Blue Strawberry (СИ)

- Он не… – Слыша ее мысли, хотел было возразить мужчина, но его тело принялось медленно рассыпаться на духовные частицы и подниматься в вечернее небо миллионами искрящихся светлячков.

- Я знаю… – Кивнула она. – Юшима не был сильным и не был слабым, не был добрым и не был злым, он был просто убийственно одиноким… – Прошептала она последней взмывшей вверх песчинке. Теперь, когда Кагероза ушел, ощущение одиночества на миг коснулось и ее, но то было лишь минутное явление.

- Нозо-о-оми!!! – Кон пронзительным выкрикиванием ее имени вывел девочку из состояния пустоты.

Она с изумлением и даже некоторой опаской воззрилась на потрепанный и грязный кусок плюша и ваты, несущегося к ней со стремительной скоростью, с распростертыми в сторону лапами и с невероятно счастливой моськой. Созерцание освободившейся из грозной оболочки, целой и невредимой подружки вызвало у эмоционально-нестабильного существа припадок необузданной радости, с неминуемым нескончаемым потоком слез и небывалой вольностью поведения.

- Кон?.. – Со смятенными чувствами девочка поймала львенка прямо в руки, и тот, не медля и не стесняясь, с пребольшим удовольствием сразу прижался к ее груди. – Кон… – Опешила Нозоми, но не отвергла его. – Какой же ты все-таки извращенец… – Всплакнула и она, наконец.

- Ну, какой уж есть. – Утирая лапой нос, мокрый от слез плюшевый лев отодвинулся от нее и улыбнулся рассеянно: – Привыкай, ведь теперь я никуда тебя не отпущу! Ты же отправишься с нами домой, верно, Нозоми? – Пуговки-глаза испытывающе-жалобно посмотрели на нее.

- Я… – И без того тихий голос теперь предательски дрогнул, и душа плюс робко покосилась на своего “собрата”: – Я не могу… – Тело девчушки посветлело прощальным заревом, и, став почти прозрачным, также засветилось медленно убывающими ввысь искорками.

- Нозоми?.. – Непонимающе Кон уставился на исчезающую оболочку, которая уносила за собой бесповоротно драгоценную жизнь. Винные глаза виновато потупили взгляд, прячась под густой зеленой челкой, а губы едва слышно прошептали: «Прости…». – Чего?.. Эй, Нозоми… Т-ты чего?..

Львенок сглотнул и беспомощно посмотрел на Куросаки, требуя хоть от нее пояснений, что, черт возьми, происходило сейчас у них перед глазами! Почему исчезала Нозоми? Почему Ичиго смотрела на нее с такой отрешенной грустью? Разве они не победили? Разве не должны радоваться? Разве не должны жить дальше?

- Сестренка?..

Временная синигами, видя душераздирающие страдания своего питомца, грустно вздохнула и выдала ему такой желаемый ответ, такой очевидный, но, в то же время, ставший и для нее внезапным:

- Ты все-таки ранила его, пронзив клинком Райко свою душу…

Правда перебила дыхание и оборвала фразу: не было грусти или обиды за то, что решающими в победе над Юшима Око стали вовсе не ее Гетсуга Теншоу, и не атака ополчившихся рейгаев, и даже не смертельный удар Сексты Эспада. Была боль от осознания того, что столь желанная победа потребовала в жертву совсем юную девочку, у которой впереди только зачиналась жизнь, у которой только начали появляться друзья и отступало долгожданное одиночество…

Рыжеволосая девушка с легкостью высвободилась из сильных объятий Гриммджоу: он не препятствовал, знал, что кому-то сейчас она была нужнее. Куросаки присела перед Нозоми, сдерживая проступавшее отчаяние в глазах, пролегшее под ее нахмуренными бровями, и просто протянула ей руку.

- Прости, Ичиго… – Нозоми попыталась улыбнуться на прощание, но губы не послушались. Она смущенно отвела взгляд от укоризненных карих глаз временной синигами и переключилась на остальных друзей – всех тех, кто выстоял в этой битве, всех тех, кого и она хотела спасти, всех тех, кто и ее защищал прежде. – Там, в замке из реяцу, когда Юшима победил всех рейгаев, я лишь на миг перехватила контроль над его телом, чтобы покончить с ним… Я не хотела, не могла допустить, чтобы подобное произошло с вами, с моими друзьями…

- Нозо-о-оми... – Кон жалобно захныкал и еще сильнее прижался к тающей просто на глазах девочке.

- Прости меня, Кон, – ласково посмотрела она на львенка. – Если бы не ты, не Ичиго, не все ребята, я бы не смогла обрести свою душу и желанный покой…

- Нозо-о-оми… Но это несправедливо. Я обещал, что спасу тебя, а ты сейчас…

- Не плачь, глупенький, – зеленоволосая прижала игрушку к себе крепко-крепко, пока еще могла это сделать, – ведь я ухожу счастливой оттого, что именно благодаря тебе у меня появилось столько друзей и что я… больше… не одна…

Хрупкое воздушное тельце дрогнуло и, наконец, рассыпалось фейерверком мерцающих крупинок. Закружившись на ветру, они, переливаясь радостными голубыми огоньками, прощались с этим миром, медленно, друг за другом, угасая в густеющем вечернем воздухе.

- Нозоми… – Кон поднял с земли оказавшийся у его ног красный шарик – бездушное вместилище для души, но и оно, будто поддаваясь обретенной свободе, утратило осязаемую оболочку и слетело тающей пылью с мягкой плюшевой лапы со следующим же дыханием ветра. Кон проследил их последний полет над Сейрейтеем и уткнулся носом в подставленную вовремя ладонь Ичиго, чтобы не заплакать. – Нозоми… – Прошептал он так, что только его хозяйка и могла расслышать. – Я всегда буду о тебе помнить…

- Яре-яре, я всегда норовлю пропустить все события… – На холме приземлился Урахара, сопровождая свое появление неизменным стуком своих гета.

- Урахара-сан, вы всегда приходите в последний момент, – борясь не то с внутренним смехом, не то с негодованием, произнесла Куросаки, потирая пальцами переносицу, чтобы не смотреть на дядьку в шляпе, порой невероятно легко доводившего ее до безумия. «Блин! Да он издевается!!! Мы тут только что чуть со всем миром не попрощались, а он заявляется сюда, как ни в чем ни бывало!»

- Лучше поздно, чем никогда, – вклинился шипящий голос неведомо откуда взявшейся здесь Йоруичи. – Нам на подмогу он вообще так и не явился!

- Ну, Йору-тян, ты же не любишь, когда тебе мешают… А там Куротсучи-сан никак не мог добраться до нужных ему препаратов. Без ручек. Без ножек. Такой беспомощный… Как же я его мог оставить?..

Кошка сверкнула на шляпника злющими глазами: мало того, что прохлаждался, черт знает где, так еще и занимался невесть чем со своим таким же свихнувшимся приятелем-ученым. Она готова была поколотить Кисуке прямо здесь, и даже вскинула крепко сжатые вперед кулаки, но стоило сероглазому только расплыться перед ней в виновато-простодушной улыбке, как принцесса Шихоин, вмиг возвращаясь в их детство, уже таяла, как мороженое.

- Да он из нее веревки вьет! – Возмущенно кинул Джагерджак в их сторону: все-таки кошка много чего сделала для него, и ему не нравилось, что Урахара так нагло пользовался ее женской слабостью. – Давай, кошка, всыпь ему за то, что он пропадал где-то с этим психопатом Маюри.

- Завались, – взвинченная битвой Йоруичи шикнула на первого, кто попался ей под руку. Урахара – все-таки был не в счет. – Я сама разберусь и с Кисуке, и с Маюри, а надо будет, так моих сил и на тебя хватит, Пантера!

- Что??? Нар-р-рываешься, Йоруичи? Тебе, что, рейгаев не хватило, чтобы хвост надрать?

- С моим хвостом все в порядке, а вот тебя кто-то лапой явно хорошо припечатал!

Джагерджак и Куросаки испуганно переглянулись: на щеке у того и впрямь красовались три полоски-шрамы, оставленные ее ящером. Иноуэ не удалось залечить их до конца, поскольку едва пришедший в себя арранкар, как и капитан Кучики, мигом рванули из-под щита на помощь временной синигами.

- Ну, все, молись, кош-ш-шка! – Секста, теряя контроль, метнулся к Шихоин, но та, увернувшись, громко расхохоталась.

- Не поймать тебе богиню скорости, котик!

- К-к-котик??? – Гриммджоу побледнел, затем покраснел, а после посинел от злости, захлестнувшей его после столь недопустимой по отношению к нему, к Королю Пантер, наглости! – Что ты сказала, стар-р-руха?! – Любимое оскорбление кошки не заставило себя ждать и прозвучало громом над головами всех людей и синигами.