самую улыбку. Кэлен взяла Кару за руку:

— Все в порядке, милая. Я тебя… ммм… вызвала. Выцыганила тебя у Мэйсон. На двое суток!

— Что? — она все же испугалась, кажется. Или обрадовалась? А может, все вместе, — бог его знает! — но глаза вспыхнули, засияли, и по губам побежали отблески, обещая улыбку.

— Да, — Кэлен подалась к ней, передвинувшись по мягкому ковру прямо на попе — подъехала, можно сказать, — обвила руками талию, потянулась к губам, выдохнула в них: — Я тебя затребовала. Для дела!

— Да? — на поцелуй Кара ответила робко и настороженно, будто-то бы то ли не очень верила Кэлен, то ли не совсем еще поняла, что происходит. — И.. она согласилась?

— Нууу… — Кэлен поиграла бровями. — На самом деле, у нее не было выбора. Ты же помнишь, она должна мне желание?

— И… — Кара чуть отстранилась, заглянула в лицо распахнутыми глазами. — И ты... потратила его на меня?

— Конечно, — вот оно! Вот то, ради чего стоило — не задумываясь, не сомневаясь — расстаться с “заначкой”: сияющее, чуть, совсем капельку недоверчивое счастье в любимых солнечных глазах. За него, за это счастье — Кэлен вдруг отчетливо, остро осознала сейчас — она готова на все, на любые жертвы, любые подвиги. Прикоснулась с улыбкой губами к губам Кары: — Ты разве не поняла еще, милая? Ты — самая большая ценность в моей жизни… вот уже несколько месяцев. И я надеюсь… я хочу, чтобы так это и было до конца моей жизни.

— Кэлен… — она то ли вздохнула, то ли всхлипнула. Отвела взгляд, но через миг вновь посмотрела в глаза. Кажется, пыталась совладать с подрагивающими губами: — Я… Я заплачу сейчас…

— Радость моя… — рассмеявшись, привлекла её к себе, прижала. — Ну и плачь!

— Но я не хочу! — и вот теперь совершенно точно всхлипнула, уткнувшись в шею Кэлен. — Оно просто… само… Кэлен! — вскинула резко голову, вновь уставилась в лицо мокрыми, покрасневшими глазами. Кэлен приложила палец к её губам:

— Не вздумай говорить спасибо!

— Я не… Но я же… — начала отводить взгляд… и снова посмотрела прямо: — Я люблю тебя.

— Правильный ответ, милая! — Кэлен рассмеялась, прильнула к её губам. И на этот раз получила настоящий отклик, горячий, нежный, упоительно-долгий…

— Кэлен? — после поцелуя они еще несколько секунд — а может, минут или вечность — блуждали в глазах друг друга. Пока в глазах Кары не мелькнуло что-то… воспоминание как-будто… или… да, вопрос: — Ты сказала, что вытребовала меня на двое суток?

— Да, моя радость, — тряхнула головой, возвращаясь в реальность. С улыбкой погладила пальцами щеку Кары.

— И… даже ночью? Мы что, не будем с тобой спать двое суток?

— Будем, — Кэлен рассмеялась, переполняясь нежностью. Боже, а ведь они, Кара и Мэйсон, похоже больше, чем кажется! — Мэйсон не станет появляться, даже когда ты будешь спать, милая.

— Правда? — она как будто снова растерялась. И даже испугалась — если Кэлен это не почудилось. — Но… зачем?

— Затем, — поцеловала уголок её губ. — Затем, что я хочу засыпать, спать и просыпаться в твоих руках, любимая. Рядом с тобой. И чтобы ты узнала, как это — спать рядом со мной, обнимаясь. И не два часа, а всю ночь. И я хочу, чтобы ты узнала, как это — когда только ты. Только ты и я. Пусть хоть на двое суток…

— Кэлен… — губы у Кары вновь дрогнули. И она вдруг опустила голову, прерывисто вздохнув.

— Что такое, милая? Ты не рада?

— Господи, ты что! — вскинула глаза. — Я счастлива! Я просто… я не могу еще поверить… и… мне страшно… немного.

— Страшно? Почему?

— Ну… — Кара улыбнулась беспомощно, обезоруживающе. — Я ведь отвыкла жить днем. Если честно, уже даже и не помню, как это… днем. Что делать, чем заниматься?

— О! — Кэлен рассмеялась облегченно. Боже, ну какая же она иногда глупенькая, её любимая Кара! Такой ерундой заморачивается, ну! — Об этом можешь не беспокоиться, радость моя. Занятия я тебе найду, — и, подмигнув, потянулась к губам.

— Правда? — счастье в зеленых глазах вспыхнуло с новой силой, разгорелось безудержным лесным пожаром. — Кэлен… я даже не знаю, что сказать…

— Не правда, милая. Ты знаешь правильный ответ.