Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

— Ещё раз извини, Мери. Мне как-то не доводилось расставаться с Сулой так надолго, поэтому я волнуюсь. Прошу, пойми меня правильно.

— Твоя Сула в полном порядке, иначе и быть не может, ведь я рядом. Так что, пожалуйста, поверь в меня и перестань контролировать своими ежедневными звонками.

— Хорошо. До свидания, Мери. И ещё раз спасибо.

— До свидания, Жаклин.

Чарльзу девушка и так звонить совсем не жаждала — не хотелось ей «протягивать ниточку» в ту свою жизнь ещё и отсюда, с гор, а после такого «холодного душа» от золовки последние крохи желания растворились в воздухе как остатки тумана над Torridon в это солнечное утро.

Поэтому, позвонив Эшли и узнав, что с Маркасом уже совсем всё хорошо, она решила на этом со звонками на сегодня покончить.

«На работу позвоню завтра, а Чарльз сам отзовётся, когда вспомнит», — резюмировала она. Жаклин стояла на втором этаже, на веранде и заново открывала для себя Torridon и Шотландию.

Солнце всходило из-за той самой горы, под которой расположилось их временное пристанище. Была зима, и поэтому даже в одиннадцать часов гора отбрасывала приличную тень на водную гладь. Там, где поверхность озера уже освободилась от тени, вода цветом напоминала небо и, пожалуй, если бы водная стихия и небесное пространство встретились на горизонте, то визуально просто слились бы в одно целое. А там, куда гора ещё не пускала лучи небесного светила, вода сильно походила на грозовой океан тёмно-зелёно-синего цвета, скорее всего, ввиду очень даже приличной глубины и Torridon, и океана.

Глядя на это, сразу начинало казаться, что ты смотришь на чистые воды Северного Ледовитого где-нибудь у берегов Норвегии. Того и гляди, из этой глубины покажется горб кашалота, или огромный красивый хвостовой плавник синего кита, или бивень нарвала. А ещё, сейчас, при свете солнца, во вчерашнем коричневом, голом лесу напротив, Жаклин то тут, то там рассмотрела зелёные кустарники. Над всем этим разнообразием «висели в воздухе» заснеженные вершины гор.

Пройдя по веранде в правый угол дома до конца, девушка смогла рассмотреть кусочек галечного пляжа посёлка, где вчера она начинала своё знакомство с Torridon, хоть самих домов и не было видно. А когда она посетила угол левый, то ей почти полностью открылся вид на остров — «сюрприз», который точно так же как и лес, оказался кое-где с вкраплениями вечнозелёного кустарника.

«Уже третий день нет дождя, — размышляла она про себя. — Значит, скоро он будет лить неделю. Это плохо».

А вообще, утренний Torridon показался ей, конечно, менее таинственным, чем вечерний, но зато более жизнеутверждающим.

Александр заказывал завтрак на одиннадцать, и именно в это время еду им и доставили. Когда заиграл звонок домофона, и парень пошел получать заказ, Жаклин, воспользовавшись его отсутствием, нырнула в душ и закрылась на защелку. Когда она оттуда вышла, то через стекло веранды увидела юношу, с телефоном у уха вышагивающим возле открытого багажника «его красавицы».

На удивление девушки, парень, вернувшись с улицы, даже ни взглядом, ни жестом, ни интонациями не упрекнул её в том, что она в душе обошлась без него.

«Скорее всего, он даже и не хотел, и не пытался ко мне туда пробраться», — резюмировала она, после того как молодой человек, бросив фразу: — «Я сейчас быстренько в душ, а потом мы будем завтракать», — скрылся в ванной. «Странно. Размеры его планов были им явно преувеличены», — уже приготовилась она надуть губки.

Оборвавшийся звук шума воды в душе, где сейчас плескался её молодой человек, оборвал любование Жаклин окрестными пейзажами.

«Он закончил. Сейчас мы будем кушать!», — и она бросилась на кухню.

Фасоль с мясом, помидорами и кровяной колбасой; омлет с сыром; картофель с грибами, луком и зелёным горошком; пара упаковок с соусами; круассаны с творогом и печенье Shortbreds — всё это Жаклин раскладывала по тарелкам. Завтрак вовсе не потребовал дополнительного разогрева, поскольку был упакован в одноразовую термостатную посуду, и от блюд даже исходил лёгкий парок. Вместо стаканов «TakeAway», как это сделали бы в гостинице там, в Loulands, здесь, в Highlands, им принесли термос с чаем.

Если в прошлое утро девушка к еде была настроена абсолютно нейтрально, то сегодня более чем неравнодушно — у неё разыгрался аппетит. Подгоняемая им, она не удержалась, зачерпнула себе полную ложку картошки с луком и грибами и отправила в рот. За этим непривычным для неё занятием и застал её пришедший из душа в белом махровом халате Алекс.

Увидев Жаклин с набитым ртом и раздутыми щеками, с аппетитом всё это перемалывающую (да ещё и она приложила руку к губам, чтобы еда ненароком не вывалилась изо рта), парень реально остолбенел. И онемел.

«Чревоугодница» с выражением лица, как будто её застали за воровством конфет из буфета, вместо приветствия попыталась улыбнуться, насколько позволяла натянутая кожа на щеках. Эта умильная картина вернула юноше вербальные способности, и он даже попробовал оформить словесно свои умозаключения от увиденного.

— Ты… — он запнулся, — ты хочешь кушать, да? Ты голодная?

— Угмхм… — даже не закивала, а утвердительно затрясла головой Жаклин, как будто хотела вытрясти из своего рта его содержимое.

— Вау! — вспыхнули восхищением «тюльпаны». — Я знал! Я так и знал, что горы творят чудеса. Так! — он хлопнул в ладоши. — Такое событие нужно отпраздновать не завтраком, а полноценной едой — мы едем в паб!

«Голодающая» часто-часто заморгала, не прекращая работать челюстями.

— Ф пап? — прошамкала она. — Шдес есь пап?

— Здесь есть всё! — воскликнул Александр. — И я чертовски голоден! — дополнил он, отодвигая свой стул.

В это утро еда исчезала со стола примерно с такой же скоростью, с какой вчера их одежда разлеталась по углам ванной комнаты. Картинка того, как Жаклин набивает себе рот пищей и уплетает практически всё, что он для неё заказал, делала юношу счастливым по-настоящему.

Но как оказалось, это было только начало.

— Я хочу танцевать, — заявила девушка довольно будничным тоном, катая по своей тарелке оставшиеся одиночные зелёные горошины.

Александр перестал сразу делать четыре вещи: шевелиться, дышать, моргать и жевать.

— Я очень хочу танцевать, — повторила она, чтобы у её визави отпали всякие сомнения по поводу здоровья его слухового аппарата, и наколола на вилку последние две горошины.

Удостоверившись, что он не ослышался, юноша начал хотя бы моргать и дышать.

— Танцевать?

— Угу, — как бы между прочим подтвердила Жак своё душераздирающее признание, отпивая чай из кружки.

— А как ты хочешь танцевать? — тоже «включил» будничный тон парень.

— Да без разницы, — облизнула она губки, — лишь бы музыка была и место, где развернуться.

МакЛарен задумался и поелозил губами туда-сюда.

— Развернуться… — он пятернёй полез себе в волосы на затылке и задумался. — Ну что ж, хорошо.

Будет тебе музыка и место, где развернуться. Только у меня одно условие, — положил он запястья обеих рук на кромку стола.

— Условие? — вскинула на него голову Жаклин. — Это интересно. И какое же?

— У тебя есть с собой платье?

— Платье?

— Да, платье.

— Эм-м… какое платье?

— Джеки, ты чего? — в неодобрении чуть отодвинулся от стола юноша. — Обыкновенное. Женское. Платье, — проговорил он слова по отдельности.

— Оу, ну да… конечно… у меня есть платье, — с готовностью закивала девушка.

— Надень его, — ткнул он в неё в воздухе вилкой.

— Когда?

— После завтрака. Мы уезжаем.

— Куда?

Александр в удивлении поднял глаза.

— Всё-всё, — скептически сжала губки Жаклин и в защитном жесте выставила перед собой ладошки, — сюрприз так сюрприз.

Убрав со стола, она поднялась в ту спальню, где они ночевали. Ну или проснулись — девушка так и не удосужилась уточнить время, когда Александр перенёс её в кровать. Сам же молодой человек, как она поняла, чтобы не смущать себя и её, ушел одеваться в соседнюю — на втором этаже спален было как раз таки две — по обе стороны от лестницы.