Blue Strawberry (СИ)

- Тогда я точно знаю, кто станет донором, Шинджи! – Мелкая девчонка с двумя колючими хвостиками и скалящейся клыком усмешкой, схватила приятеля за язык и, вытащив, кивнула зеленоглазому: – Ну, че, молчишь? Нравится язык? Болтливый, правда, зараза…

- Может, мы в чем-то просчитались, – высокий человек в очках и со скрещенными на груди мускулистыми руками, навис прямо над головой, сверху, отчего виделся в перевернутом изображении.

- Да все нормально, – рядом с ним появился грузный усач с добродушной улыбкой. – И ничего мы не пропустили… Просто дайте ему время привыкнуть, ведь он слишком долго пребывал за пределами ночи…

- Тогда… С добрым утром тебя, Улькиорра-сан… – Раздался нежный, ласковый голос, самый знакомый и самый желанный со всей этой шокирующе непонятной компании людей, которых зеленоглазый хотел бы не видеть, желая закрыть веки и больше никогда их не открывать, но… Услышанное приветствие прозвучало как приглашение к новой жизни, к этому дневному свету, к этим непонятным существам, но, главное, к появившейся меж нависавшими над ним лицами рыжеволосой и сероглазой целительнице, способной одной своей рукой пробудить утраченную душу и одним только голосом вернуть бесследно умершего обратно к жизни.

- Женщина… – Хриплый голос таки вырвался из оживших губ.

- Улькиорра-сан… – Большие пепельные глаза задрожали и увлажнились.

Пролившиеся слезы упали на щеку бывшего Куатро Эспада горячими каплями, заставляя его тихо застонать и все-таки закрыть веки под сдвинувшимися бровями.

Нависавшие над телом очевидцы воскрешения мертвеца посчитали, что плач Иноуэ добил едва пришедшего в себя арранкара.

- Орихиме-тян, ты же обещала не плакать, – вклинился в ее слезы Ичимару своим сладко-приторным участием, чтобы разрядить атмосферу.

- Гин, ты – бревно бесчувственное! Ну, как тут не заплакать? – Шмыгнула носом Рангику, однажды уже побывавшая на месте своей подруги: пережить смерть и мучительное ожидание возвращения с того света возлюбленного – такого и врагу не пожелаешь.

- А я согласна со змеем! – Вспыхнула Хиори, в принципе, не выносящая слез. – С чего это плакать? Тут вроде как радоваться надо… Хотя оживлять Пустого, это ж еще додуматься до такого?!

- Дур-р-ра, – скрипнул Хирако, – ты ж сама наполовину Пустой… Он почти, что наш собрат, прояви хоть ува… – Тут раздался удар подзатыльника, и последующая возня борющихся меж собой людей.

- Твой собрат, Шинджи, пустоголовый обезьян, а не…

Улькиорра не прислушивался дальше: что бы ни предполагали, что бы ни говорили все эти незнакомцы, он знал себя лучше всех остальных. Боль, пролегшая меж его бровями, прижавшая его веки и выхватившая стон из занывшего в груди сердца, была вызвана не раздражением, а созерцанием невыносимо приятной картины, до жути напоминавшей ему последнее предсмертное видение. Тогда, теряя себя, он хотел просить «принцессу» не плакать по нему. Слезы обреченности были неспособны изменить ничего в тот последний момент, когда времени не оставалось на нужные слова, на правильные действия, на прощальные взгляды.

Сейчас же все было по-другому. Арранкар, наоборот, не хотел прерывать девушку: совсем иные на вид, слезы радости творили не только многообещающие перемены, но и просто необъяснимые чудеса в его отчетливо забившейся внутри душе. Наполненный ею до краев, Улькиорра, ощущая с каждой минутой силу в новом обретенном теле, сумел пошевелиться. Медленно открыв глаза снова, он покосился в поисках того, к чему ему так хотелось дотронуться еще со своей прошлой жизни. Тонкие длинные пальцы, бледные, но не отпугивающие прежней арранкаровской мертвецки-белой кожей, а живые, скользнули вверх и потянулись к руке рыжеволосой.

Иноуэ, вмиг утратив слезы, заворожено следила, как сдержанная ладонь осознанно выпускала наружу свои… чувства? Неужели он помнил? Неужели тоже не забыл ту душераздирающую сцену на крыше Лас Ночес, каждую ночь не отпускавшую ее в кошмарах? Что за странное остаточное воспоминание двигало им сейчас в данную минуту? Орихиме ни разу не усомнилась и не оставила попыток вернуть себе арранкара, собрав его по мельчайшим крупицам, но вернуть его прежнюю память, его едва зародившиеся чувства и его истинное отношение к ней… Девушка даже не надеялась на это.

Вот поэтому она с огромным воодушевлением потянулась рукой к Улькиорре, зная наверняка, предчувствуя заранее, выпуская и свои собственные чувства к нему навстречу, вплетая их в свои дрожащие от волнующей радости пальцы, которые, словно пробило током от прикосновения со столь желанной вернувшейся душой.

- Похоже, мы здесь уже лишние, – взмахнул веером Урахара, и заговорщицки скользнул взглядом поверх него в сторону Гина и Рангику, сидящих напротив. Парочка кивнула и первой шмыгнула из комнаты. За ними последовали все остальные вовсе не бесшумно, учитывая стук гэта шляпника и не прекращавших драться Шинджи и Хиори, находящихся теперь под руками Тессая и Хачи.

Орихиме виновато улыбнулась, мягко говоря, изумленному Куатро: такова была ее жизнь в беспокойной человеческой Каракуре и она совершенно отличалась от того тихого, даже застывшего уклада мира в привычном ему Уэко Мундо. «Захочет ли он принять такую жизнь?» Этот вопрос не давал покоя Иноуэ с самого начала, как только она задумала вернуть арранкара. Было ли это ее эгоистичным желанием? Определенно, да. Но так было лишь до того момента, когда она услышала первый стук его живого сердца, а потом взглянула в пробирающие ее до приятной дрожи изумрудные глаза…

«Живой…» – Выдохнула девушка, мигом осознавая, что ее безрассудная доброта вновь и вновь поглощала ее здравый эгоизм. Видя Улькиорру прежним, целым и невредимым, все остальное становилось абсолютно неважным. Останется ли арранкар здесь, с ней, Орихиме больше не думала об этом: его жизнь, вот, что имело для нее значение. Именно к этому и стремилось ее подсознание, попирая ее же самыми нежными и искренними чувствами к прошлому стражу, и это было больно...

Рыжеволосая, заметно сжав переплетенные с Улькиоррой пальцы, опустила голову и, не глядя в зеленые глаза, не в силах больше терзать собственное сердце, выпалила то, что неимоверно ее тревожило:

- Ты теперь уйдешь?..

Куатро слегка приподнял черные брови от удивления. Тем не менее, будь он сейчас даже сверхэмоционален, смущенная собственной робостью и нерешительностью девушка не смогла бы заметить этого, спрятавшись за упавшими на лицо длинными рыжими волосами. Не знавшая меры своему самопожертвованию для других, склоненная голова покорно ожидала приговора, вся сжавшись от тревожного напряжения и давящего на нее пессимизма.

Не отпуская ее руки, Улькиорра другой рукой сначала помог себе подняться на футоне, а потом скользнув пальцами по влажному от стекавших беззвучных слез подбородку, поднял заплаканное лицо к себе.

- Женщина… – Пробиравшиеся прямо в душу изумруды своим нерушимым спокойствием осушали даже не пролитые слезы в серых глазах девушки. Куатро терпеливо дождался, пока Орихиме перестанет вздрагивать от внутренних плохо срываемых и разрывающих ее тело стенаний. Его внимательный, пусть и безэмоциональный, взгляд явно не отторгал ее, как и его пальцы, прикипевшие к ее щеке и ладони, не отвергали присутствие этой девушки рядом с собой. – Я не знаю, что произошло со мной после смерти там, в Уэко Мундо, не знаю, что приключилось со мной здесь, в твоем мире, но, женщина, я не собираюсь никуда уходить…

Улькиорра тут же поймал ее, вспыхнувший одновременной надеждой, нежностью и преданностью, взгляд. Непривычно часто бьющееся сердце неожиданно пропустило удар, отчего арранкар замер, к собственному стыду, опасаясь, что вновь обращается в Пустого. Но тут пепельно-серые глаза участливо приласкались в ответ и, зажегшаяся от них жизнь, вновь оглушающе застучала по венам. Эспада обреченно покачал головой:

- Похоже, что и моя душа теперь… тоже хочет здесь остаться…

====== XCV. ЖЕЛАННОЕ ЛАКОМСТВО: СЛАДКИЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ======

«Я выгляжу просто нелепо… – Куросаки придирчиво осмотрела себя, чуть ли не в сотый раз, в большом зеркале ванной комнаты. – И с чего я вообще решила, что это все ему понравится?» Девушка прошлась пальцами по шелковым бантикам на чулках, поднялась к кружевам на трусиках, заскользила по голубой, блестящей, нежной ткани коротенькой комбинации. Это все приобрести ей посоветовала… «Р-р-рангику!» Наверное, блондинке немало икалось сегодня, пока Ичиго справлялась самостоятельно со всем этим эротическим бельем, которое, по сути, должно было сделать ее соблазнительно привлекательной для парня, но, в то же время, приносило ей жуткое чувство дискомфорта и стыда…