Лучшие друзья (СИ)

С каждым новым часом работы, в которую влился Трей и даже немного Рен, Юи начинало очень сильно волновать такое поведение Дитела. Он сидел с ними, но в его глазах Вэй не видела заинтересованности и активности. Был лишь дикий холод, особенно это исходило от его коротких ответов в сторону шатенки, когда та спрашивала у него, всё ли в порядке.

Раньше он улыбался ей, а сейчас замкнулся, закрылся и отгородился от неё всеми возможными преградами. Это не могло не пугать шатенку, которая, как всегда, пыталась найти причину в себе. Хотя, возможно, это так и было.

– Ну что? Давайте попробуем? – через несколько часов работы предложил Нобу.

И снова жуткий мандраж одолел сердцем бывшей дорэи, которая подошла к микрофону лишь под мотивирующим её фактом того, что эта работа оплачивается и может помочь ей.

– А может другую песню? – не переставая чувствовать сильное биение своего сердца, которое готово было выпрыгнуть из сердца, спросила Вэй, смотря глазами, полными страха, на своих одногруппников.

Песня, которую они выбрали первым делом, была слишком жизненной. При её выборе Нобу руководствовался тем, что она очень подходит к атмосфере турнира, но никто не знал, кроме догадавшихся Йо и Лайсерга, а также знающего Рена, что песня была написана о жизни Вэй. О её пути от дорэи к свободной девушке, а также о том, что она чувствует, пребывая здесь, на турнире.

– Нет, поём эту, – ответила вместо Нобу златовласка, которая провела по клавишам. – Не волнуйся, если не понравится, то выберем другую.

(Музыка: Хельга – Мой герой.)

Решив, что пора бы уже завязывать пустые разговоры и уговоры, Нобу, не сказав ни слова, начал играть начальный проигрыш, а за ним вдогонку собрались все остальные.

За быстрым проигрышем подошло время песни, которая зазвучала из уст молодой шаманки очень неуверенно, ведь она чувствовала себя так, словно всем сейчас открывает свою душу.

«Завязали глаза, бросили в океане,

Я цеплялась за жизнь на последнем дыханье.

Как волна за волной билась меж берегами

И стала сильней, я – цунами!».

В этих четырёх строчках было заключено всё: от начала до сегодняшнего дня жизни Вэй, хоть это и было передано с минимальными красками, но понять всю боль той жизни для Асакуры, Дитела и Тао не составило труда. Сейчас их персоны были самыми важными, ведь они были единственные, кто знал, что кроется за этими строками.

Видя, как Трей и Рио подбадривающе, в такт музыки, дёргают головой, Юи начала припев слишком эмоционально, выбрасывая руку вперёд, словно она призывала всех к бою или долбила кулаком по двери.

«По ветру паруса, паруса и снова в бой

В небеса, в небеса и за звездой

Моя жизнь, как игра, я в ней герой

Мне победа важна любой ценой».

Но наряду с этим в последних двух строчках скрывался весь смысл, который мучил Асакуру на протяжении всех дней, сколько он знаком с Юи.

Для чего она участвует в турнире? Даже ради того, чтобы выжить, как сказал Рен, для Йо это казалось слишком глупо. Должны были быть ещё мотивы. По крайней мере, Йо никогда не покидало ощущение того, что мотивы Вэй намного сложнее, чем то, что она преподносит всем. А то, что Тао вчера отказался от дальнейшего разговора, почувствовав, что речь приведёт их к этой теме, заставила Асакуру в этом убедиться. И ещё один потаённый сигнал заключался во втором куплете.

«Оставляя следы, мы искали дороги,

Так хотелось дойти, но спасли немногих.

И, сжимая виски, я кричу от боли,

Нет здесь правил игры, есть игра поневоле».

«Игра поневоле» – что это значит? Она борется за что-то, даже не желая этого? Все было запутано и неясно, как в тумане.

И вот он, последний куплет, который Вэй пела сначала с такой теплотой и любовью, а после – так, словно настоятельно рекомендовала и другим прислушаться к её совету.

«Захотелось любви, манит свобода

Расплетая узлы, зовёт дорога

Если ты не один, но тебе одиноко,

Выбирая себя, теряешь слишком много».

Когда пошёл неоднократно повторяющийся в последний раз припев, в сердца трёх парней, которые через эту песню пытались больше проникнуть в мысли, мотивы и сердце Вэй, расслабили своё сконцентрированное внимание, уловив каждый сам для себя то, что его интересовало, и коротко улыбнулись уголками губ.

Песня продлилась ещё минуты полторы, после чего музыкальные инструменты затихли, подвергая своему примеру и всех остальных.

Абсолютно все замолчали, не произнося ни слова, и лишь переглядывались между собой, с каждой новой секундой расплываясь в улыбке и прекрасно понимая, что это было очень мощное и довольно хорошее выступление, которое может стать просто бомбой.

– Бра-во! – по слогам громко произнёс Рио, начав хлопать в свои большие ладони, что стало своеобразным сигналом к шуму радости, который поднялся в ту же секунду.

Принимая похвалу от Йо, Рио, Трея и так далее по списку, Юи через окружившую её и Сели компанию нашла взглядом такие нужные и важные для неё в этот момент янтарные глаза вольного ястреба и увидела в них призрачный намёк на нежность и поддержку, которые размывались гордостью недавней обиды.

Она знала, что этот немного лукавый взгляд, отведённый от взгляда её карих глаз, а также краткая, едва уловимая улыбочка там, в конце толпы – это ничто иное, как похвала, которая вряд ли прозвучит когда-либо лучше, но и этого было для шатенки более, чем достаточно.

Улыбнувшись своей чистой и лучезарной улыбкой, Вэй перевела взгляд на второго, но не по значимости для неё, человека. Но вот только эти холодные, задумчивые и отчуждённые малахитовые глаза заставили улыбку Вэй снова сойти на нет.

Почему он сегодня такой холодный? Юи не понимала. Раньше он улыбался ей, смотрел с заботой и добротой, а сегодня, словно её нет и никогда не было.

Может, Юи много себе возомнила? Может, никаких чувств и не было? А всё, что было – это лишь вежливость и галантность, которая свойственна таким культурным и внимательным английским «принцам».

– Ладно, хватит болтать, – проговорил Нобу, который превратился в какого-то узурпатора из-за своих нервов относительно будущего их группы. – Давайте дальше репетировать.

Всем было понятно волнение блондина, ведь времени до вечера оставалось совсем немного, а, как оказалось в дальнейшем, песня, которая прозвучит перед спонсором, будет другая. Юи не хотела выставлять песню, которая повествует о её жизни, хоть и не все об этом знали, но всё же.

Конечно, Нобу был категорически против, ведь это означало, что придётся начинать разучивать другую, а это, в свою очередь, неразумно потраченное время. Но под ласковыми уговорами Сели, из-за которых Трей, стиснув зубы, решил пойти подышать воздухом, основатель этой группы сдался.

Время летело быстро, словно нарочно насмехаясь над группой музыкантов, которые, как назло, ничего не успевали. Сначала проблемы были в том, что у всех было разное видение того, как надо петь новую песню, потом у одного из гитаристов порвались струны, и на их замену (слава духам), нашлись запасные, было потрачено ещё очень много такого нужного времени.

И вот, когда на улицы начала падать первая тень вечера, когда кафе просто ломилось от простых посетителей, прознавших про прослушивание и пришедших, так сказать, заценить, а также тогда, когда все участники группы носились, как в задницу ужаленные, неожиданно дверь кафе распахнулась, оповещая о своём прибытии звоночком, висевшим над дверью, и внутрь вошёл человек, который смог буквально в наносекунду с первого же взгляда приковать своё внимание и оживить самого загадочного и молчаливого парня за сегодняшний день.

====== 46. На расстоянии 7 секунд друг от друга. ======

Девушка с тёмными, словно смола, волосами и серыми, как мокрый асфальт, глазами появилась в кафе совершенно спокойно для всех, кроме Дитела. Её присутствие никто бы и не заметил, ведь она не привлекала к себе лишнего внимания, если бы не одно «но».

– О! Мисс Вайтвуд, здравствуйте, – проголосил Нобу, тем самым привлекая к девушке очень много людского внимания.