Песочный принц в каменном городе (СИ)

— Не было? Или не дали? — спросила я.

— Если бы у тебя не болело ухо, я бы тебе сама врезала. Блин, такой позор, такой позор! — продолжала возмущаться Наташка.

Почувствовав, что грядет что-то интересное, зашла Андреевна. Дверь в кабинет руководства приоткрылась — Наташка своего добилась, ее услышали.

Она все еще не успокоилась, лихо вертелась на высоких каблуках, а потом выдала странный вопрос:

— Тебе свечи или в таблетках?

Ухо болело так, что все равно, если поможет.

— А таблетку что, туда надо просто вставить? — удивилась я.

— Блин, я тебе поражаюсь. Такая подстава! А почему ты не спросила, что делать со свечами?

— Ну, свечи, наверное, поджечь?

Наташка расхохоталась, вскоре ней присоединились Ленка с Андреевной.

— Я бы хотела посмотреть, как ты их вставишь, а потом подожжешь, — сказала Наташка, отсмеявшись. — Только вставишь, как полагается по инструкции. Это противозачаточное средство! И вставлять нужно точно не в ухо!

Еще один взрыв смеха — уже из коридора. Мужской.

— Прихожу, блин, — продолжала Наташка, не обратив внимания на их компанию, — хочу сделать добро человеку. Говорю: дайте мне «фармотекс». Вид у меня, конечно, знающий, как ты и советовала, но аптекарша меня таки поразила вопросом: «Вам в таблетках или свечи?» Я задумалась о таблетках, как их засунуть, но продолжаю строить из себя деловую, говорю: «А мне все равно, мне для ушей». Тогда-то меня и просветили, что это противозачаточное, а дети из ушей не появляются. А рядом, рядом толпа дальнобойщиков. Подстава!

Новая волна смеха.

— Нет, все-таки, я не зря тебя принял на работу! — радостно воскликнул Леонид Михалыч.

Он посмотрел на меня. И регионал посмотрел на меня.

— Как знать, — прервал он всеобщее веселье. — Наташа, я хочу с тобой серьезно поговорить. Пойдем в кабинет?

Переход на «ты» я пропустила мимо ушей. Говорят, это сближает. И переход на «ты», и беседы.

Андреевна оббежала нас двоих, заскочила в директорский кабинет и устроилась на одном из стульев.

— Хорошо, что вы тоже зашли, — обратился к ней регионал.

— Ну, я же так и подумала.

— Андреевна, третий стул здесь лишний. Унесите его, пожалуйста, и больше пока не заходите.

Андреевна вспыхнула, распрямила плечи и гордо удалилась. Вместо нее за стулом пришла Наташка и тоже деловито покинула территорию.

Матвей сделал два кофе, и надо же — одну из чашек передал мне.

— Компенсация за утро.

— И вы из нее тоже отпили?

— Нет, я более щедрый.

Матвей улыбнулся.

— И не такой кровожадный, как ты думаешь. Заполни эти тесты.

Он дал мне два листа бумаги и карандаш.

— Хочу с тобой познакомиться.

Меня раздражает завышенное самомнение. Вот займет человек какой-нибудь пост, и думает, что летит по небу, а не по земле ходит, и вокруг не люди, а осадки, которые можно стряхнуть с рукава.

— Разве мы не знакомы?

— Хочу узнать твои мысли.

— Тесты — не мелофон.

— Что выйдет, — отмахнулся он, видимо, устав спорить.

Позже я узнаю, что этого человека трудно ввести в состояние усталости. А пока радовалась своей маленькой победе и воодушевленно отвечала на вопросы. Кстати, они были смешными и я не отказывала себе в улыбках.

Процедура заняла не более пятнадцати минут. Еще пять минут Матвей знакомился с ответами.

— Я так и думал!

Зазвонил мобильный Матвея, он несколько раз нажал красную кнопку, но когда не помогло и звонки повторились, выключил телефон.

— Неужели непонятно? Это должно означать, что я занят.

Поворчав, снова обратился ко мне.

— Правда, я думал, что карьеризм не будет стоять на первом месте. Думал: на первом — лидерство, но ты с хитринкой. Этакий серый кардинал. Незаметно, неформально, но в дамках. И ты далеко пойдешь. У тебя какое образование?

Я погрустнела. Менеджмент. О том, что диплом с отличием, умолчала: не хотелось позориться и невпопад отвечать на вопросы.

Простой оператор ПК. Простая приезжая девочка.

— Ты далеко не простая, — словно читая мои мысли, возразил регионал. — Боюсь одного: Леня потащит тебя на дно следом за собой.

— Вы хотите его уволить?

— Есть такие мысли. Ты разве не видишь, что он ничего не делает, что ему просто повезло с персоналом, с тобой? А он не ценит.

Повезло со мной? Я почувствовала, как лицо заливает краска. Никто и никогда не говорил мне такого.

— Мы говорили о тебе.

Матвей внимательно наблюдал за моей реакцией. Я — за его.

— Ты его затмеваешь. Потянет за собой, и упустит. Ты перестанешь развиваться.

Затмеваешь…

Не верю. Здесь что-то не так.

Потянет за собой, и упустит.

За кого он меня принимает? За тряпичную куклу?

Матвей подкинул мне еще тесты. Страниц было больше, и заняло это примерно полчаса. Он ввел ответы в ноутбук, удовлетворенно хмыкнул и пригласил посмотреть.

Какие-то графики, стрелка шла вниз, а сбоку результат: минус три.

Я оперлась о стол, чтобы лучше видеть. Рядом с цифрой стояло обозначение — «профессионализм». Профессионализм минус три?

— Увольнение?

Я посмотрела на Матвея и смутилась. Его глаза были слишком близко, он сам был слишком близко. Я поспешно вернулась на свой стул по другую сторону стола.

— Знаешь, когда я заполнил эти тесты, у меня результат был хуже. Минус семь. Открою секрет: значение должно быть положительным. Желательно, выше шести, что редкость, тогда можно считать, что человек компетентен и может оставаться при прежних обязанностях.

— Значит, увольнение.

Матвей отрицательно качнул головой.

— Ты слушала, что я говорил? Не спеши. Я тоже был в шоке, пока не узнал второй секрет. Отрицательное значение бывает еще реже, чем шестерка. Это значит одно: человек перерос свою должность. Он не просто с ней справляется, он в ней маэстро. Но пришло время подниматься вверх. Если этого не сделать, число очень скоро станет положительным, а вот сам человек погрязнет в рутине и отвращении к тому, что делает. Людей типа меня и тебя нельзя оставлять в компании… в той же должности. Компания должна их или повысить или…

— Все-таки, увольнение… — закончила я.

Матвей кивнул. Потом поднялся и, бросив в дверях: «Мне пора», вышел.

Я осталась тет-а-тет с обреченностью.

Глава № 10

В кабинет заглянули заинтригованные девчонки, в первом ряду зрителей — Андреевна. Узнав о сути нашего разговора с регионалом, пожали плечами и ушли в другой кабинет.

К обреченности прибавилось одиночество.

Примерно через часик Андреевна вернулась и сказала назидательным тоном:

— Я все понимаю: увольнение, но сегодня придется отработать. Накладные надо делать, иначе завтра отгрузки не будет.

Завтра и меня здесь не будет, но, видимо, я значила меньше для фирмы, чем накладные. Следом за Андреевной в кабинет заглянули девчонки, бросили сухое «пока» и ушли.

Обреченность, одиночество, а на горизонте маячило предательство…

Хотелось плакать, но для жалости не было времени. Я старалась как можно скорее выбить накладные и вернуться домой. Укутаться с ног до головы, включить радио, уснуть — верх счастья. За дверью офиса слышался женский и мужской смех — дальнобойщики развлекались, а так тишина полная.

Неожиданно дверь открылась, и я услышала мужской голос:

— Ты еще здесь?

Голос человека, которого здесь не должно быть. Человека, который приложил руку к тому, чтобы уже завтра здесь не было меня.

Но плакать не стану.

Матвей сел рядом, пододвинул стул ближе ко мне; еще ближе. Я почувствовала его взгляд.

Испытывает? Изучает? В молчании несколько минут. Смотреть не буду. Нет времени, да и к глазам предательски подступили слезы.

Он поднялся, вышел из кабинета, вернулся с двумя чашками кофе, отставил их в сторону, забрал с принтера распечатанные документы и принялся ловко орудовать линейкой и степлером.