Экранные поцелуи

Десмонд Френч заметил ее нерешительность.

— Знаете что? Идите домой и хорошенько подумайте обо всем. Только не слишком долго. А когда решите, позвоните мне.

Вернувшись в отель, она обо всем рассказала Ричарду. И о разговоре с Десмондом Френчем, и о Джереми Пауэрсе. Ей хотелось услышать его совет. Но он лишь посмеялся над ней.

— Да у тебя прекрасный нос. Не вижу в нем ничего плохого. Если хочешь знать мое мнение, Десмонд Френч тебя просто разыгрывает.

Они прогуливались по Брайтон-пирсу перед утренним спектаклем. Лето давно кончилось. Море, темное и неспокойное, обдавало их холодными брызгами.

Рэчел обернулась к Ричарду:

— Разыгрывает? Что ты хочешь этим сказать?

В его глазах появилось раздражение.

— Каждый раз, когда кто-нибудь начинает восторгаться твоей игрой в «Идеальном муже», за этим обязательно что-нибудь кроется. Сначала Джереми — предлагает тебе роль в Уэст-Энде и за это зовет в постель. Теперь Десмонд Френч: «Я могу сделать вас кинозвездой, дорогая, но для этого вам надо обрезать себе нос». Рэчел, это все чепуха, и ты сама это знаешь. Мужчины всегда обещают молоденьким актрисам золотые горы, но даже и не думают выполнять свои обещания.

Они дошли до конца пирса, где располагалась небольшая площадка для развлечений — спортивные аттракционы, «комната смеха» с зеркалами, гадалка. Еще Рэчел увидела «Туннель любви». Потянула Ричарда за руку:

— Милый, пойдем посмотрим, что там такое. Ну, пойдем, это, наверное, интересно.

Однако ему было не до аттракционов.

— Ты что, не слышишь меня? Или не хочешь обращать внимания на мои слова?

— Ну почему же… Просто мне кажется, ты говоришь не то. Но ссориться из-за этого я не хочу.

— Как это я говорю не то?

— Очень просто. Ты же знаешь, к Десмонду Френчу очередь. Актерам приходится месяцами дожидаться встречи с ним. Некоторые ждут по нескольку месяцев, но так к нему и не попадают. Со мной все получилось иначе. Он сам позвонил и пригласил пообедать с ним. Люди его уровня без серьезной причины так себя не ведут. У них на это просто нет времени.

— Для интрижки у каждого мужчины находится время.

Таким она его никогда раньше не видела. Осторожно взяла под руку.

— Ричард, ты говоришь Бог знает что. Давай забудем об этом. Пойдем лучше спустимся в «Туннель любви».

Тщетно. Слова ее потерялись в шуме ветра. Ричард быстро пошел от нее к тиру. Заплатил фунт кассиру, взял духовое ружье. Шесть глиняных уток на шестах медленно двигались по кругу. Ричард старательно прицелился. Шесть раз нажал на спусковой крючок. Утки упали одна за другой. Где-то в глубине площадки прозвенел звонок. Появился владелец аттракционов. Пожал Ричарду руку:

— Здорово! Всех с одного раза. Немногим такое удавалось. Сорвали крупный куш.

Ричард даже не улыбнулся.

— Точно, я сорвал крупный куш. Девочку, которую хотят все остальные. — Он пригнулся к владельцу аттракционов. — Знаешь, что я тебе скажу, приятель: в жизни, даже если и выиграешь крупный куш, никто тебе за это никакой приз не даст.

Всю дорогу до театра он молчал и отошел от нее задолго до начала спектакля. В антракте, когда все собрались за кулисами, он не обменялся с ней ни словом. К концу спектакля Рэчел почувствовала, что ее охватывает ярость.

— Тоже мне герой-любовник, — пробормотала она сквозь зубы, после того как в последний раз опустился занавес. — Скоро он начнет ревновать к собственной тени.

Дело в том, что она наконец поняла: Ричард завидует ее успеху и срывает на ней зло. Интересно, зайдет ли он за ней в гримерную, как обычно? Скорее всего, нет. По-видимому, он сегодня не настроен ни на стаканчик вина после спектакля, ни на легкую болтовню.

Она не торопясь сняла грим, потратила много времени на то, чтобы расстегнуть все пуговицы и крючки на роскошном платье, и уже стояла в одном тугом корсете из китового уса, когда за дверью послышались шаги. Она быстро накинула пеньюар. Значит, он все-таки решил зайти поболтать. Она открыла маленький холодильник, и в этот момент Ричард вошел в дверь.

— Ты будешь вино или пиво?

— Ни то ни другое, — резко бросил он. — Обойдусь без твоей благотворительности.

Она захлопнула дверцу холодильника.

— Раньше я никогда не слышала от тебя этого слова. Ни в один из вечеров.

— Раньше я не сознавал, что имею дело с будущей звездой.

— Ах, так, значит, ты изменил мнение о Десмонде Френче. Теперь ты уже не думаешь, что он меня разыгрывает?

— Нет, я больше не считаю, что Десмонд Френч тебя разыгрывает. Но я думаю, что очень скоро он тебя поимеет.

Она с силой ударила его по лицу. На щеке осталась отметина. В следующую секунду он ответил ей таким же ударом, а затем обхватил ее за талию, она потеряла равновесие, и оба упали на пол.

— Подонок! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Грязный надменный подонок.

Он попытался подняться на ноги, и тут Рэчел обнаружила, что пеньюар распахнулся и она лежит на полу в кружевном лифчике и тугом корсете. Как на викторианской открытке…

Наступило долгое молчание, прерванное в конце концов Ричардом.

— Ты меня соблазняешь, — тихо проговорил он.

— На что? — Она произнесла это так же тихо. Вместо ответа он опустился на колени и стал расстегивать джинсы.

— Ты этого не сделаешь.

Ричард потянулся к ее длинным панталонам, спустил их до колен. Потом рука его скользнула вверх, по шелковым чулкам, добралась до кожи. Рэчел крепко сжала колени, но он был намного сильнее и намного проворнее. Прежде чем она успела что-либо сообразить, он уже был на ней и, не обращая внимания на протесты, раздвигал ей ноги.

Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался.

— Всегда мечтал трахнуть звезду.

Она ощущала ярость и стыд. И что-то еще. Сильнейшее сексуальное возбуждение. Мощными резкими толчками Ричард вошел в нее. Внутри вспыхнуло пламя. Она выгнула спину. Он пригвоздил ее к полу и взял грубо, безжалостно, с такой силой, какой раньше она никогда в нем не знала. И сама Рэчел раньше никогда не испытывала подобного возбуждения. Наступивший через минуту оргазм, казалось, поглотил ее всю без остатка.

Много позже, сняв корсет, она обнаружила на теле кровавые шрамы в тех местах, где косточки впивались в кожу. Но ей было все равно. Главное — они больше не в ссоре. Они снова любовники.

После этого случая Ричард ни разу не возвращался к разговору о её карьере. И она с ним об этом не заговаривала. Если у нее и появлялись какие-то опасения по поводу будущего, она справлялась с ними сама.

Гастроли закончились. Рэчел все еще не могла решиться позвонить Десмонду Френчу. Мысль о хирургическом скальпеле все так же внушала ей ужас. Непонятно, что хуже, думала она: лечь в постель с Джереми или сменить облик.

В конце концов, она решила не делать ни того, ни другого. Полностью отдалилась от Джереми и целиком сосредоточилась на спектакле. Она знала, что хорошо играет свою роль. Джереми не раз ей об этом говорил, и Десмонд Френч это подтвердил. Надо подождать. Может быть, появятся и другие, предложат ей еще что-нибудь.

Однако больше никто не появился. Вечером во время последнего спектакля Джереми подошел к ней и предложил пойти куда-нибудь выпить. Им надо поговорить, сказал он.

Сердце ее подскочило. Он передумал! Нет, он с самого начала собирался дать ей эту роль, а все разговоры о постели были только для того, чтобы ее испытать.

Снимая грим, она улыбалась своему отражению в зеркале. Рэчел Келлер отвечала ей улыбкой. Рэчел Келлер, с кривоватым носом, слишком длинным для кинокамеры. Она протерла его лосьоном, слегка помассировала. «Ты никогда не узнаешь, что тебе грозило и как ты спасся», — подумала она.

Джереми повел ее в бар на берегу. У огромного окна с видом на море стояли два столика. Джереми занял один из них. Для себя заказал виски, для нее — бокал белого вина. В ожидании заказа они обсуждали только что окончившиеся гастроли. Джереми говорил об огромных сборах, однако на этот раз приписывал весь успех Чарльзу Элкотту. Рэчел это немало удивило.