Мужчины свои и чужие

Но Ханна думала иначе.

– Мы поможем тебе найти какого-нибудь парня во вре­мя круиза, – заявила она. – Должен же быть кто-то на этом пароходе, мечтающий о любви хорошей женщины.

– Все не так просто… – пробормотала Лиони.

– Я и не говорю, что просто, но если захочешь как следу­ет, то получится. В наше время надо иначе подходить к этому вопросу. У тебя столько прекрасных качеств, ты легко завле­чешь любого мужика, если только возьмешься за это как следует.

Лиони все еще пыталась протестовать. Очень мило со стороны Ханны говорить, что у нее много прекрасных ка­честв, но глупо было бы думать, что достаточно захотеть мужчину – и тут же заполучишь его. Может быть, у таких, как Ханна, так и случается, но только не у нее. Где, интерес­но, были все эти годы свободные мужчины? Ждали, когда ее младшим детям исполнится по четырнадцать лет?

– Что значит «взяться за это как следует»? – наконец спросила она.

– Ну, всякие брачные агентства, служба знакомств, объ­явления в газетах и журналах… Даже уроки по обслуживанию автомобилей, – сказала Ханна. – Надо все пробовать. Вот так в наши дни люди и встречаются.

– Моя подруга Гвен познакомилась со своим бойфрендом через клуб, – внесла свою лепту Эмма.

– Клуб?

– Да, такой клуб для одиноких, куда ты раз в месяц мо­жешь пойти ужинать и посмотреть, что из этого выйдет. Гвен рассказывала, что там полно мужчин. Правда, и странные попадаются… Но со своим Полом она там познакомилась, и это самое главное.

– От меня любой сбежит, стоит ему увидеть, как я ем, – призналась Лиони полушутя. – Или мне придется идти по стопам Скарлет О'Хара и есть перед свиданием, чтобы потом клевать, как птичка. Я убеждена, что женщины с хорошим аппетитом отпугивают мужиков.

– А я обычно заказываю самое неудобное блюдо и вся перемазываюсь в соусе, – засмеялась Эмма, несколько раз­веселившись после бокала вина. – Я жутко неуклюжая, ког­да нервничаю.

– Да мы все такие, – поддержала ее Ханна.

И Эмма, и Лиони в этом сильно усомнились. Ханна каза­лась такой спокойной и уравновешенной. Ее даже собствен­ные волосы слушались – каждый волосок был на своем месте.

– Да правда же! – настаивала Ханна, заметив сомнение на их лицах. – Месяц назад я отправилась устраиваться на новую работу и, когда полезла за бумагами в сумку, уколо­лась о свою щетку для волос. Знаете, когда что-нибудь попа­дает под ноготь…

Все поморщились.

– Кровь текла так, будто я перерезала себе артерию. Мне пришлось искать бумажную салфетку, не вынимая руку из сумки, и остаток интервью притворяться, что все в порядке. Они наверняка подумали, что я невероятно напряжена, пото­му что все время сжимала одну руку в кулак. Надо же было спрятать салфетку и не выглядеть жертвой несчастного слу­чая, которой требуется переливание крови.

– Бедняжка! – посочувствовала Лиони. – А работу по­лучила?

На лице Ханны появилась торжествующая улыбка, глаза сверкнули.

– Да. Несмотря на окровавленный палец. Она махнула бармену, чтобы заказать еще вина.

– Мне минеральную воду, – быстро сказала Эмма, ду­мая одновременно о ребенке и об отце. Она до сих пор по­мнила тот ужасный момент, когда он на свадьбе Кирстен при всех отругал ее за то, что она якобы слишком много выпила.

– А какая работа? – поинтересовалась Лиони. – Чем ты занимаешься?

– Я работала регистратором в гостинице, но решила, что ничего тут не добьюсь. Гостиница была ужасной, но преды­дущая работа – в магазине – была еще более безнадежной. А теперь я – менеджер в фирме по торговле недвижимостью. Мне захотелось все изменить, и последние восемь месяцев я ходила на вечерние курсы по менеджменту.

«Странно, – подумала Ханна. – Я не рассказывала о себе никому уже больше года, после Гарри. И вот, пожалуйс­та, выкладываю все, по сути дела, незнакомым людям. На­верное, на отдыхе все по-другому – воздух такой, что ли?»

– Вау! – восхитилась Эмма. – Женщина, знающая, что она хочет!

– Верно, я действительно мечтаю сделать карьеру. Слиш­ком много лет прошло впустую. – Она не стала рассказывать, что впустую прошли десять лет с Гарри, который не давал ей думать ни о чем, кроме постели, а затем отправился в Латинскую Америку, бросив ее. – Если уж я могу сделаться менеджером, ты наверняка сможешь найти себе мужчину, – добавила она, повернувшись к Лиони.

– Мужчины, в них все зло! – вздохнула Лиони, прини­маясь за второй бокал вина. – Хотя, если честно, я мужчин люблю. В этом-то вся проблема, – мрачно добавила она. – Наверное, я их отпугиваю. Но я никогда не думала о службе знакомств. Если честно, мне казалось, что только старые ко­шелки ходят на свидания вслепую. С моим везением мне обязательно попадется серийный убийца или какой-нибудь псих, обожающий длинные панталоны.

Ханна мрачно рассмеялась.

– Мне попадалось полно психов и без помощи агентства. На моем бывшем дружке, на которого я потратила много лет, нужно бы прилепить наклейку «Опасно для здоровья». А ведь я познакомилась с ним в самом безопасном месте – в «Макдоналдсе» во время ленча. Так что, Лиони, попытаться стоит. По крайней мере, ты сможешь выбрать, с кем встречаться, а с кем нет.

– С Харрисоном Фордом! – мечтательно произнесла Лиони. – Я согласна на клон Гаррисона Форда, который любит детей, животных и растолстевших разведенных блон­динок.

– Расскажи нам о своем муже, – попросила Ханна Эмму, которая при мысли о Пите сразу же расплылась в улыбке.

– Он – прелесть, – призналась она. – Мне очень повезло. Он добрый, забавный, и я его обожаю.

Она мысленно представила себе Пита: открытое симпа­тичное лицо с карими глазами, широкая улыбка и короткие темные волосы. Пит всегда считал, что волосы следует стричь коротко, особенно если их так мало осталось. Она лю­била целовать его в макушку и утверждать, что лысые мужчи­ны активнее в постели. Ей не нужен был Харрисон Форд и даже Том Круз. Она представить себе не могла, как кто-ни­будь из них несет ей завтрак в постель, когда она чувствует себя неважно, или массирует ей плечи, если болит спина, или настаивает, чтобы она почитала, а он сам приготовит ужин в те вечера, когда она сильно уставала. Разве Том Круз сунет ей в кейс записку, в которой напишет, что любит ее и не может дождаться, когда она вернется домой. Пит ее обожал. И она уехала без него только потому, что он не выносил ее отца.

– Мы женаты три года, и нам очень хорошо вместе, – сказала она и, не удержавшись, рассказала о записке, кото­рую он спрятал в ее чемодане между футболками.

– Да, очень мило, – протянула Лиони.

Они с Ханной уже приканчивали по второму бокалу вина и весело обсуждали, почему им пришла в голову мысль посе­тить Египет, когда раздался громовой голос Джимми О'Брайена.

– …если они считают, что это первый класс, то мне при­дется поговорить по душам с этим агентом! – говорил он другому туристу. – Душ отвратительный, все мои полотенца намокли, поскольку занавеска никуда не годится. И это на­зывается первый класс? Не думаю. Мошенники, вот они кто! Выдают эту посудину за первый класс.

– Я не буду сидеть снаружи, – сказал он жене. – Нас съедят заживо. Проклятые комары.

Эмма сразу как-то съежилась, в глазах появилось затрав­ленное выражение, которое было хорошо знакомо Ханне. Ее мать часто смотрела точно так, когда отец являлся домой со скачек, пьяный в хлам, и искал, на ком бы сорвать зло. Ма­ленького роста, с выпирающим животом, он совсем не похо­дил на отца Эммы, высокого и сильного. Этому человеку, ко­торый получал удовольствие от того, чтобы унизить кого-ни­будь, не требовалось спиртное для плохого настроения. Скорее всего, это было его обычное состояние.

У Эммы был такой вид, будто она предпочла бы прыгнуть за борт, чем провести вечер с родителями. Ханна почувство­вала острую жалость, протянула руку и коснулась запястья Эммы.

– Вы не хотели бы сегодня поужинать с нами за отдель­ным столом? – тихо спросила она.

Эмма сначала обрадовалась, но потом покачала головой: